Патриция Коулин - Лорд-дикарь
Приехав сегодня домой, она увидела, что отец окончательно впал в детство и жил в своем выдуманном мире. Но еще более ужаснуло ее поведение матери, которая никак не хотела смириться с этим и делала вид, что ничего не произошло. Она на свой лад жила такой же выдуманной жизнью, как и отец.
Ариэл быстро убрала со стола посуду, помыла ее, что раньше было просто немыслимо, так как с полдюжины слуг исполняли всю работу по дому. Многое изменилось с тех пор, с печалью отметила она, отправляясь на поиски отца, которого Элиза вывела погулять.
Финансовые затруднения вынудили их продать карету и двух великолепных скаковых лошадей — гордость семьи. Это был шаг отчаяния, с которым они никак не могли смириться, и, по мнению ее гордой матери, позором, свидетельствующим о том, что семья находится в стесненных обстоятельствах.
Ариэл наделась, что продажа кареты и лошадей выведет отца из состояния апатии и психической неуравновешенности. Ей хотелось снова видеть его полным жизненных сил, таким, каким он был прежде. Он говорил с ней о политике, давал толковые советы. Именно к нему она бежала со всеми своими проблемами. Это были долгие разговоры, и сейчас Ариэл тосковала по ним больше всего на свете.
Но продажа кареты и лошадей вызвала у него странную реакцию. Когда никого не было рядом, он с вороватым видом бежал на конюшню, чтобы проведать лошадей, — именно здесь и нашла его Ариэл. С несчастным видом отец стоял у загона и держал в руках морковку.
Ариэл улыбнулась Элизе, и та, понимающе кивнув, отошла в сторонку, чтобы дать ей возможность поговорить с отцом.
— Папа, — сказала Ариэл, — я пришла с тобой попрощаться.
Он повернул голову и посмотрел на нее. Несмотря на небольшую сутулость, отец был на целую голову выше дочери. Его шейный платок был аккуратно завязан, седые волосы хорошо подстрижены и тщательно расчесаны, рубашка сияла чистотой. Мать следила за этим. Каждый, кто повстречает доктора Холлидея, должен убедиться, что он, как и в прежние времена, такой же щеголь.
Если бы только железная воля матери могла повернуть назад тяжелое колесо судьбы, выпавшей на его долю, и вернуть прежний живой блеск его глаз…
Ариэл широко улыбнулась отцу, надеясь, что в его голове блеснет лучик сознания, он узнает ее и улыбнется в ответ. Возможно, он узнает шляпку, которую сам купил ей перед тем, как они окончательно запретили ему выезжать в город. Но надежды Ариэл не оправдались: отец отсутствующим взглядом посмотрел на наемную карету за ее спиной и сказал:
— Это не наши лошади. — У него был такой вид, будто его сильно надули.
— Да, папа, не наши. Карета ждет меня, чтобы отвезти обратно в школу.
На его лице появилось выражение растерянности.
— В школу? — переспросил он.
— Да. В школу мистера Пенроуза. Я там работаю, как ты помнишь.
— Наши лошади у Каролины, — сказал он, равнодушно от нее отворачиваясь. — Она уехала на вечеринку к Бримсвеллзам. Эдвард Бримсвеллз от нее без ума. Все молодые люди влюблены в нее. Моя дочь Каролина — настоящая красавица.
— Да, красавица, — согласилась Ариэл. У нее упало сердце. С тех пор как Каролина была на вечеринке в доме Бримсвеллзов, прошли годы. Она уже давно замужем за Гарри Хаммертоном, живет в Дерби и либо не может, либо не хочет обременять себя несчастьем, свалившимся на их семью. Однако что толку говорить об этом отцу — все равно до его сознания ничего не дойдет.
— Мне нужно ехать, папа. — Ариэл встала на цыпочки и поцеловала отца в щеку. — Обещаю, что на этот раз я не оставлю вас надолго одних.
Отец дотронулся до ее щеки, и в его глазах мелькнуло что-то осмысленное.
— Ариэл? — спросил он, пытаясь сфокусировать на ней свой взгляд.
— Да, папа, это я, Ариэл.
— Ариэл, — повторил он на этот раз более уверенно. — Ариэл. Мое созвездие Ориона, самое блестящее на небосклоне.
Орион. Как давно он не называл ее так! Орион считался их созвездием, приносящим счастье. В безоблачные ночи они с отцом часто стояли на крыльце, ища в небе свою звезду, чтобы загадать желание.
— Будь осторожной в выборе желания, — говорил ей тогда отец. — Не забывай, что оно всегда сбывается.
— Я хочу… — По лицу отца было видно, что он пытается что-то вспомнить. — Я хочу…
Ариэл затаила дыхание, ожидая, что скажет отец. Но его взгляд опять стал рассеянным, лицо наморщилось, и он снова посмотрел на карету за ее спиной.
— Нет, это не наши лошади, — повторил он.
Ариэл почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Боясь, что голос может выдать ее состояние, она молча дотронулась пальцами до своих губ, затем прикоснулась к его щеке и выбежала из конюшни.
— Наших лошадей взяла Каролина, — услышала она, садясь в карету. — Она поехала на вечеринку к Бримсвеллзам…
— Не могу сказать, чтобы я заметил какие-то изменения в его поведении, — сказал Фаррел, насмешливо фыркнув. — Нам повезло, что кто-то уже научил его подтирать задницу. Он тупой, как вот этот комод, — заметил он, постучав кулаком по дубовому комоду, стоявшему в гостиной, — и такой же сообразительный.
— Я уверена, вы ошибаетесь, — твердо заявила Ариэл. — Что вы скажете о вчерашнем случае, к примеру? Помните, когда я говорила всякую абракадабру? Он же улыбался?
— Помню, помню, — ответил Фаррел с той же издевательской улыбкой, — но я помню также, прошу прощения, как он смотрит на ваш зад, лишь только вы поворачиваетесь к нему спиной. Нормальная реакция любого мужчины, каким бы тупоголовым он ни был.
Ариэл от нетерпения притопнула ножкой:
— Вы хотите сказать, что, как бы ни был глуп человек, он будет улыбаться, слушая ту чушь, которую я несла?
Фаррел пожал плечами:
— Может, он улыбался, увидев, что улыбаетесь вы. Он, как обезьяна, повторяет все ваши движения.
— Обезьяна, — повторила Ариэл, нахмурив брови. — Мне так не показалось.
Почему, черт возьми? Этот вопрос чуть не сорвался с языка Леона, стоявшего, скрестив на груди руки, в дверном проеме и слушавшего, как обсуждают его достоинства и недостатки, будто он был бычком, которого торговали на сельской ярмарке. А почему бы им не пообсуждать его? Ведь если он чему-то научится, они все вместе отпразднуют победу и разъедутся по домам.
Но он вовсе не намерен доставлять им такое удовольствие. Ему бы очень хотелось знать, почему мисс Холлидей считает, что он не просто обезьяна, когда вчера вечером улыбнулся на ее шутку. Последние несколько недель Сейдж только и делал, чтобы у нее создалось такое впечатление. Почему она считает, что в его поведении есть заметные улучшения? Видно, догадывается, что он кто-то другой, а не законченный идиот. Ясно — в дальнейшем ему надо сменить тактику и вести себя осторожнее.
