Бренда Джойс - Украденная невеста
Это означает, что она должна венчаться с Питером и дать Шону возможность скрыться. И тогда Клифф и Рекс помогут Шону обрести свободу. Шон, очевидно, будет в ярости, что она предала его, но он знает, что у Клиффа самые быстрые корабли и что он никогда еще не потерпел поражения в бою. Это было правдой.
Но осмелится ли она предать Шона?
Заговорил Рекс:
— Прошлым вечером ты казалась такой влюбленной. А сегодня ты хочешь бросить жениха в день венчания и собираешь мужскую одежду для кого-то. Странно, почему вдруг произошла такая перемена? Я хорошо тебя знаю. Ты не жестокосердна, и если бы решила оставить Синклера, то пошла бы к отцу за советом. Моя сестричка никогда не позволила бы себе так поступить с Питером.
Элеонора молчала, подавленная, не зная, что сказать в ответ.
— Что случилось, Элеонора? — продолжал мягко Рекс. — Что вдруг так резко изменило твое отношение к Питеру?
Шон, вероятно, никогда ее не простит, но зато будет свободен и сохранит жизнь.
— Ты что, не знаешь, что все невесты ведут себя странно накануне свадьбы, — еще пыталась оправдаться она, собрав остатки храбрости, — у каждой женщины есть в жизни моменты неуверенности и тревоги.
Клифф смотрел на нее с подозрением.
— Мы выросли вместе, и я хорошо знаю свою сестру. Она всегда добивалась своего. А чего ты добиваешься сейчас, Элеонора? Почему хочешь сбежать от Синклера? Почему ты так взволнована? Для кого просила у меня сегодня одежду?
Она любила Шона. А он ее? Она вспомнила лихорадочный блеск в его глазах, но вожделение — еще не любовь. Она прекрасно это знала, потому что на ее глазах братья заводили бесчисленные интрижки, видела множество раз, как они соблазняют женщин, которых было много. Если она сейчас расскажет о Шоне, она уже не встретится с ним ночью. И возможно, даже не сможет попрощаться. Слезы ползли по ее щекам.
Но прежде чем она заговорила, Рекс спросил:
— С кем ты хочешь сбежать, Элеонора?
Она молчала, вспоминая счастливое время, наполненное теплом, дружбой, доверием любовью. Лицо Шона без шрамов, с открытой улыбкой. Может быть, когда-нибудь, в Америке, он станет прежним.
— Шон здесь? — угрюмо спросил Рекс.
Встретив пронзительный взгляд его карих глаз, она смогла лишь кивнуть.
Они ждали.
— Он… — едва смогла она выговорить. — Ему нужна помощь… Вы нужны ему оба… — Она чувствовала, что слабеет, слезы теперь лились ручьем.
— Где он? — спокойно, но требовательно спросил Клифф и положил руку ей на плечо. — Ты знаешь, что мы сделаем все, чтобы помочь ему, хотя мне хочется его убить за то, что он заставил тебя страдать.
Она взглянула на него сквозь пелену слез.
— Он в смертельной опасности, но не думает о себе, как всегда.
Братья обменялись взглядами.
Потом заговорил Рекс:
— Если ты разговаривала с ним, то должна знать, что его обвиняют в серьезных преступлениях, и надо спешить.
Она поняла, что оба уже знают правду о Шоне и его побеге.
— Но как вы узнали? Почему не сказали мне?
— Два дня назад капитан Броули приезжал сюда и говорил с отцом и Тиреллом. И спрашивал, что нам известно о Шоне. Но мы тогда ничего не знали.
— Но теперь скажите мне все, что знаете, умоляю.
— Мы не хотели тебя вовлекать накануне твоей свадьбы. И это было правильным решением, — сказал Клифф.
— Но вы не имели права!.. — Она была возмущена и негодовала. — О, я сама могу предположить. Вы просто не говорили мне потому, что я женщина. И мне не обязательно знать, что мужчина, которого я любила всю свою жизнь, все еще жив и нуждается в помощи.
— Мы знаем, что ты до сих пор считаешь, что любишь его, но ему надо немедленно покинуть страну, и я собираюсь ему помочь. Потому что ему нужна моя, а не твоя помощь, Элеонора, — заметил Клифф.
Никогда раньше она не видела у него такого выражения, вероятно, он был таким в решающие моменты своих морских сражений. Элеонора покачала головой.
— Но он просил никому не говорить. Он боится за вас, что из-за него пострадаете вы, отец, что у Девлина отберут поместье, и он прав.
Клифф поднял темную бровь.
— И ты решила сбежать с ним. Сейчас, надеюсь, ты уже поняла, что, бросив завтра Синклера у алтаря и сбежав с Шоном, ты не только не поможешь, а навредишь ему.
— Да, я поняла! — крикнула она. — Но вы не понимаете меня, потому что вы никогда не любили! Я так страдала без него все эти годы, иногда я думала, что умру. А теперь вы увезете его в чужую страну, и я никогда его не увижу, не смогу убедить, что я единственная женщина его жизни…
— Где он? — прервал Клифф, решительно отметая все се излияния.
— В лесу. — И она коротко рассказала, как встретила Шона.
— Он ранен? — Клифф уже мысленно составлял план.
— Он очень худ и весь в шрамах. Он в ужасном состоянии, я имею в виду не физическое, а его душу. — Она без сил опустилась в кресло.
— Но он может идти и ехать верхом?
— Да. Но он так страдает, Клифф. Ты не можешь понять.
— Я вижу, в каком ты состоянии, но, принимая во внимание все обстоятельства, мне не жаль, что он отверг тебя. У него нет будущего. Поверь, у тебя тоже не будет, если ты будешь с ним. Поэтому выходи за Синклера.
— Вы ужасно черствые и слишком гордые. Я надеюсь, что купидон когда-нибудь пронзит вас стрелой и леди вас отвергнет, потому что поймет, что вы жестокосердны и грубы.
— Ты — моя единственная сестра, и мой долг приглядывать за тобой и желать тебе счастья. — Клифф повернулся к Рексу: — Я думаю, нам не стоит привлекать отца и Девлина. Я пошлю человека в Лимерик с приказом, чтобы подготовили корабль к отплытию. Встретимся внизу через пять минут.
И, не дожидаясь согласия брата, вышел из гостиной.
А Элеоноре оставалось только беспомощно посмотреть ему вслед.
Рекс подвинул кресло и сел рядом. Он протянул ей безукоризненно чистый носовой платок с вышитыми инициалами. Она взяла и яростно вытерла глаза.
— Я понимаю твою любовь и понимаю, какую жертву ты должна принести.
Она встретила взгляд добрых карих глаз.
— Спасибо, Рекс.
— Ты очень храбрая, Элеонора, но мы никогда в этом не сомневались. А он просто идиот, и я скажу ему это в глаза. Любой мужчина, ну, может быть, за исключением Клиффа, был бы рад отдать свою жизнь, чтобы заслужить такую любовь.
— Ты был романтиком перед войной. И все еще им остаешься.
Рекс ласково коснулся ее головы.
— Я сделаю так, чтобы ты могла с ним попрощаться.
Задохнувшись от радости, Элеонора схватила его руку в порыве благодарности:
— О, спасибо, Рекс…
Он улыбнулся:
— Ну, что же ты не скажешь, что я — твой любимый брат?
