Элизабет Бойл - Стань моей судьбой
Она настороженно отступила на шаг, будто знала, что он на самом деле имеет в виду. Искры блеснули в ее глазах, руки дрогнули.
— …разбираетесь в этих вещах, — торопливо договорил Клифтон. — В шифрах и тому подобном.
— Да, конечно, в шифрах, — ответила Люси, отведя взгляд.
Он не мог сказать, успокоилась она или раздосадована.
— Ваш отец мне сейчас не помощник. — Клифтон разболтался, как Марианна после бокала кларета.
— Предполагаю, что папа спит…
— Да, и я не хотел…
— Лучше его не тревожить.
Они оба поглядели в гостиную, где Марианна и Малком смеялись над сплетнями, которые Марианна узнала от миссис Кьюин.
— Давайте пойдем на кухню, — предложила Люси. — Там тише. — Она повернулась и, можно сказать, убежала.
Но он не позволит ей удрать.
Клифтон последовал за ней и улыбнулся: она решительно стучала каблуками, словно солдат, отправившийся на битву.
Кухню освещали только свеча, горевшая на большом столе, и угли в очаге.
Люси достала и зажгла еще одну свечу. Теперь света было достаточно, чтобы читать.
Но вместо того чтобы сесть за стол, Люси подошла к печи и вытащила тарелку.
— Малком сказал, что вы можете задержаться, так что я поставила туда ваш ужин, чтобы не остыл. — Она улыбнулась и устроилась рядом с ним. — Терпеть не могу холодную еду, а вы?
— Я тоже, — ответил он. — Вы превосходно управляете домом вашего отца.
— Спасибо. Я занимаюсь этим с тех пор, как графиня уехала.
— Когда это случилось?
— Лет десять назад. Она никогда не вписывалась в Хэмпстед, здесь для нее слишком тесно. Она один день здесь, другой… — Люси пожала плечами. — Что касается моих навыков хозяйки дома, скажите спасибо, что не оказались здесь раньше. Мне пришлось многому научиться. Слава Богу, я с этим хорошо справилась. Возможно, я смогу зарабатывать этим на жизнь, когда папы не станет.
— Когда вашего отца не станет?
— Да, конечно. Он немолод.
— Да уж. — Джорджу Эллисону было далеко за семьдесят. — Но почему вы не останетесь здесь?
«Почему вы не выйдете замуж?» Покачав головой, Люси откупорила бутылку и налила ему бокал вина.
— Дом не наш. Он принадлежит Паркертону. Старый герцог предоставил папе дом в пожизненное пользование, но после его смерти дом вернется во владение Паркертона.
— Но Паркертон никогда бы…
— Старый герцог — возможно. Но сын понятия не имеет, чем занимался его отец…
— Вы имеете в виду шпионаж?
— Да. — Она рассмеялась. — Джек клянется, что его брата хватил бы удар от мысли, что их благочестивый папа «якшался с низшими классами». Вы только представьте, какая истерика случилась бы с нынешним герцогом, узнай он, во что его брат превратил Тислтон-Парк! Против контрабанды он мог и не возражать, но шпионаж?! — Люси вздрогнула.
— Да уж, новый герцог никогда не был поклонником выходок Безумного Джека, героических или иных. — Клифтон улыбнулся. Нынешний герцог Паркертон славится своим высокомерием и щепетильностью.
— Точно. — Люси вернулась к печи и навела порядок. — Нет, я примирилась с тем, что после папиной смерти нам с Марианной придется самим искать место в мире.
— Но если вы попросите Джека или Темплтона…
Люси резко повернулась к нему.
— Нет. Мы с сестрой никогда не воспользуемся связями. Эллисоны милостыни не берут. Мы сами зарабатываем свой хлеб.
Люси вздрогнула, словно просить о таком заступничестве слишком… это слишком похоже на их мать, которая пользуется покровительством мужчин, чтобы оплачивать свои расходы, и получает не только деньги, но и презрение светского общества.
Люси перевела разговор на другую тему:
— Если ничего другого не найдется, я буду превосходной экономкой. Хотя все еще льщу себя надеждой, что хорошенькое личико Марианны позволит ей удачно выйти замуж, несмотря на отсутствие хорошего происхождения. И если я не смогу найти место, буду вести ее домашнее хозяйство.
— Полагаю, ваша решительность и навыки сослужат вам хорошую службу, — сказал Клифтон, зная, что большинство леди огорчились бы от подобной характеристики.
— Спасибо, — ответила Люси, восприняв его слова не как осуждение, а как похвалу, чем они и были на самом деле.
Не спрашивая, она забрала бумаги, поставила перед ним хлеб и масло и занялась расшифровкой.
Ей не потребовалось много времени, чтобы разрешить проблему.
— Черт побери, — пробормотала она себе под нос.
— Простите? — Клифтон оторвался от еды и перестал размышлять об итальянской графине и ее замечательных дочерях.
— Извините, милорд.
Это игра его воображения, или Люси Эллисон покраснела?
— Тут все перепутано. Как будто он писал в большой спешке и забыл, какой шифр использовать. — Люси вздохнула и продолжала просматривать строки.
— Вы узнаете руку?
— Да, это Дарби. — Люси покачала головой. — Славный человек, хотя несколько нервозный, третий сын барона Ризби. Интересно, что привело его в такое состояние?
— Дарби? — с трудом выговорил Клифтон. — Дарби Брикнелл?
— Да. Он обручился с дочерью графа Уайтона. Она кроткое создание, выносит бурное веселье Дарби. Вы его знаете?
— Нет. — Это все, что Клифтон смог выговорить.
Во рту у него пересохло, аппетит пропал.
Люси подошла к буфету за пером и бумагой. Взяв чистый лист, она начала переставлять слова и буквы. И наконец написала абзац.
— Откуда вы знаете, что это правильно?
— Я сама придумала шифр, — ответила она. — Хотя Дарби чересчур спешил и ставил числа в неправильной последовательности. От этого и путаница. Впрочем, я понимаю причину. Он пишет, что французы идут за ним по пятам и он опасается, что в Марселе есть предатель. Он хочет, чтобы Ларкен послал кого-нибудь, чтобы остановить того, кто может предать нас.
У Клифтона кровь застыла в жилах.
— Предал нас.
— Предал? Нет, Дарби пишет: «…может предать». Он не уверен в этом.
Клифтон не знал, почему сделал это, почему эти слова вырвались у него.
— Дарби мертв, Люси. Его предали. Так что никаких «может».
Она замерла.
— Не может быть. Видите, это он написал. Я знаю его руку.
— Это не единственное донесение в пакете. — Перебирая бумаги, он вытащил ту, которая проливала свет на историю.
Взяв ее, Люси быстро просматривала строки. Когда она добралась до конца страницы, руки у нее рожали.
— Дарби погиб? — произнесла она шепотом. — Нет, не верю. Вы перевели неправильно. Вы ошиблись. — Она порывисто встала и отпрянула от стола. — Подобное часто случается. Плохие новости оказываются пустыми слухами, а через месяц правда… правда выходит на свет…
