Джоанна Линдсей - Влюбленный мститель
Кроме того, Винсент пытался скрыться от посторонних глаз, отправившись в более скромный театр, лишь бы не отвечать на вопросы приятелей и знакомых, с которыми они могли столкнуться. Как назло, пьеса, которую играли в ту ночь, пользовалась невероятным успехом, что и привлекло завзятых театралов и даже самых гордых аристократов. Но в отличие от Хейла барон не собирался жениться на Лариссе, поэтому и не подумал, что другие мужчины могут ее заметить.
После ужина все собрались в гостиной. Вскоре Ларисса извинилась и ушла к себе. День оказался чересчур утомительным, поскольку она не привыкла ко всеобщему вниманию. Хейла ее уход, очевидно, расстроил. Приехав поздно, он не успел поговорить с ней и поэтому не на шутку разозлился.
— Повторяю, я не намерен жениться ни на Лариссе, ни на ком другом, — заверил Винсент.
— Слепец! Перед этой красотой устоять невозможно.
— Не мели чепухи, — бросил Винсент, сдерживая улыбку. — Да, она красива, но у меня нет ни малейшего желания усложнять себе жизнь.
— Но рано или поздно тебе придется жениться.
— Зачем? Ты ведь до встречи с Лариссой ни о чем подобном не помышлял. И наследник мне ни к чему.
— Нужно же кому-то передать титул, — возразил Джонатан.
— Пропади он пропадом. Плевать мне на него и все остальное.
— Это как-то неестественно, Винсент. Барон пожал плечами, показывая, что ему действительно абсолютно все равно, но все же добавил:
— Кроме того, все эти разговоры ни к чему. Я не просил и не попрошу ее выйти за меня замуж. Что же касается поездки в театр… Тебе не приходило в голову, что я просто хотел отвлечь девушку от тревожных мыслей? Или ты не знаешь, что затянувшееся отсутствие отца заставляет ее предполагать самое худшее. И наконец, кто же знал, что в таком театре можно встретить людей нашего круга? На этот раз не повезло — спектакль имел огромный успех.
— А что, если ее отца уже нет в живых? Ну вот, кажется, Джонатан уже подумывает, как использовать добытые сведения, чтобы завоевать девушку.
— Вряд ли.
— Но такое возможно?
— Всякое случается. Но скорее всего он приедет если не на этой неделе, то на следующей, как только закончит дела. Ему наверняка захочется провести Рождество с семьей. Но, к несчастью, Ларисса вбила себе в голову, что случилось нечто ужасное, и теперь никакие уговоры не помогут ей избавиться от страха. Сколько раз я безуспешно пытался убедить ее, что все будет хорошо! Поэтому и повез в театр, чтобы хоть немного успокоить.
— В таком случае она чертовски хорошо умеет скрывать свое беспокойство, — нахмурился Джонатан. — Как же тебе удалось обо всем узнать?
— Нетрудно догадаться, если при упоминании об отце у нее слезы льются ручьем, — сухо заметил Винсент.
— Я был бы просто счастлив избавить тебя от излишнего бремени и принять на себя заботу о ее развлечениях. Зачем тебе лишние хлопоты? Довольно и того, что ты позволил девушке и ее брату остаться здесь до возвращения отца. Кстати, а зачем тебе понадобилось выселять их из собственного дома?
Джонатан явно переходил все границы, бесцеремонно вмешиваясь в дела, которые его не касались, и прекрасно сознавал это. Недаром смущенно покраснел. Однако не замял разговора, явно желая узнать о Лариссе как можно больше. Очевидно, надеялся, что Винсент поймет это и поможет ему.
Барон вздохнул. Лгать было не в его привычках, но с самой первой встречи с Лариссой он, кажется, слова правды не сказал. И не может же он после того, как заверил виконта, будто не интересуется девушкой, признаться, что привез ее в свой дом специально, с целью обольстить и завладеть! И что целью всего коварного замысла было навлечь позор на ее семью. Уж эти новости Джонатан охотно разделит с Лариссой, хотя бы для того, чтобы заслужить ее благодарность.
Поэтому Винсент продолжал громоздить одну ложь на другую:
— Чисто деловое решение, предпринятое лишь потому, что Джорджа Аскота нет в стране и связаться с ним нет возможности. Когда я понял, что в таких обстоятельствах его дети останутся без крова и защиты, я не задумываясь дал им приют до возвращения отца.
— Рад слышать, что ты не так бессердечен, как кажешься, — бросил Джонатан.
— Весьма сомнительный комплимент, — пробормотал Винсент, нахмурившись. — И что было такого бессердечного в моих остальных поступках?
— По-моему, довольно жестоко выгонять людей из дома перед Рождеством, — пояснил Джонатан.
— Интересно, какое отношение имеет бизнес к праздникам?
— Да собственно говоря, никакого, — растерялся Джонатан. — Просто именно этот праздник стал олицетворением доброты и великодушия.
— Прости, но в отличие от тебя я не настолько сентиментален и к тому же отнюдь не суеверен. Для меня это всего лишь очередной день.
— Как это грустно, Винсент… — вздохнул Джонатан.
— Но почему?
— Видишь ли, тебе так и не довелось узнать радости и тепла, идущих рука об руку с добротой и великодушием. Поверь мне, это нечто чудесное! Враги в этот праздник объявляют перемирие. Соседи вспоминают о тех, кто живет рядом. Повсюду только и слышишь пожелания счастья и здоровья. Неужели ты этого никогда не испытывал?
— Что-то не припомню, — равнодушно обронил Винсент.
— Кровь Христова, а я-то воображал, что ты англичанин, — буркнул Джонатан и, когда Винсент расхохотался, мрачно спросил:
— И что тут смешного?
— Интересно, что Ларисса сказала то же самое, когда я упомянул, что в этом доме никогда не было елки.
— Значит, та, что украшали вчера, куплена специально для нее? — фыркнул Джонатан. — Для человека, не любящего праздники, ты чертовски щедр во всем, что касается девушки. Позволь дать тебе совет. Умерь немного свои порывы, иначе она заберет в голову, что ты ею интересуешься. А этого, разумеется, нет и быть не может.
Глава 19
Теории и предположения могут не только притуплять и успокаивать сомнения, но и рушиться со временем, подобно карточным домикам, если их подвергнут логическим рассуждениям и критическому анализу. Именно так и произошло с Лариссой. После той роковой ночи прошло чуть больше недели, и в конце концов она была вынуждена признать, что у Винсента было достаточно возможностей сделать ей предложение. При желании, разумеется.
Как ни странно, это открытие ничуть ее не расстроило. Что ни говори, а он ни в чем ее не обманул. Не нарушил никаких обещаний. Во всем виновата она сама и ее собственное глупенькое сердце. В их коротком страстном романе они оба пали жертвой собственных страстей и взаимного притяжения. Только вот последствия будут для каждого разными. Она, романтичная дурочка, возмечтала о свадьбе, а он… он просто искал наслаждений и находил их без каких бы то ни было обязательств. Трудно винить его в этом, впрочем, так же как и любого другого мужчину. Для него это так же естественно, как для нее — ожидать большего.
