Сьюзен Джонсон - Пылкий любовник
Лорд Гротен побагровел, но быстро справился с собой.
– Я уж помолчу о том, кто и где ждет тебя, Рэдвер.
– Да мне и самому наплевать, – сказал Джек, протягивая руку Венере.
– Я сказал: не так резво, Рэдвер! – прорычал Гротен, заступая ему дорогу.
– Как вам не стыдно?! Вы что, с ума оба сошли? – Мисс Дюруа отдернула руку. – А меня вы спросили, с кем из вас я хочу танцевать и хочу ли вообще? – Она переводила гневный взгляд с одного на другого. – Да хоть шеи друг другу сверните, только меня оставьте в покое!
Она скользнула между соперниками и направилась к Пегги. Герцогиня с готовностью подхватила ее под руку, и обе удалились из зала.
– Как я ненавижу эти глупые сцены! – сказала Венера, несколько отдышавшись. – Им осталось только разыграть меня, как приз.
Услышав сзади звук шагов, она крепче взяла герцогиню под локоть.
– Не обращайте внимания…
Но говорила она скорее себе, чем Пегги.
– Что-то с ним творится, – задумчиво и со значением произнесла герцогиня. – Никогда не видела его таким. Ведет себя словно мальчишка…
– И хоть бы раз извинился. – Венера поджала губы. – Он совсем не понимает, что постоянно обижает меня… Я никогда не считала, что могу кому-то принадлежать без своего согласия. И если он думает…
Венера внезапно замолчала, потому что Джек, догнав их, подхватил ее под руку и увлек за собой, на ходу сообщая герцогине:
– Мы уезжаем. Далеко и надолго. И в гости никого не зовем!
Не обращая внимания на попытки Венеры освободиться, он почти тащил ее за собой по коридору.
– Можешь сопротивляться, – говорил он вполголоса, – но лучше притворись, что тебе плохо… Вот! Нам навстречу идут герцог и герцогиня Бакли.
Венера уже собралась сказать ему в ответ такое, что отрезвило бы его, но вместо этого вдруг томно закатила глаза и прильнула к плечу маркиза, изображая обморок. Джек буквально на руках пронес ее мимо почтенной четы, которая смерила их недоуменными взглядами.
– Леди стало плохо. Жарко очень, – пояснил он. Спускаясь по лестнице, они встретили еще кого-то, и Джек тоже что-то быстро им объяснил, подхватив ее на руки. Но Венере было все равно. Теперь она хотела, чтобы парение в его могучих объятиях продолжалось как можно дольше. Вечно.
Наконец она ощутила, как прохладный ночной воздух овеял лицо, и сделала попытку стать на ноги, но Джек быстро предупредил:
– Еще не время… Добрый вечер, графиня Ноттингтон! Вот, леди стало плохо от жары… Да, очень жаль.
Потом опять были быстрые шаги Джека, скрип гравия под его каблуками и громкий стук собственного сердца.
– Мы отправляемся в дом на реке, Сэм, – громко приказал он кучеру.
И тут Венера, соскочив с его рук, оттолкнула Джека с такой неожиданной силой, что тот едва не упал.
– Ты что, на самом деле думаешь, что я поеду туда с тобой?!
– Я не думаю, я знаю, – ответил он, отстраняя лакея, и сам открыл дверцу экипажа. Потом, застыв в подобострастном поклоне, выжидающе посмотрел на Венеру. Если уж она не оттолкнула его раньше, то устраивать скандал здесь, на глазах у лакеев, было глупо.
Венера с негодующим вздохом покачала головой и полезла в коляску. Джек поддержал ее под руку, потом, запрыгнув следом, с громким стуком захлопнул дверцу.
Венера с язвительной усмешкой посмотрела на него:
– Интересно, на что ты еще надеешься? То, что я согласилась ехать с тобой, еще ничего не значит. Вернее, уже ничего не значит…
– Ни на что. Просто интересно посмотреть, – отозвался он, садясь на сиденье рядом с ней.
– Джек, ты не желаешь ничего понимать. Я не люблю, когда со мной так обходятся… – Венера с некоторым удивлением прислушивалась к собственным словам. Она не могла поверить, что такие вещи приходится объяснять взрослому мужчине. Который клянется, что хорошо к ней относится. – Ты такой самоуверенный, что все время делаешь только хуже.
– Может быть, я не все делаю так уж плохо, – наклоняясь к ней, вполголоса проговорил он.
– Оставь свои приемы для влюбленных в тебя по уши девиц!
Венера отодвинулась на край сиденья, но все равно в тесном пространстве экипажа маркиз оставался слишком близко, и она не могла чувствовать себя в безопасности.
– Давай не будем обсуждать это здесь и сейчас.
Он придвинулся.
– Вот именно. – Венера выставила руку ему навстречу. – Отвези меня домой и вообще больше ничего не будем обсуждать. Тем более что толку от этого – никакого!
– Обязательно. Завтра. Если сама захочешь…
– Вы так чертовски самоуверенны, маркиз Рэдвер! – Она решительно оттолкнула Джека. – Только на этот раз у вас ничего не выйдет. Ненавижу надутых, не замечающих ничего, кроме собственного хвоста, павлинов!.. А не хотите везти меня домой, я и здесь прекрасно засну.
Она сложила руки на груди и, откинувшись на сиденье, закрыла глаза, ожидая, что будет дальше.
Но дальше ничего не было. Джек посмотрел на нее, горестно вздохнул и дал кучеру знак трогать. Карета мягко закачалась на гравийной дорожке, потом выкатила на мостовую. Отодвинув шторку, Джек выглянул в окошко, зевнул и, устроившись в своем углу сиденья, прикрыл глаза. Он слишком хорошо знал женщин, чтобы поверить Венере. Сейчас самое лучшее – оставить ее в покое, заставить подождать, и когда она поймет, что ничего не дождется…
Однако когда он украдкой взглянул на мисс Дюруа, та на самом деле спала. Голова ее склонилась на плечо, рот слегка приоткрылся. В отличие от Джека, она привыкла спать по ночам.
Даже когда экипаж остановился перед домиком на берегу, Венера только на миг открыла глаза и произнесла:
– Что? Уже все?.. Приехали?
– Спи, – прошептал Джек, осторожно просунул руку ей под спину и поднял с сиденья. – До утра еще далеко.
Сквозь сон она пробормотала что-то неразборчивое и доверчиво прильнула к его груди. Джек внес ее на руках в дом, уложил в постель, снял платье. Долго стоял возле кровати, глядя на спящую женщину, потом вышел в столовую, нашел в буфете графин с коньяком.
Он не привык отказывать себе ни в чем, тем более не привык ощущать себя в дураках. Ему словно вручили желанный, драгоценный приз, но он не мог этим призом воспользоваться. Потому что не знал как. Желание обладать этой женщиной только ради минутного удовольствия прошло, и Джек, с удивлением прислушиваясь к себе, понимал, что хочет гораздо большего. От этого на душе становилось тяжко и тревожно.
Чем дольше он сидел у распахнутого окна, тем яснее понимал, что эта женщина обрела над ним какую-то власть.
Но самое странное заключалось в том, что он ничего не имел против. Джек оглянулся, внимательно всмотрелся в смутный абрис лица на подушке. Вот если бы она сейчас проснулась и попросила о чем-то таком… ну, совершенно диком… он бы, наверное, согласился не задумываясь. Может, это и есть счастье?
