Тина Габриэлл - Возлюбленные-соперники
В мгновение ока в комнате началось светопреставление. В воздухе летали стулья, табуретки и кружки, массивные кулаки врезались в плоть. Визжали проститутки, звенели бутылки, повсюду слышались крики и ругательства. Какой-то мужчина попытался схватить Беллу за талию, но она лягнула его по ноге, и он со стоном ретировался.
— Джеймс! — закричала она.
Она потеряла Джеймса в толпе и чувствовала, что ее вот-вот захлестнет паника.
Внезапно сильная рука стиснула локоть Беллы. Она приготовилась отбиваться, но ее остановил громкий властный голос:
— Сюда, Белла!
Глаза Джеймса, который вел ее к задней двери, пылали яростью. Он тащил спутницу за собой, раздавая направо и налево удары. Белла заметила Ривза, сидящего на полу и зажимающего рукой окровавленный нос. Джеймс пнул заднюю дверь, и они вывалились на улицу.
Белла с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух. Было темно, вокруг не горел ни один фонарь, и ей потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли и начали что-то видеть.
Услышав шаги, она резко обернулась и заметила тень человека, курившего сигару, прислонившись к стене. Дым тянулся к ней, словно ползущая змея. Запах табака вызвал в памяти другую картину: как она стоит обнаженная, дрожащая от холода и страха, посреди своей спальни, а Роджер ходит вокруг нее с сигарой.
Мужчина не приближался, и Белла могла разглядеть только шляпу с загнутыми полями. Она не сомневалась, что это был тот же самый человек, который показался ей знакомым в помещении. Облака на мгновение разошлись, и слабый лунный свет упал на его лицо, осветил русые волосы.
И Белла забыла о том, что надо дышать.
Этого не может быть.
Роджер восстал из могилы?
Невозможно! У нее галлюцинации! Белла вздохнула, стараясь подавить панику. Уже прошло много месяцев после смерти Роджера, и она не позволит, чтобы его грязная память отравляла ей жизнь.
— Все в порядке? — спросил Джеймс.
— Да.
— Вернемся в экипаж.
Она ничего другого и не хотела, и они быстро пошли по улице туда, где оставили свое транспортное средство. Завидев пассажиров, кучер спрыгнул на дорогу и открыл дверцу.
— Поторопись, — сказал Джеймс кучеру. — Леди нездоровится.
Он усадил ее в экипаж и устроился рядом. Только после того как они отъехали на довольно приличное расстояние от «Черной собаки», Белла поняла, что дрожит. Герцог обнял ее и прижал к себе. Она опустила голову на его широкое надежное плечо, и на несколько минут установилось молчание.
— Вы в безопасности, — наконец шепнул он. — С вами ничего не случится. Я не позволю.
В глазах Беллы стояли слезы. Она бы душу продала за то, чтобы мужчина сказал ей такие слова много месяцев назад, прогнал постоянные страх и тревогу, преследовавшие ее до и после смерти Роджера. Но потом она вспомнила, кто обнимает ее и где она находится.
— Со мной все в порядке, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Джеймс не отпустил ее, да и она не делала попыток отстраниться. Мягкая ткань его рубашки ласкала щеку, да и покой, который она чувствовала в его сильных объятиях, был удивительно приятным. Пряный мужской запах, в отличие от зловония, царившего в гостинице, возбуждал.
— Мне жаль, что так получилось с Ривзом, — тихо проговорил Джеймс. — Я все же надеялся, что он не успел истратить все деньги.
Подняв голову, Белла заглянула в лицо герцога и неуверенно спросила:
— Вы говорили серьезно, угрожая ему арестом?
Глаза Джеймса упрямо блеснули.
— Конечно. Я обязательно свяжусь с мировым судьей. Если каким-то чудом Ривз не попадет в тюрьму, я этим займусь лично. Он не выйдет сухим из воды.
Несмотря на тепло его объятий, Белле показалось, что в экипаже подул ледяной ветер. Она даже ощутила нечто похожее на симпатию к Ривзу.
Блэквуд не привык проигрывать. К тому же его раньше никогда не обманывали.
Он был уверенным в себе человеком, привыкшим добиваться поставленной цели. Белла не сомневалась, что он успешный барристер, проницательный и упорный. Ведь он сумел избежать зависимости от семьи. Вероятно, если бы Джеймс Девлин так не спешил купить Уиндмур-Мэнор, то заметил бы мошенничество.
— Я бы никогда не простил себе, если бы вы пострадали, — тихо сказал он.
— Разве вы не помните, что я сама настояла на том, что поеду с вами?
— Не важно. Я за вас отвечаю.
— Ни один мужчина не отвечает за меня!
— Ничего подобного, — сказал герцог. — Вы отдали себя под мою защиту в тот момент, когда согласились жить со мной под одной крышей.
Белла смотрела на мужчину из-под ресниц. Свет ламп, установленных на боковых стенках экипажа, освещал его немыслимые синие глаза. Его взгляд был пристальным, словно она была одной из множества красавиц, которые, безусловно, вьются вокруг него в Лондоне.
— Вы всегда получаете то, что хотите, ваша светлость?
— Во-первых, Джеймс, а во-вторых — да.
— Как скучно.
— Не могу с вами не согласиться.
Джеймс медленно поднял руку и легонько коснулся ее щеки, потом провел кончиком пальца по нижней губе.
Рука Беллы лежала на мускулистой груди мужчины, она чувствовала ровное и сильное биение его сердца. Желание скользнуть пальцами под тонкую ткань рубашки и коснуться его обнаженной кожи становилось все сильнее. Затаив дыхание, она следила, как он склоняется к ней и завладевает ее губами…
Его поцелуй был нежным и страстным. Она раскрылась навстречу ему, как цветок, потянувшийся к первым лучам рассвета. Ее губы разжались, и теплый язык скользнул в рот, трогая и пробуя все, что она предлагала. Белла прижалась к благословенному теплу и твердости мужского тела, чувствуя странное томление. Значит, вот она — страсть, о которой глупые молодые девицы шушукаются на вечеринках. Она ни разу не испытала ничего похожего в браке.
Джеймс стал покрывать легкими поцелуями ее шею, потом лизнул маленькое ушко. У Беллы перехватило дыхание, пальцы судорожно сжались.
— Ты пахнешь клубникой и женщиной, — пробормотал он, — а я испытываю непреодолимую страсть к клубнике. Что же мне с тобой делать?
«Ты можешь продолжать целовать меня», — подумала Белла и запустила пальцы в густую шевелюру. Джеймс застонал.
Он положил руку ей на грудь, сразу почувствовал, как затвердел сосок, и принялся ласкать твердую бусинку сквозь ткань платья. Белла почувствовала томление, зарождавшееся где-то в нижней части живота. Как и во время их прогулки у воды, логика и разум покинули ее, уступив место чувствам. В экипаже было темно, она осталась наедине с потрясающим мужчиной. Бессмысленно сопротивляться чарам опытного соблазнителя, да и не было у нее такого желания.
