Джуд Деверо - Искушение

Темперанс опустила взгляд на руки. Ей необходим маникюр.

Именно она подсказала матери прислать какую-нибудь дуру. А потом заказала такую «атлетку». Но неужели мама так буквально все восприняла?

– Я, м-м... Давайте я напишу письмо вашему дяде и попытаюсь все объяснить, – наконец сказала она.

– А что вы хотите ему объяснить? – спросил он, изогнув бровь.

– Что все идиотки отныне отменяются, – ответила Темперанс с улыбкой.

Он не улыбнулся в ответ. Вместо этого он подошел к ней, протянул свою большую руку и коснулся ее волос.

– Зато он выбрал мне замечательную экономку, – мягко проговорил он.

Она отпрянула от него, хотя совсем недавно собиралась ему отдаться. Ей на самом деле начинал нравиться Маккэрн. Но она здесь только на время, поэтому лучше не заходить слишком далеко.

Сделав шаг назад, она усмехнулась как можно безразличнее.

– Или лучше написать, что вы влюбились в экономку, которую он для вас нашел? Может, он сократит срок моего наказания, и я смогу вернуться к цивилизованной жизни, где люди не живут под крышами из травы?

Она ожидала его улыбки, но вместо этого он резко отступил, и лицо его приняло замкнутое выражение.

– Я забыл, что приезжим мы кажемся ужасными, – холодно произнес он. – Идите и считайте дни до вашего отъезда!

– Я совсем не то имела в виду, – начала она, но остановилась. – Да, вы правы. Не могу дождаться дня, когда уберусь отсюда.

Она пошла по тропинке, но тотчас остановилась.

– У меня много дел по дому, поэтому мне нужно возвращаться.

Джеймс молчал, и она пошла дальше. Но к ногам словно привязали грузила. В доме ее ничего, кроме уборки, не ожидало.

– Вы умеете считать? – услышала она сзади вопрос.

Она быстро повернулась.

– Что?

Он все еще хмурился, но в глазах уже заиграли искорки.

– Вы сможете сосчитать овец? Старый Фергус засыпает и...

– Да! – воодушевленно ответила она. Выражение его лица не изменилось.

– Я говорил о вас с Хэмишем. Он думает, не поручить ли вам вести урок Библии по воскресеньям, и поэтому в течение дня собирался зайти к вам и обсудить это.

Темперанс бросила испуганный взгляд в сторону деревни.

– Почему он думает, что я смогу вести урок Библии?

– Но ведь вы спасали обреченных женщин! По крайней мере, я ему так сказал. Я очень долго рассказывал о ваших хороших поступках, прикрывая ваши очевидные грехи, – он посмотрел на ее юбку, обнажавшую щиколотки.

Он дразнил ее, и ей это нравилось.

– Значит, вы дипломат! Вы уладили возможную войну между мной и этим человеком!

Джеймс улыбнулся.

– Да, и лучше, если мы все будем ладить.

– Х-м-м... Но тогда почему вы не ходите в церковь?

Джеймс улыбнулся шире.

– Я лучше угроблю себя работой, чтобы прокормить деревню, но проповеди я слушать не хочу.

– Но ведь... – начала Темперанс, нахмурившись.

– Вы хотите остаться и считать овец или собираетесь на встречу с Хэмишем?

– Давайте сюда ваших овец, – сказала она с улыбкой.

Дорогая мамочка...

Темперанс покусывала кончик ручки, пытаясь сформулировать свои мысли. Как объяснить, что мама справлялась со своим поручением отвратительно, да еще так, чтобы не задеть мамины чувства? Что, если написать: мамочка, я наняла тебя на работу, но ты уже целую неделю как уволена. Нет, так не пойдет.

Я убеждена, что недопонимание возникло по моей вине, но двух невест, которых ты прислала, мы с Джеймсом не рассматривали как потенциальных жен. Я лучше расскажу тебе о нем, возможно, это поможет тебе.

Несмотря на то что он лорд, что у него поместье, что он должен жить в роскоши и с удобствами, все далеко не так. На самом деле он чуть больше, чем просто пастух – он еще фермер и рыбак. Но кем бы он нибыл, он настоящий трудяга! Мы видимся редко, потому что он постоянно осматривает свою деревню. Другой на его месте собирал бы арендную плату, а Джеймс живет и работает со своими людьми. Например...

Темперанс снова покусала кончик ручки и вспомнила сегодняшнее утро на пастбище. На подсчет овец ушло немало времени, поэтому она многое увидела. Народу из деревни собралось немного, было шестеро детей, все они бегали за овцами и помогали взрослым их считать.

Она вспомнила, как Джеймс сгреб в охапку двух ребятишек, одного под одну руку, другого под другую, и завертелся волчком. Смех детей звенел в воздухе.

Темперанс спросила маленькую девочку, почему они не в школе.

– Нас отпустил учитель, – ответил ребенок.

– Кто это «учитель»? – спросила у Джеймса Темперанс, когда он подошел к ней выпить из бурдюка воды. – Это Хэмиш?

– Да, а еще он директор. И прежде чем накинуться на него, подумайте хорошенько.

В его голосе прозвучало предупреждение, поэтому Темперанс поджала губы и продолжала записывать цифры, которые выкрикивали ей мужчины.

– А если бы у вас была жена... – снова начала она.

– Но у меня ее нет! У меня есть только экономка, которая сует свои нос, куда только возможно. Если хотите помочь детям, почему бы не научить их чему-нибудь в воскресенье?

– Я не эксперт по части преподавания Библии. Конечно, я знаю несколько притч, но...

Она осеклась, потому что он смотрел на нее, изогнув бровь. Он пытался объяснить ей что-то. Наконец ее осенило. Это был ее шанс – принести двадцатый век в деревню.

– Да, я поняла. Можно, мы будем проводить воскресный урок в вашем доме? Только я и дети.

– Это можно устроить, – тихо ответил Джеймс, снова отпил воды и подмигнул ей, отчего она, покраснев, опустила голову.

Остаток дня Темперанс записывала числа и одновременно размышляла о том, чему будет учить детей, когда останется с ними один на один. Что женщины должны иметь право голосовать? Что маленькие девочки не должны позволять мальчикам соблазнять их, а потом бросать? Не совсем так. Ей никак не приходила на ум соответствующая тема для воскресного урока.

Она снова посмотрела на письмо матери.

Например, он любит детей, любит играть с ними. Насколько я могу судить, кроме воскресной школы и обычной, которые ведет человек, не вышедший еще из рабовладельческой эпохи, игры с Джеймсом – их единственная утеха.