Сандра БРАУН - ПОТАЕННОЕ ПЛАМЯ
Его руки медленно обвились вокруг ее талии, стараясь притянуть ее еще ближе. Джеред не обращал внимания на слабое сопротивление девушки, и, положив одну руку ей на затылок, он не давал ей возможности повернуть голову. Так они и стояли, прижавшись друг к другу, пока губы Лорен не раскрылись, уступая его нажиму. Пальцы Джереда бессознательно сжали густые пряди ее волос.
Его язык начал обшаривать ее рот, сладостный и не похожий ни на один из тех, которые он когда-либо целовал. Он чувствовал, как напряглись ее соски под тонкой тканью блузки, и от этого Джеред совсем потерял голову, его рот стал еще более настойчивым и жадным.
Сознание Лорен впитывало новые ощущения – жесткость его щетины, вкус кофе у него во рту, слабый запах табака, прикосновение его губ и языка… Послышался глухой стон. Что это?
Джеред так резко оттолкнул ее, что она чуть не упала, потеряв равновесие. Лорен еще не пришла в себя и, прижав обе руки ко рту, вопросительно смотрела на Джереда, который, кажется, утратил все свое спокойствие.
Он тяжело дышал, опустив руки и не спуская с нее глаз. Постепенно он успокоился, лицо приняло уже знакомое ей равнодушно-презрительное выражение.
– Очень мило, Лорен, – сказал он с усмешкой, – но я вам говорил, что со мной этот номер не пройдет. Вам захотелось сравнить отца и сына? – Джеред рассмеялся коротким лающим смехом. – Да будь я проклят, если когда-нибудь позарюсь на объедки моего отца!
Словно красная пелена поглотила сознание Лорен, превратив все ее существо в сгусток невыносимой, слепой ярости. Она бросилась на Джереда, размахнулась и изо всех сил ударила его по щеке.
Глава 7
Джеред был слишком изумлен, чтобы как-то отреагировать. Лорен смотрела на него широко открытыми темными глазами, грудь ее вздымалась от волнения. В любой другой ситуации он счел бы ее гнев нелепым и смешным, и это только позабавило бы его. Сейчас же он стоял неподвижно, как изваяние, слушая ее язвительные слова:
– Вы невыносимы, Джеред Локетт. Никогда, никогда, – она топнула маленькой ножкой, – никогда в жизни меня так не оскорбляли. – Она повернулась и вышла из комнаты, оставив Джереда в явном замешательстве.
Лорен бежала вверх по лестнице, совсем забыв, как должна вести себя настоящая леди. Ее юбка развевалась, открывая тонкие щиколотки. Она влетела в свою комнату с залитым слезами лицом, повторяя:
– Ненавижу его! Он отвратителен, отвратителен. Они все отвратительны.
Она упала на кровать и зарылась лицом в подушку, поглотившую ее рыдания. Гнев и отчаяние душили ее. Почему? Почему он так думает о ней? Ее неведение они принимают за хитрость и порочность. Оливия и Карсон не верят, что они с Беном не были любовниками. Джеред тоже подозревает ее в корыстных побуждениях.
Даже Абель и Сибил, любившие ее, как родную дочь, готовы были поверить злобным наговорам Уильяма. Смущение и недоверие, когда Уильям начал рассказывать им свои басни, сменились презрением и отчуждением. На их лицах было такое же выражение, какое она видела на лице Джереда несколько минут назад. Она не сделала ничего, что дало бы им повод осуждать ее:
Уильям. Даже теперь, когда память о нем потускнела, боль, виновником которой он был, вдруг вернулась с прежней остротой.
***В тот день Бен Локетт уехал рано утром, сразу после завтрака, а Пратеры внезапно решили поехать на день в Рэли. Абель пригласил Лорен поехать с ними, но целый день в обществе священника и его жены, как она их ни любила, показался Лорен не слишком заманчивой перспективой, и, сославшись на вымышленную головную боль, она отказалась и попросила их не менять из-за нее своих планов. И в самом деле Сибил уже предвкушала удовольствие от посещения многочисленных магазинов и мысленно перебирала возможные места, где можно было хорошо пообедать.
Когда Пратеры наконец собрались, Лорен весело помахала им на прощание. Она была безмерно благодарна судьбе за возможность провести день в одиночестве. Ей нужно было время, чтобы привести в порядок свои чувства и свыкнуться с мыслью о невозможности начать новую жизнь. Ведь она сама отказалась от предложения Бена.
День прошел незаметно. Лорен разучивала на фортепиано новую пьесу и повторяла ее до тех пор, пока не осталась довольна собой. Час она провела в постели за чтением романа, но ее мысли постоянно возвращались к Бену Локетту. Она понимала, что никогда больше его не увидит, но всегда будет о нем помнить. Он был так добр к ней. Как бы она хотела иметь такого отца.
Однако Лорен решительно приказала себе не думать о нем и отправилась на кухню, чтобы приготовить на обед омлет. Так как Абель и Сибил собирались переночевать в Рэли, она с радостью думала о предстоящем вечере, который она проведет в одиночестве.
Поев, Лорен уже собиралась подняться к себе наверх, когда раздался стук в дверь. Привыкнув к тому, что в дом Абеля люди приходят в любое время суток, чтобы поделиться с ним своими горестями, она без колебаний открыла дверь.
На крыльце стоял Уильям Келлер. Она с трудом поборола искушение тотчас захлопнуть дверь перед его носом. Но Лорен была воспитанной девушкой и не могла себе этого позволить.
Со слабой надеждой на то, что сможет избавиться от него, Лорен сказала:
– Здравствуйте, Уильям. Абеля нет дома.
Она стояла в дверном проеме, не давая ему войти и не приглашая его.
Уильям прекрасно знал, что Пратеров нет дома. Абель зашел к нему перед отъездом и, попросив навестить в больнице его прихожанина, нуждающегося в ободрении, как бы невзначай упомянул, что Лорен осталась дома одна.
Он оглядел Лорен с ног до головы и сделал шаг вперед, пытаясь войти. Лорен была вынуждена посторониться, чтобы не оказаться слишком близко от него, чего она всеми силами старалась избежать.
– : Отлично, – выдавил Уильям, – я рад, что у меня появилась возможность поговорить с вами наедине, и поговорить откровенно.
Он повесил в холле пальто и шляпу и прошел в гостиную, как бы не замечая оказанного ему холодного приема.
Лорен весь день не была в гостиной. Видимо, и никто другой в нее не входил, потому что занавески на окнах так и остались неподнятыми, и сквозь просветы между ними можно было видеть только узкие полоски лилового вечернего неба. В плохо освещенной гостиной было тесно, пыльно и душно, а присутствие Уильяма делало эту атмосферу еще более удушающей.
– О чем вы хотели поговорить со мной, Уильям? Я очень занята, – сказала Лорен, стараясь казаться спокойной. Единственным чувством, которое возбуждал в ней Уильям, был страх.
Но это нелепо! Почему она должна была бояться его? Лорен вздернула подбородок, решив доказать ему, что ее нисколько не волнует их уединение в пустом доме. Уильям стоял посреди комнаты, спрятав руки за спину, и смотрел на нее.
