Дениза Робинс - Негасимое пламя

— Маленькая Госпожа… быстрее… надо запереть и заставить чем-нибудь дверь… и взять ружья!

Она вскинула взгляд — лицо ее исказилось болью.

— Что случилось, Киши? — хмуро спросила она.

— Там тот человек… которого вы боитесь… Конрад Оуэн, — сказал Киши.

Джоанна вскочила на ноги. Слезы на глазах разом высохли. Теперь сердце ее колотилось от страха. Конрад Оуэн вернулся. А Ричард, как назло, уехал!

— Скорее, Маленькая Госпожа… — воскликнул индеец. — Скорее в хижину…

— Не отдавай им меня, Киши, — сказала Джоанна и крепко заперла дверь. Конрад Оуэн был единственным человеком на земле, которого она по-настоящему боялась. Более грубого и безнравственного существа ей еще не приходилось встречать. Да и как же ей его не бояться! Один раз он уже выкрал ее у Ричарда — когда тот умирал. И что мешает ему сделать это еще раз, когда Ричард уехал и она осталась вдвоем со слугой-индейцем?

Джоанна выглянула в окно. Сердце ее забилось часто-часто. Она сняла со стены ружье — и зарядила его. Интересно, этот мерзкий тип — Джеймс Спенс — тоже с ним? Но нет, похоже на этот раз Корад Оуэн был один… Она видела, как он подъехал к дому на своих санях. Собаки визжали и рычали под его хлестким кнутом. Надо же, сколько на нем меха!

Лицо его раскраснелось от мороза, на нем выделялся яркий белозубый рот. Да, он был по-своему красив. Сильный, мощный, в каждом движении угадывается здоровый и крепкий дух. Однако у Джоанны он вызывал лишь отвращение, как какое-то грязное животное.

Спрятавшись за занавеской, она наблюдала, как он подходит к Киши. Индеец так неподвижно стоял у дома со своим ружьем, что напоминал бронзовую статую. Только черные глаза его двигались туда-сюда, внимательно следя за Конрадом. Вот торговец слез с саней, вот направился к нему, на ходу потирая руки…

— Что — хозяйка дома? — спросил он.

— Она не желает видеть Конрада Оуэна, — сказал Киши.

Услышав это, Конрад сначала выпучил глаза, а затем разразился громким хохотом.

— Ах, не желает меня видеть? — прогоготал он. — Вот ведь незадача! А ну говори — где она, ты… — Тут он грубо обозвал Киши и перешел на более серьезный тон. — Что — окопалась в своей лачуге? Ну хорошо. Пусти-ка меня. Теперь я твой хозяин и будь добр меня слушаться.

Киши перегородил собой дверь.

— Еще шаг — и Киши будет стрелять, — тихо сказал он.

Конрад примолк и на какое-то мгновение растерялся. Затем бросил на индейца злобный взгляд — словно пригвоздил его к месту. Глаза его сузились, как у зверя, и принялись шарить по окнам хижины. В одном из них он разглядел пушистую черную голову. Так, значит, Джоанна здесь.

Он ухмыльнулся.

— Считай, она уже в моих руках, — пробурчал он себе под нос. — Или она, черт возьми, думает, что я испугаюсь ее краснокожего метисика?

Киши не спускал с него глаз. Конрад не решался достать из кармана брюк револьвер. И тогда он пустился на хитрость — к сожалению, она ему удалась. Впрочем, эта детская хитрость всегда ему удавалась — даже с более проницательными людьми, чем Киши.

Он вдруг указал пальцем на окно хижины и воскликнул:

— Боже праведный! Посмотри!

И Киши невольно отвлекся от своего дозора, обернувшись взглянуть, не стряслось ли что-нибудь с его Маленькой Госпожой. Тут-то его и подловили. Конрад улучил момент и бросился на него. Под тяжестью его огромного тела Киши потерял равновесие и упал. Конрад весил не меньше пятнадцати стоунов[2]. А Киши, наоборот, был типичным представителем своей расы — тонким, гибким и подвижным. Они сцепились, и в рукопашной схватке вес оказался решающим. Киши боролся изо всех сил, защищая Джоанну, — он пинал недруга ногами, кусал его, но тот все равно задавил его своей силой и массой тела.

С бьющимся сердцем Джоанна следила за дракой, выглядывая из-за занавески. Казалось, вся кровь отхлынула от ее лица — так она была бледна. Если Конрад победит Киши, то сразу же набросится на нее. Куда ей справиться с таким верзилой?

Она крепче сжала в руках ружье. Ладони ее вспотели. При мысли о том, что ей придется стрелять в живого человека, ее замутило. Но она знала, что здесь, на суровом Севере, чтобы выжить, надо уметь стрелять. Люди тут живут по закону дикой природы и выживает сильнейший. Здесь нельзя быть размазней. Или она застрелит Конрада Оуэна, или неминуемо попадет к нему в лапы.

Когда она снова подняла взгляд, Киши был уже побежден. Конрад скрутил ему руки и ноги веревкой и забрал у него нож. Теперь Киши беспомощно извивался на земле, как выброшенная на берег рыба.

Конрад, тяжело дыша, но с победной улыбкой на лице поднялся и тут же увидел направленное на него из окна дуло ружья. Прямо за ним холодным стальным блеском мерцали черные глаза Джоанны.

— Еще один шаг, Конрад Оуэн, — и я выпущу в тебя пулю, — сказала она.

— Э-э-э, детка, брось эти штучки, — сказал Конрад, — Положи-ка на землю ружье.

— Сначала отпусти Киши.

— И не подумаю.

— Тогда я выстрелю, — сказала Джоанна.

— Черта с два! — выкрикнул торговец.

Однако с опасением покосился на блестящее дуло ружья. Его охватывало бешенство при мысли, что какая-то сопливая девчонка взяла его на мушку. Как же он не предусмотрел, что она может оказаться настолько сообразительной? Надо было догадаться, что дочка Джона Грея не станет сидеть все это время сложа ручки… Однако он не собирался сдаваться — теперь, когда выиграл так много очков и уложил этого метиса. Он попытался потянуть время.

— Ну, послушай, Джоанна, у меня же на уме нет ничего плохого. Ну неужели нельзя повежливее? Я ведь всегда дружил с твоим отцом.

— Мой отец просто не знал, какое ты на самом деле отродье, Конрад, — сказала Джоанна, не спуская с него глаз. Сердце ее бешено колотилось. В своей огромной шубе Конрад Оуэн был похож на какое-то животное, которое облизывалось и злобно посверкивало глазами.

— Ну, давай же, детка, подружимся… — продолжал он.

— Зачем ты сюда пришел? И зачем ты связал моего слугу… если ты такой дружелюбный?

— Просто он мешал мне войти в твой дом. Это же негостеприимно, — сказал Конрад притворно мягким голосом. — Не станешь же ты обращаться со мной, как с каким-то случайным прохожим?

— Я обращаюсь с тобой, как со своим врагом, потому что ты и есть мой враг, — сказала Джоанна, продолжая сверлить его глазами. — Уходи и оставь меня в покое.

— Но я приехал, чтобы позаботиться о тебе. Ты ведь осталась совсем одна — господин, который… гм… который тебе так нравился, уехал, — сказал он.

— Мистер Стрэндж может в любой момент вернуться, — попыталась соврать Джоанна.