Аманда Скотт - Легкомысленная невеста
Тогда, скорчив испуганную гримасу, Гиллигак опять уронил все дубинки и побежал прятаться за спиной Гока. Когда настала их очередь выступать, они продемонстрировали свои трюки, уловки, пародии. Причем шуты упоминали самого шерифа, его фаворитов и собираемые ими налоги. Их шутки были довольно смелыми, остроты — неожиданными. Зрителям выступление понравилось, и все от души веселились. Даже шериф смеялся наравне с остальными зрителями.
Услышав смех Дженни, Хью покосился и увидел, что она веселится не меньше всех собравшихся.
— Нам надо поговорить, — промолвил Хью так тихо, что, кроме Дженни, его никто не услышал.
Дженни кивнула, но даже не повернулась в его сторону.
Хью огляделся. Казалось, все полностью поглощены представлением. Хью подумалось, что менестрели будут оценивать выступления своих друзей также строго, как и публика, а возможно, еще строже.
— Мы им больше не понадобимся, — сказал он. — Давайте уйдем отсюда и поговорим.
Дженни с досадой прикусила нижнюю губу, однако все же позволила сэру Хью увести ее. Они направились к упавшему бревну в стороне от поляны, где проходила репетиция, так что их разговор никто не мог услышать.
— Вы подумали о том, что разумнее всего вернуться со мной в Аннан-Хаус? — напрямик спросил Хью.
— Мне ни к чему раздумывать об этом. Я не хочу возвращаться.
— У вас есть обязанность подчиняться своему опекуну, — напомнил Хью.
— Но вы не он, сэр, а вам я ничем не обязана, — отрезала Дженни.
— Вам бы лучше исполнить желание его милости, — спокойно произнес Хью. — И не только ради себя. Вы, без сомнения, понятия не имеете о том, что вместе с вашим исчезновением в замке исчезли драгоценные украшения.
— Украшения?! — Дженни возмущенно посмотрела на него. — Они исчезли, когда я ушла из замка?!
— Да, — кивнул сэр Хью, изучающе глядя на нее. — Несколько гостей сообщили о пропаже драгоценностей.
— И вы решили, что это я взяла их?
— Нет, конечно, — возразил Хью. — Но я не удивлюсь, если узнаю, что Данвити или Фелина подозревают, что украшения могла взять ваша горничная Пег.
— Пег никогда не сделала бы этого! — заявила Дженни. — Пег служит у меня уже несколько месяцев, сэр. И я уверена, что она не стала бы красть у кого-то украшения.
— Я тоже так считаю, — кивнул Хью. — Разумеется, под подозрение сразу попали все бродячие артисты. Но дело в том, что некоторые драгоценности исчезли уже после того, как они ушли из Аннана.
— Да, и Пег была с ними, поэтому и она тоже не могла взять украшения, — промолвила Дженни.
— Ваши слова могут убедить меня в том, что она не имеет отношения к краже, — сказал Хью. — Однако они едва ли покажутся столь же убедительными Фелине или недоверчивому шерифу. Вспомните, что Пег — одна из домочадцев и у нее есть важные привилегии. В частности, ее не обыскивают. Так что если ей придется доказывать кому-то свою невиновность, вам лучше быть рядом с ней и сказать все, что вы об этом думаете.
— Хорошо, я так и сделаю, — согласилась Дженни. — Но не думаю, что из-за этого мне стоит прерывать свое путешествие. Пег ушла из дома со мной и со мной туда вернется. И я не хочу, чтобы она пострадала за свою преданность.
Наступила непродолжительная пауза, а потом сэр Хью ласково вымолвил:
— Сегодня вы дали мне понять, что хотите что-то рассказать мне. Вы готовы сделать это, чтобы я смог доказать, что заслуживаю вашего доверия?
У Дженни перехватило дыхание. Ожидая, что сэр Хью не станет ее слушать, она не сомневалась, что он по-прежнему будет уговаривать ее вернуться в Аннан-Хаус. И уж она никак не ожидала, что он захочет заслужить ее доверие.
Правда, сэр Хью удивил Дженни далеко не впервые. Услышав его пение, она была поражена. Она узнала, что у него приятный голос независимо оттого, поет он или говорит. Однако, исполняя мужские партии в песнях, он изменял не только свой акцент, но даже голос — ради того, чтобы стать на вид тем самым рассказчиком, который под музыку исполняет сказание.
Дженни почти сразу узнала, кого из артистов копирует Хью. Суровый и возмущенный отец весьма напоминал Весельчака, но было в нем что-то и от Данвити. Результат временами был столь ошеломляющим, что Дженни не всегда удавалось держать себя в руках и уверенно, недрогнувшим голосом пропевать свои строчки.
И именно сэр Хью вдохновил ее вложить больше чувства в женские партии этой истории, которую и она вполне могла бы пережить и справиться со своим смущением.
И вот теперь его готовность выслушать ее подкупила Дженни, и ей стало казаться, что нелепо прятать от него свои смутные подозрения. Особенно после того как он рассказал ей о пропавших драгоценностях и упомянул привилегии Пег, что напомнило Дженни о забойщике скота.
Опасаясь, что их может кто-то подслушать, Дженни оглянулась на кусты у них за спиной. Насколько позволял свет факелов и луны, она смогла разглядеть, что кустарник очень густой. Никто не разыскивал их, само присутствие сэра Хью успокаивало ее, подталкивало к откровенному разговору, однако она продолжала молчать.
Наконец он сказал:
— Вам все-таки придется ответить на мой вопрос. Я сделал что-то непозволительное или непристойное?
Дженни не хотелось, чтобы он думал, будто она считает его недостойным доверия. И он не давал ей повода даже подумать, что способен на такое. Она не верила, что Хыо Дуглас мог запросто подойти к Весельчаку и сказать, что прибыл сюда от имени Данвити для того, чтобы увезти его непослушную воспитанницу домой. Однако такое поведение могло привести к таким же последствиям, как и скандал, которого так опасался ее дядя и который мог бы повредить репутации леди Исдейл. А сэр Хью должен защищать ее имя так же осторожно, как он защищает имя Данвити.
Дженни пыталась собрать воедино разбегавшиеся мысли, но, похоже, была в состоянии лишь восхищаться его терпением. Уверенная в том, что оно не может быть бесконечным, она выпалила первые слова, какие пришли ей в голову:
— Боюсь, что я случайно натолкнулась на какую-то интригу.
Даже при слабом свете она заметила, что брови Хью поползли вверх.
— О какого рода интриге вы говорите и кто принимает в ней участие? — спокойно спросил он.
На эти простые вопросы у Дженни не было четких ответов. Тихонько вздохнув, она собралась с мыслями, а потом промолвила:
— Не знаю, почему я заговорила именно об интриге, сэр. На самом деле я могу лишь рассказать вам, что произошло, а вы, возможно, сумеете объяснить мне, почему я встревожилась. Началось все с того, что человек упал посреди дороги без всякой видимой причины.
