Конни Мейсон - Сокровища сердца
— Да откуда мне, к дьяволу, знать, что нужно детям?! — взвился Коуди. — Отвези их в город и купи все, что необходимо. Избавь меня хотя бы от этой заботы. А заодно купи нормальные платья и для себя. Я, конечно, понимаю, что Сэл не могла тратить слишком много на наряды для своих девочек. Но уж такого безобразия, которое ты на себя натягиваешь, просто поискать надо! Слава Богу, что ты хоть сняла это нелепое траурное платье. Оно тебе ужасно не шло.
Кэсси залилась краской, до глубины души уязвленная обидными словами. Ее платья, тусклых цветов, мешковатые и отнюдь не модные, действительно были старыми, сшитыми от случая к случаю. Работая у Сэл, Кэсси набегала одежды, которая привлекала бы к ней внимание или заставляла девушек думать, что она пытается соперничать с ними. Каждый раз, когда она шила себе новое платье, — а это случалось крайне редко, — Кэсси делала его на пару размеров больше, снабжала длинными рукавами и высоким воротничком. Кэсси никому не делала визитов, не ходила в театр или на увеселительные прогулки, поэтому модных вещей в ее гардеробе не было. Замечание Коуди по поводу ее бесцветной, скучной одежды глубоко задело девушку.
— Это мое дело, что я ношу! — Стараясь скрыть обиду, Кэсси независимо вздернула подбородок.
— Ладно, ладно, — снисходительно буркнул Коуди. — Значит, так: расходы я беру на себя, мне это вполне по карману. Возьми фургон. Если не умеешь запрягать, попроси кого-нибудь на конюшне.
— Фургон? — пискнула Кэсси. — Я… я… Упершись руками в бока, Коуди с плохо скрываемым раздражением помотал головой.
— Ну, что не так на этот раз?
— Я… я никогда в жизни не управляла фургоном. И не ездила верхом.
— Ох, дерь…
— Папа, смотри, что умеет делать Черныш! Из-за угла выскочил улыбающийся до ушей Брэди.
Он бросил палку, которую держал в руках, и Черныш, все еще прихрамывающий на одну лапу, кинулся за ней и схватил зубами. Дворняга явно поправлялась.
— Он чудесный, правда? — спросила подошедшая Эми.
— Ага, просто великолепный! — иронически хмыкнул Коуди, про себя отметив, что эта несчастная собачонка выглядит теперь почти нормально, нарастив на скелет мяса и от постоянного расчесывания приобретя гладкую, шелковистую шерсть. — Ребятки, как вы смотрите на то, чтобы съездить в Додж и купить вам новую одежду?
У Эми заблестели глаза. Как любой девочке ее возраста, ей нравилось думать о покупках, не говоря уже о том, чтобы их делать. Она мгновенно представила себе разные хорошенькие платьица, ленты, туфельки…
— А ты с нами поедешь? — нетерпеливо спросила Эми.
Коуди зло покосился на Кэсси:
— Придется, поскольку Кэсси никогда не управляла фургоном. Ну да ладно: мне все равно нужно побывать в банке, а также встретиться с Уиллоуби. Почему бы не сделать этого сегодня, пока вы с Кэсси пройдетесь по магазинам?
Брэди от возбуждения начал подпрыгивать на месте.
— А мы скоро поедем, папа? А можно взять с собой Черныша? — взволнованно затараторил он.
— Эта чертова псина останется дома, — проворчал Коуди. — Будьте готовы через час.
По дороге в Додж-Сити дети находились в таком приподнятом настроении, что заразили даже Коуди. Он не мог удержаться от улыбки, слушая их забавные споры и препирательства по поводу того, кому из них лучше удается дрессировать Черныша. С некоторым беспокойством Коуди отметил, что улыбается гораздо чаще, чем за все прошедшие годы, и что ему даже нравится отвечать на бесконечные детские вопросы. И что, если бы не возбуждающее его присутствие Кэсси, он нашел бы это путешествие в Додж даже приятным. Но Кэсси действовала на Коуди так, что он даже стал испытывать тревогу за свое здоровье.
Пряный запах ее тела волновал кровь. Его кожа покрывалась мурашками просто от звука ее хрипловатого голоса. Коуди подумал, что если не переспит в ближайшее время с какой-нибудь «киской», то не сможет долго продержаться, не трогая Кэсси. Но проблема состояла в том, что он не хотел никакой другой женщины, кроме Кэсси Фенмор, своей сводной сестры, черт бы ее побрал! Он украдкой поглядывал на Кэсси, которая сидела рядом с видом настоящей леди, в платье мышиного цвета, размера на два больше, чем нужно.
Коуди внутренне застонал. Может быть, он успеет сбегать к одной из шлюх в «Длинной скамейке», пока Кэсси с ребятами будут делать покупки?..
Кэсси чувствовала на себе косые взгляды Коуди; и ее тело инстинктивно реагировало на них. Жарко… Господи, ей стало так жарко, что она принялась обмахиваться рукой. Интересно, о чем он думает? Похожи ли его мысли на ее? Какой же он все-таки красивый! Она незаметно посмотрела на сиденье, туда, где их ноги почти соприкасались. И убедилась в его зверином призыве, обращенном к ней: под ее взглядом мощные мышцы его бедер рефлекторно вздрогнули, а в паху наметилось явное движение.
Господи всемогущий! Она же не старается делать ничего, чтобы его возбудить! Сознание того, что одно только ее присутствие вызывает у него такую реакцию, оглушило Кэсси. Отведя взгляд от внушающего страх объекта, она мысленно выругала себя и попыталась сосредоточиться на дороге. Но, вступая в противоречие с разумом, ее тело увлажнилось от непристойной мысли о том, как эта твердая часть Коуди могла бы почувствовать себя в мягкой ложбинке между ее ног.
Коуди остановил фургон перед галантерейным магазином, где высадил Кэсси и детей, а сам направился в банк. Затем он посетил контору адвоката Уиллоуби, где провел какое-то время, обсуждая дела на ранчо, а также вопрос, почему в последние годы хозяйство приносит меньше доходов. Уиллоуби обещал провести расследование, не перекачивалась ли часть прибыли в чей-то карман. Хотя поначалу ни один из них не упоминал имени Уэйна, оба прекрасно понимали, что только он мог запустить руку в кассу Бака. И так же ясно оба понимали; доказать это будет очень трудно.
— Мне хотелось бы расставить все точки над «I» для самого себя — в конце концов сказал Коуди. — Как мне кажется, Уэйн чертовски уверен в своем финансовом благополучии, несмотря на то, что отец лишил его наследства. Но я не вижу возможности предпринять в этом плане какие-либо шаги.
— Бак подозревал, что Уэйн его обкрадывает, но ничего не мог поделать из-за плохого здоровья. Он жил одной только надеждой на твое возвращение домой, Коуди. И когда почувствовал, что дни его сочтены, изменил завещание в твою пользу. Таким образом он хотел расплатиться за прошлые ошибки.
— Я… не знал об этом, — ответил Коуди, испытывая чувство вины. — Мне следовало бы поддерживать с ним связь. Но сейчас поздно о чем-либо сожалеть, кого-то обвинять или оправдываться. Единственное, что я могу теперь сделать, — управлять ранчо так, как хотел этого отец.
