Джорджетт Хейер - Запретные желания
Торжественный тон, которым это было сказано, вывел Нелл из терпения, и она дерзко ответила:
– Похоже, я должна чувствовать себя обязанной ей!
– Так оно и есть. Знаете ли, вчера она сказала мне, что вы весьма благовоспитанная молодая леди! Вот!
– Да неужели? Только не повторяйте больше ее комплиментов, а то я раздуюсь от самомнения!
– Именно так она и сказала! – продолжала щебетать мисс Чадли. – Вернее, она сказала, что просто удивительно, как это у вас не закружилась голова от всех комплиментов, которые вам приходится выслушивать. Но я-то ожидала, что она будет порицать вас за то, что вы позволили Летти надеть такое неприличное платье. Не представляю, как она может носить его, не краснея. Я бы не могла!
– Да, я думаю, с вашей стороны было бы неразумно носить что-либо в подобном стиле, – сказала благовоспитанная леди Кардросс. – Но, знаете ли, у Летти такая прекрасная фигура, что она может носить что угодно! И должна сказать, я еще никогда не видела ее такой красивой!
– И надеюсь, она передала наш разговор своей ужасной матушке! – заметила Нелл, пересказывая позднее этот разговор Летти.
– Ну да! – хихикнула Летти. – Какой сюрприз! Когда ты впервые увидела мое платье, ты сказала, что никогда в жизни не видела ничего более неприличного!
– Да, но я же не сказала, что оно тебе не идет! Так или иначе, но критиковать тебя – это величайшая дерзость со стороны Мириам. И со стороны леди Чадли тоже, потому что, если подумать, она же не твоя тетка, а всего лишь тетка Джайлза!
– Милая Нелл! – хихикнула Летти.
Нелл позволила восторженно обнять себя, но потом добавила виноватым тоном:
– Но должна сказать тебе, Летти, что я согласна со всем, что они говорили! Это возмутительное платье, и не вздумай отрицать, что ты специально намочила нижнюю юбку, я это точно знаю! Иначе бы она так не прилипала! Что бы сказал Кардросс, если бы увидел…
– Ты говоришь прямо как гувернантка!
– Вот именно! – ответила несколько оторопевшая Нелл и тут же возмутилась: – Из-за тебя я и чувствую себя гувернанткой!
– Не я купила кружевное платье за три сотни с лишним, – сказала Летти, сложив руки и кротко устремив взгляд в потолок. – Не я трясусь, что муж узнает об этом!
Смешавшись, бедная Нелл несколько секунд не могла вымолвить ни слова. Потом она нашлась:
– Нет, ты купила туалетный набор за пятьсот фунтов, верно? И ты не залезла в долги потому, что Кардросс отослал его обратно! По крайней мере, это случилось не со мной!
– А я-то надеялась, что ты об этом не вспомнишь, – простодушно сказала Летти. – Послушай, Нелл, это навело меня на блестящую мысль! Отошли платье мадам Лаваль обратно! Можешь сказать, что это не то, чего ты хотела, что оно не идет тебе!
– Ну, если это и есть твоя блестящая идея, то трудно представить что-либо более неподобающее! – ахнула Нелл. – К тому же в тот вечер в Карлтон-Хаус я слегка порвала его, и мадам Лаваль сразу увидит, что Саттон его зашивала!
– Как жаль! Тогда остается одно: заказать у этой ужасной женщины еще одно платье, – сама того не зная, повторила Летти слова Дайзарта. – Так делает моя тетка, когда ее портниха становится назойливой. А если ты будешь все время возвращать его, говорить, что оно плохо сидит, или что ты предпочитаешь шелковую отделку вместо кружевной, или что-нибудь в этом роде, его не успеют закончить до конца квартала, и тогда ты сможешь уплатить сразу за оба платья! Ведь до конца квартала осталось два месяца, а потом у тебя снова будут деньги! Все очень просто.
Это предложение не вызвало восторга у Нелл, но мадам Лаваль сопроводила свой очередной счет вежливым письмом, в котором просила миледи обратить на него внимание и выражала уверенность, что миледи сочтет возможным оплатить его в ближайшем будущем. Поэтому Нелл, считая свое положение отчаянным, предпочла способ, который, хотя и был малоприятен, все же обещал больше успеха, чем любой другой план, который мог бы придумать Дайзарт. Она нанесет визит мадам Лаваль, но не для того, чтобы заказать еще одно дорогое платье, а чтобы с достоинством объяснить ей, что, не имея возможности оплатить счет в ближайшее время, она непременно сделает это к концу следующего месяца. Нелл понимала, что это проделает гигантскую брешь в ее бюджете на следующий квартал, но со свойственным молодости оптимизмом решила, что если станет экономить, то как-нибудь перебьется в летние месяцы.
Она была удивлена, получив письмо от мадам Лаваль, и у нее хватило проницательности ощутить за гладкой вежливостью его формулировок некую угрозу; но юная графиня была еще слишком неопытна, чтобы понимать, что оно могло быть продиктовано некими необычными обстоятельствами и что ни одна портниха, обшивающая светских дам, и не подумает из-за мизерной суммы в триста тридцать гиней отпугивать от себя такую богатую клиентку, как графиня Кардросс. Но после нескольких минут беседы с мадам Лаваль она поняла, что обстоятельства, которыми та руководствовалась, и в самом деле очень необычны. Мадам, после своей долгой и успешной карьеры на Брутон-стрит, решила уйти от дел. Она собиралась на родину, но об этом, естественно, не сказала леди Кардросс ни слова, намекнув туманно – что контрастировало с ее острыми чертами лица, все подмечающими глазами-щелочками и плотно сжатым ртом, – что больше не может ждать уплаты долга. Леди Кардросс, безусловно, была очень простодушной; но ведь даже школьница могла бы усомниться в том, что мадам Лаваль собирается вернуться во Францию в военное время. Это было бы возможно только при наличии денег на путешествие, влиятельных знакомых, способных помочь преодолеть все возможные препятствия, а самое главное – респектабельных и состоятельных родственников в Париже. Из Англии еще можно было отправиться в Данию, а уж потом – eh bien, все как-нибудь устроится.
Последний лондонский сезон принес мадам немалый доход, но сейчас он был в разгаре, ее самые ценные клиентки заказали все, что им было нужно, и пришло время закрывать счета. У нее было несколько злостных должниц, и само собой разумеется, не стоило тратить силы, пытаясь получить с них деньги; но она прекрасно знала, что, хотя леди Кардросс испытывает временные затруднения, ее муж неимоверно богат и, конечно же, уплатит по счетам своей жены. Все это она сумела довести до сведения Нелл в самой что ни на есть светской манере, при этом слащавая улыбка ни на миг не сходила с ее губ.
– О, если вы уходите от дел… – сказала Нелл, с великолепным равнодушием пожимая плечами. – Я просто не поняла этого. Конечно же, вам нужны деньги немедленно! Будьте уверены, я об этом позабочусь!
Она удалилась, высоко подняв голову, но душа у нее ушла в пятки, обтянутые замшей туфелек. Мадам, с величайшей предупредительностью проводив ее до ворот своего дома, сказала себе, потирая руки: «Ну, эта никуда не денется!»
