Мэри Патни - Повеса
— А в какого мужчину ты могла бы влюбиться? Мы как-то никогда об этом не говорили. Мерри задумалась.
— Я не могу сказать точно, потому что пока я такого человека не встретила, но мне бы хотелось, чтобы он был изящным и обаятельным. Еще он должен быть умным, но в меру.
Великого ученого или какого-нибудь там мудреца мне не надо — он станет считать меня легкомысленной.
Само собой, он должен казаться мне приятным внешне, но лучше, если он не будет ослепительным красавцем. Мне ни к чему мужчина, который любуется собой. Элис скрестила руки на груди.
— А скажи, должен ли твой избранник быть богатым и титулованным?
— Ну, хотелось бы, чтобы он был человеком обеспеченным. Сомневаюсь, что мне понравится жить в бедности. Что же касается титула… Если будет — прекрасно, но вообще это несущественно. — Девушка обернулась к своей воспитательнице и подняла на нее смеющиеся голубые глаза. — Если я когда-нибудь познакомлюсь с аристократом, он наверняка будет считать, что, женясь на девушке без большого состояния и не из благородного сословия, он тем самым делает ей огромное одолжение. Ну уж нет! Я скорее предпочту джентльмена, который будет считать, что это я делаю ему одолжение, согласившись выйти за него замуж.
— Да ты просто расчетливая кокетка, — сказала Элис с каким-то благоговейным страхом. Сама Элис, к ее великому сожалению, была напрочь лишена хитрости. — Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы будущий муж возвел тебя на пьедестал?
— Не возражала бы, если пьедестал будет не очень высокий, — ответила Мерри. — Когда я найду подходящего мужчину, сделаю так, что он не пожалеет о своем выборе, — сказала она и добавила, причем на этот раз голос ее звучал вполне серьезно:
— Я в самом деле намерена стать своему будущему мужу хорошей женой.
Элис кивнула — она вдруг поняла, что ее воспитанница стремилась обрести в браке безопасность, надежность и уверенность в будущем. Рано потеряв родителей, а в пятнадцать лет лишившись и единственной родственницы, Мерри мечтала не о пылкой страсти, богатстве или титуле, она ставила перед собой более простые, понятные цели. Такая девушка, при всей ее наивности, вряд ли могла бы стать жертвой чар повесы и дамского угодника.
Элис с облегчением вздохнула и встала.
— Наш гость должен скоро прибыть. Ты, по всей видимости, подождешь здесь, чтобы в нужный момент появиться во всем своем великолепии?
— Ну конечно. — Мередит звонко расхохоталась — она снова была весела и беззаботна. — Новый мужчина в наших краях — разве можно упускать такой шанс, даже если господин уже в годах?
Хотя было ясно, что Мередит дурачится, Элис неодобрительно покачала головой и пошла вниз, в гостиную, чтобы подождать гостя там. В годах! Дэвенпорт выглядел так, что не возникало и тени сомнения — он в состоянии одержать верх над любым мужчиной в Дорсете и в верховой езде, и в боксе, и в умении брать приступом женщин.
Элис, однако, от души надеялась, что у него не будет ни причин, ни желания это доказывать.
Глава 7
Реджи уже взялся за дверной молоток на входной двери Роуз-Холла, но вдруг заколебался. Он принял приглашение на обед, уверенный, что нет ничего хуже, чем одинокий вечер в его огромном пустом доме, но теперь вдруг усомнился в этом. Двое мальчишек, невинная девица, изображающая роковую женщину, и откровенно презирающая его великолепная амазонка — странная компания для человека, привыкшего общаться с любителями выпить и обсудить спортивные новости.
Однако отступать было поздно, и он решительно постучал.
Дверь ему открыла невысокая миловидная горничная. Сделав реверанс, женщина молча проводила его в гостиную. Дом управляющего был небольшой — всего четыре или пять спален, — но очень уютный и ухоженный. В раннем детстве Реджи частенько наведывался сюда. Повар тогдашнего управляющего замечательно пек пироги, и маленький Реджи прямиком направлялся на кухню, как поступал бы на его месте любой нормальный ребенок.
В гостиной Реджинальда Дэвенпорта встретила мисс Уэстон. Благодаря своему росту и гордой осанке она даже в скромном темно-коричневом платье походила на королеву. Интересно, как бы она выглядела в красном цыганском наряде и с распущенными волосами? Реджи даже на секунду замешкался с приветствием — столь впечатляющая картина предстала перед его мысленным взором.
— Я решила, что мы заслужили хотя бы несколько минут тишины и покоя, прежде чем к нам присоединятся дети, — улыбнулась Элис. — Не хотите ли хереса?
Реджи кивнул, рассудив, что херес все же лучше, чем ничего. Наблюдая, как Элис наполняет бокалы, он вдруг почувствовал, как что-то навалилось ему на ногу, и, посмотрев вниз, увидел огромного косматого кота, ласково трущегося о его лодыжку. Реджи брезгливо отступил на шаг. Кот последовал за ним, явно исполненный решимости во что бы то ни стало с ним подружиться.
Обернувшись, Элис увидела, что гость попал в затруднительное положение.
— Извините, — сказала она. — Я не думала, что Аттила здесь. Должно быть, он прятался под диваном. — Элис протянула Реджи бокал и, наклонившись, подхватила любимца на руки. — Как я понимаю, вы не любите кошек?
Даже такой крупной женщине, как Элис Уэстон, нелегко было держать на руках пятнисто-полосатого гиганта Аттилу, морда которого, обрамленная густейшими бакенбардами, выражала величайшее презрение ко всему миру.
— Я их и правда не очень-то жалую, — признал Реджи. — Кошки — существа вороватые, ненадежные и эгоистичные.
— Что верно, то верно, — мрачно согласилась Элис. — У них есть и другие столь же очаровательные качества.
На какое-то мгновение Реджи показалось, что он ослышался: совершенно неожиданно оказалось, что, помимо всех прочих достоинств, его управляющая обладает еще и чувством юмора. На щеке Элис чуть обозначилась смешливая ямочка, исчезнувшая, однако, прежде чем Реджи успел ее как следует рассмотреть.
— Возможно, я не люблю котов по той причине, что они слишком похожи на меня, — с ухмылкой заявил он.
Рассмеявшись, Элис отнесла кота к двери и, несмотря на его протесты, опустила на пол за порогом гостиной.
— Так, значит, вы тоже существо вороватое, ненадежное и эгоистичное?
— Вне всякого сомнения, — отозвался Реджи, отхлебывая херес. — И у меня есть еще кое-какие милые качества помимо этих.
На этот раз ямочки обозначились на обеих щеках Элис.
— И что же это за качества? — поинтересовалась она, грациозно опускаясь в обитое парчой кресло, и тут же осеклась. — Простите, мне не следовало об этом спрашивать.
— Потому, что это слишком личный вопрос, или потому, что вас охватывает ужас от одной мысли о том, какие качества я могу считать достойными подражания? — осведомился Реджи, усаживаясь в кресло напротив.
