Джо Гудмэн - Полуночная принцесса
– Боюсь, это все происходит наяву, – мягко сказала она. – Я, к примеру, очень реальна.
– Могу ли я тебе верить? – он с сомнением покосился на Дженни. – А ты выглядишь лучше, чем в прошлый раз.
Она не устояла перед возможностью съехидничать:
– А вот вы хуже.
– Весьма польщен, что ты заметила разницу.
Покраснев, она отвела глаза. «Отлично, – подумал Кристиан, – в другой раз не осмелится надо мной подшучивать!»
– И давно ты встала с постели?
– Два дня назад.
– Надо думать, Скотт разрешил?
Она кивнула:
– Я чувствовала себя хорошо уже за день-два до этого, но он и слышать не хотел о том, чтобы я встала раньше.
– Он тиран.
– Когда того требует долг.
Кристиан заметил, как поспешно она встала на защиту Скотта. Это разозлило его. «Вот поправлюсь, – решил он, – и задушу своего бывшего дружка-предателя!»
– Скажи-ка, Джейн, с чего это вдруг ты решила поиграть в сиделку? Я думал, это пришло в голову миссис Брендивайн или Скотту. Но может, ты сама это придумала?
– Меня зовут Дженни, – поправила она и сняла с огня закипевший чайник.
– Что?
– Меня зовут Дженни Холланд.
Она налила в тазик горячей воды, попробовала пальцем и добавила холодной из кувшина.
– Дженни. Это уменьшительное от Дженнифер?
Она поставила чайник на изразцовые плитки.
– Нет, просто Дженни. – Она вышла в смежную комнату и вскоре вернулась с бритвенными принадлежностями Кристиана. – Это придумала миссис Брендивайн, чтобы я, как вы выразились, поиграла в сиделку.
Кристиан задумчиво разглядывал ее своими холодными сине-зелеными глазами. Она села на край кровати, налила немного воды в его кружку для бритья и принялась разводить пену с таким видом, как будто сотни раз делала для него эту работу. Кристиан был слегка озадачен. Он все никак не мог до конца поверить в то, что это ему не привиделось.
– Скотт был прав, да? Ты не сумасшедшая.
– Наверное, мне нельзя самой об этом судить. Это все равно что спрашивать у пьяницы, пьет ли он. Он, конечно, ответит: «Нет, только выпиваю».
– Господи, да ты просто невероятная нахалка! – Он вырвал из ее рук кружку для бритья и начал намыливать себе лицо. – Принеси мне зеркало из той комнаты. Оно на тумбочке для белья. – Когда Дженни вернулась, он жестом велел ей опять сесть на кровать и поднять зеркало. – Где моя бритва?
– А разве вы не смягчите сначала бороду? Я как раз для этого вскипятила воду.
Кристиан с неохотой вынужден был признать, что она права.
– Полотенце! – рявкнул он.
Дженни быстро отвернулась, чтобы он не заметил ее улыбки. Сумасшедшая, как же! Да судя по тому, что она слышала (и видела) о Кристиане Маршалле, из них двоих именно он – первый кандидат в психушку. Она подала ему полотенце, дождалась, пока он вытрет пену с лица, затем окунула полотенце в горячую воду, отжала и вернула Кристиану. Он накрыл полотенцем нижнюю часть лица и прижал его к подбородку.
– Во всяком случае, я себя сумасшедшей не считаю, – сказала Дженни. Возразить он не мог, и она продолжила:
– Я уже поблагодарила доктора Тернера за участие в моем спасении, хочу поблагодарить и вас. Вы помогли мне выбраться из этого ада. Вот все, что я могу об этом сказать. Если это вас не устраивает, я уйду, но должна предупредить: доктор Тернер сказал, что со мной нельзя ни о чем говорить, пока я сама не захочу этого… если вообще захочу.
– Как удобно! – хмыкнул Кристиан под горячим полотенцем.
– Думайте что хотите, – разрешила Дженни.
На самом деле она не видела в этом ничего удобного и хотела бы поделиться с кем-нибудь своей тайной. Но опыт научил ее осторожности. Она знала – доверять нельзя никому. Кристиан Маршалл, доктор Тернер и даже миссис Брендивайн не были исключениями. Если она им откроется, они сочтут ее сумасшедшей и снова начнется настоящее безумие. Молчание и время – вот единственные средства, на которые она могла положиться в борьбе со своими трудностями.
– Вы все равно скоро узнаете, поэтому скажу: миссис Брендивайн наняла меня в прислуги.
– Наняла тебя?! Но это же смешно! Я запрещаю!
Храбрость оставила Дженни. Она догадывалась, что такое может случиться, но боялась думать об этом. Что она будет делать, если он выставит ее на улицу?
– Почему?
– Потому что… потому что ты не вполне здорова, чтобы работать.
– Это не совсем так. Сейчас у меня очень легкие обязанности, но со временем я смогу делать больше.
Кристиан опять взял кружку с пеной и принялся намыливать свой распаренный подбородок. Когда с этим было покончено, он отставил в сторону кружку с кисточкой и протянул руку за бритвой.
– Подержи зеркало. Чуть выше. Вот так, – он начал осторожно скрести свой подбородок, вытирая лезвие бритвы о край тазика. – По-моему, миссис Брендивайн переборщила, – сказал он. – Ты находилась в этом доме как гостья, как пациентка Скотта. Но нанимать тебя на работу? Не представляю, о чем она думала? И о чем думал Скотт? Он не должен был с этим соглашаться!
– Я сама это предложила.
– Что?
– Мне знакома эта работа. Раньше я была горничной у одной леди.
– Ну, знаешь! Я, конечно, нисколько не сомневался, что ты не из Файв-Пойнтс, но горничной у леди?
Смех вырвался у него из груди. Кристиану пришлось опустить бритву, чтобы не порезаться. Вдруг резкая боль пронзила голову, и он едва не задохнулся.
Дженни сразу поняла, что ему плохо. Глаза его на мгновение закрылись, а лицо из желтого превратилось в пепельное. Она осторожно взяла бритву из его дрожащих пальцев:
– Я вас побрею.
– Сам могу, – огрызнулся смущенный Кристиан.
– Конечно, можете, – спокойно сказала Дженни, – но позвольте все-таки мне.
Он взглянул на нее с подозрением.
– Ты, кажется, сказала, что служила горничной у леди. И кем же, позволь узнать, была эта леди? Бородатой особой из паноптикума Барнума?[3]
Дженни скривила на сторону рот, показывая Кристиану, что она понимает его насмешку.
– Я часто брила своего отца. Откиньте голову немного назад, – она вздохнула, заметив его нерешительность, – уж не боитесь ли вы, что я перережу вам горло в приступе безумия?
Теперь под сомнение была поставлена его храбрость, и Кристиану ничего не оставалось, как уступить. «К черту осмотрительность!» – решил он и откинул голову назад. Голова его с копной медно-рыжих волос легла на спинку кровати, а горло обнажилось. Он судорожно сглотнул, не догадываясь, что при этом подпрыгнул его кадык.
Дженни взялась за дело, высунув от усердия кончик языка. Лицо Кристиана в отличие от лица ее отца было сравнительно легко брить: крепкая челюсть, и только один подбородок, да и тот без ямочки.
