София Нэш - Секреты скандальной невесты

— Элизабет, у нас всего лишь один момент, моя дорогая. Люк, Куинн и Майкл снабдили меня сведениями — не то чтобы я нуждалась в их разрешении, как вы понимаете, — так вот, вы ни при каких обстоятельствах не обязаны принимать ухаживание генерала. — Она сделала паузу. — Если, конечно, вы сама искренне не желаете этого. Мы, разумеется, будем отстаивать то решение, которое примете вы.

Мистер Браун наклонился поближе.

— Делайте то, что вам подсказывает сердце, милая девушка.

— Слова, которыми можно жить, — томно пробормотала Эйта.

— Пожалуй, я должен вернуться в городской дом графини Хоум, — ответил мистер Браун, глядя на Эйту.

— Делайте, что вам подсказывает сердце, старина, — пробормотала Эйта.

Сара, чтобы предотвратить баталию, ненавязчиво вступила в разговор:

— Элизабет, ты не обязана идти к нему.

— Да, — снова заговорила Эйта, повернувшись к мистеру Брауну. — Какое нам дело, что этот генерал — увешанный наградами герой и ветеран войны? Вы слышали о дворце, который он собирается построить рядом с дворцом Веллингтона? Все привыкли называть его номером два, поскольку Веллингтона называют номером один. Это пахнет подражательством, и никому это нравиться не может — симпатии вдовствующей герцогини были очевидны благодаря ее притянутым за уши, попыткам очернить Пимма.

Дело в том, что генерал явился как идеал и образец, словно безоблачный летний день — такой как нынешний. И добросердечная герцогиня прилагала все усилия к тому, чтобы найти теневые стороны его характера, дабы действия Элизабет не выглядели смешными. Это была одна из многих причин, почему Элизабет полюбила Эйту. Никто из дочерей или жен военных, за исключением Сары, никогда не относился к ней так дружески. В самом деле, ее считали отчаянной, своенравной девчонкой, от которой надо держаться подальше. Женщины ополчились против нее, когда она надела бриджи, чтобы ездить верхом, а не трястись в повозках с другими женщинами. Элизабет не могла разочаровать тех немногочисленных леди, которые приняли ее в свой круг.

— Честно говоря, — продолжала Эйта, — генерал понятия не имеет, что он ничто по сравнению с моим дорогим Веллингтоном.

— Эйта, он все еще остается ответственным за успех в окончательном наступлении на лягушатников, — сказал мистер Браун, продемонстрировав шотландский акцент. — Не сбывайте об этом. Остальные наши соотечественники любят его, потому что он известен тем, что вел дивизии в бой, а не сидел на холме, наблюдая, как разворачивается баталия.

На лице Эйты появилось выражение неуверенности, тем не менее, она нашлась:

— А разве генералы не должны находиться на расстоянии, чтобы наблюдать И перенаправлять небольшие группы солдат, если понадобится?

Мистер Браун сурово посмотрел на герцогиню.

— Маленькие группы? Это вам не кружок по шитью одеял, Эйта.

Элизабет опечалило, что Эйта и ее мистер Браун все время спорят. Очевидно, они пикировались в течение пяти десятилетий, испытывая явное влечение друг к другу.

— Ваша светлость, — сказал лорд Уаймит, приходя на помощь мистеру Брауну, — даже принц-регент заявил, что Веллингтон не смог бы без Пимма прогнать Наполеона через Пиренеи. — Сделав паузу, он повернулся к Элизабет. — Разве может генерал быть таким ужасным, как вы говорите? Вы были свидетельницей…

— Нет. И я могу ошибаться. И нет ничего удивительного, если я ошибаюсь. — Элизабет в упор посмотрела в лицо каждому из своих друзей — как новых, так и прежних.

— Он сказал, что направил своих офицеров на ваши поиски потому, что чувствовал себя обязанным вернуть вещи вашего отца, — неуверенно сказала Эйта. — Он умеет красиво говорить. И вот еще вам письмо — второе за неделю. Прошу прощения, но мы позволили себе вскрыть его, поскольку оно пришло без имени адресата.

Элизабет быстро развернула письмо.

«Дражайшая моя любовь!

Я готов полететь к вам. Чего бы я только не отдал, чтобы снова заключить вас в объятия. Любовь моя, вы милее всех тех образов, которые я носил в себе последние месяцы. Скоро, очень скоро мы будем вместе, и никто не разлучит нас снова — ни на одну минуту, ибо я намерен быть рядом с вами вечно».

Элизабет заставила себя посмотреть на озабоченные лица всех, кто окружал ее.

— Все в порядке. Я приняла решение. Пожалуй, я все время знала, что я сделаю.

Все вздрогнули, зашевелились и заговорили.

Вперед вырвалась Эйта.

— Что бы вы ни решили, мы подержим. Великая свадьба, великий побег.

— Я устала прятаться, Эйта, — пробормотала Элиза, чувствуя, как ею все сильнее завладевает тоска.

Маленькая леди издала вздох, который должен был продемонстрировать великое облегчение.

— Ну… словом, что бы ты ни решила. Я очень хорошо организовываю свадьбы, ты ведь знаешь. Мы обязательно…

— Приветствую, Элизабет. — Голос донесся сверху, и все подняли глаза.

Пимм стоял возле позолоченных перил, при всех своих величественных регалиях, его китель был увешан медалями, лентами и золотым галуном, свидетельствующим о том, что он великий воин. Солнечный свет, падающий из круглого окна, словно обливал его золотистыми лучами, отчего белокурые волосы почти светились.

— Я требую вашего внимания, будьте добры. — Его голос прозвучал, как всегда, командно, с особой силой форсируя каждый слог. По позвоночнику Элизы пробежала волна дрожи.

Эйта захлопнула рот. Элизабет впервые видела, что герцогиня действительно замолчала. Когда вся группа двинулась в сторону лестницы, сверху долетело новое приказание:

— Я прошу о приватном разговоре.

Все остановились, сбитые с толку его просьбой.

— Прошу прощения, — хмыкнул генерал, и на его тонких губах появилась улыбка. — Разумеется, я не против, чтобы ее сопровождала одна из подруг. Приличия должны быть соблюдены. — Миссис Уинтерс?

— Да, разумеется, сэр, — звонко ответила Сара. Элизабет и Сара медленно поднялись по лестнице, слыша позади шепот герцогини:

— Будет подан поднос с чаем и… — Дальше Элизабет не расслышала.

Прикосновение Леланда Пимма, когда он наклонился к ее руке, стоило немалого напряжения, после чего он повел Элизу через украшенную фресками галерею в официальную гостиную этой знаменитой резиденции. Дух герцога Хелстона узнавался в каждой детали этой оформленной в греко-римском стиле, но в то же время весьма элегантной комнаты.

Пимм показал на шезлонг с высокой спинкой и позолоченными змеями, поддерживающими темно-шоколадные подушки. Элиза опустилась на край шезлонга, в то время как генерал вялым, но властным движением руки показал Саре на стоявшее лицом к окну кресло в другом конце этой длинной комнаты, заполненной антиквариатом поколений Хелстонов. Глаза Сары извинились перед подругой.