Реимарра - История Кристиэна Тэхи
Теперь он не мог сказать, что ненавидит старшего супруга, да и ненавидеть не умел – только бояться. Но и того, что, по словам певцов и рассказчиков чувствуют люди при любви, не приходило никак. Была теплота, Кристиэн просто не умел долго хранить в себе обиды, открытость и понимание, что это навсегда, и лучше так, чем снова лежать под плетью.
Когда Кристиэн видел в руках Рихана гитару, он был готов забыть обо всем, кроме этого. Только бы услышать, как поет его супруг – негромким хрипловатым голосом, увлекая за собой в песню, маня словами и струнами. Он садился на ковер у ног старшего и заворожено слушал. В его доме никто никогда не пел и поэтому любая песня вызывала у него восторг и совершенно искреннее восхищение. Он растворялся в голосе Рихана, слушая про походы, честь, веру и сражения, он был готов любить супруга только за это, за песни и музыку, что дарили чуткие пальцы герцога.
Рихан и сам никогда не думал, что обзаведется таким благодарным слушателем, которым окажется собственный супруг. Конечно, негоже мальчишке слушать песни, в которых иногда проскакивает и то, о чем не все мужчины поют, но удовольствие от созерцания совершенно восхищенного личика Кристиэна было выше угрызений совести. Интересно, он хоть понимает о чем ему поют? Нежный имперский мальчик, чьим ушкам больше пристало слушать сладкоречивые баллады о несчастной любви. Но маленький котенок Кристиэн был готов слушать про пятый отряд и переход реки в сотый и тысячный раз.
Впрочем, после песен он вполне имеет право потребовать свою долю, пусть мальчишка танцует! Можно лениво перебирать струны, наигрывая «Голубку», самую известный имперский храмовый танец, и следить взором за полуобнаженной фигуркой, скользящей по комнате.
Кристиэн почти не касался босыми ногами пушистого ковра, закрывал глаза, словно чуть приподнимаясь над землей, и это завораживало и околдовывало Рихана. Тонкое гибкое тело немыслимо изгибается, то почти касаясь затылком ворса ковра, то вытягиваясь к небу и простирая руки, словно раскрывая цветок. А колеблющееся пламя камина и свет свечей только подчеркивали совершенство танца и красоту юного танцора. Юноша танцует для супруга так, словно он в храме и на него смотрят сами боги.
- Наверно тебе предлагали остаться при храме и учиться танцам? – Кристиэн опустился в последнем движении на ковер, благодарно принял протянутый кубок с водой.
- Да, сайэ Рихан. Когда мне было еще восемь лет, к нам приходили жрецы, но мать отказала им. Да потом не раз предлагали.
Еще бы! Рихан усмехнулся своим мыслям, жадная Мадрина Тэхи не захотела даром отдавать сына, для того, чтобы он танцевал и нес в себе благословение имперских богов. Звонкое золото убедительней, чем молитвы. Дура.
Вот значит как. Так ты у нас еще и почти отмеченный богами, котенок?
Храмовые танцоры. Единственное, что нравилось Рихану в новых традициях и то, ради чего стоило заходить в имперские храмы. Четыре раза в год, любой, зашедший в белый храм, мог насладиться и передать свои молитвы танцорам, которые посвящены богам, разговаривая с ними через священные танцы. Проводники между силами и людьми, не жрецы, а сродни иконам и храмовой утвари. Совершенно особая каста в империи –в нее мечтали попасть почти все, рожденные младшими в небогатых семьях и понимающие, что продадут их тому, кто даст цену выше. Но кому-то не дозволяли родители, кто-то просто не имел таланта и не глянулся жрецам. Везло одному из сотен.
Даже в своих храмах они были балованы и любимы всеми – жителями города, священниками, прихожанами. Кто же обидит существо, телом которого говорят боги? Хотя даже им не позволялось все. Как и жрецы, они давали клятвы целомудрия и нестяжательства, постоянно укрощали и тренировали тело и дух, беспрестанно оттачивая свое мастерство. Но старость их была завидной участью для многих – они могли стать наставниками, а могли поселиться в любом доме своего города, от хижины бедняка до дворца аристократа и везде им были бы рады – считается удачей получить под свой кров отмеченного милостью богов.
Все в империи строится на противоположностях, думал Рихан, рассеянно перебирая косы заснувшего Кристиэна. Серые и белые храмы. Любимцы людей и богов – храмовые танцоры и ненавидимые всеми, сидящие на ступенях серых храмов преступники. Одни проживают счастливую жизнь, купаясь в любви и благословении, а другие умирают рано от чужой похоти и своих грехов. Не стоит думать об этом, хотя уже поздно окорачивать себя. Он растревожил рану и на ум пришел тот день, когда он встретил Ская.
***
Он только-только вернулся в Тэлету из очередного похода, опустошенный и одинокий. Все, кто выжил из отряда Рихана, разъехались еще перед столицей. Рихан оставил лошадь и мешок с походным имуществом на постоялом дворе и отправился бродить по городу. Он давно не был в Тэлете, не по делам, а просто так. Начало осени, можно пройтись по улицам, посмотреть товары в лавках и через пару дней возращаться в поместье, под бдительный присмотр аторцев. Рихан усмехнулся сам себе – его заставили поселить монахов даже в собственном доме, навезли своих женщин, для кухни и уборки. Один лекарь из старых только и остался. Брат Найгер намекал на то, чтобы герцог непременно женился, на той, что ему укажут.
- И когда нибудь твой сын станет наместником Аторы, как должно. – убеждали Рихана, вручая сердце провинции.
«Не будет у меня сыновей», тогда уже знал бывший сын десятника, а ныне двадцативосьмилетний герцог Рихан Айэ. Он сам себе найдет спутника. Хотя бы на этот час.
В Тэлете испокон века, как и вдругих городах, шла беспощадная и бессмысленная борьба с шлюхами обоих полов, и как назло, на улицах никого, значит недавно была облава. Ни мужчины, ни женщины, с кем славно поскрипеть кроватью в гостинице. Поэтому Рихан свернул в проулок к серому храму. Идти не очень хотелось, но какая разница, где молится? В белые его и не пустят, танцоры и жрецы, которые дежурят этим днем, наверняка учуют кровь и убийства, не оберешься скандала.
Здесь, как и положено, на ступенях безмолвные люди в медных ошейниках, меж ними солдаты и нищета. Этих ему не надо, а в храм надо зайти, обходя всех. Он поднимался по ступеням, обходя храмовую собственность.
- Эй, красавчик? Никак выбрать не можешь? Дороговато, что ли? – окликнули его справа.
Рихан оглянулся. На ступеньке, облокотясь, развалился парень лет двадцати, с медной полосой на шее и слишком дерзким для осужденного взглядом светло-зеленых глаз. Светлые короткие волосы, тощее исцарапанное лицо.
- На тебя хватит! – фыркнул Рихан, сам не зная, зачем отвечает нахалу.
