Барбара Картленд - Скрытное сердце
А затем прошло четыре долгих года, в течение которых Алиса так и не родила сына. На протяжении всей своей жизни в Шелдон-Холле она то хихикала, то дулась. И все время страстно мечтала о возвращении в Лондон, к той полной развлечений жизни, которую когда-то вела, которой наслаждалась и которой ей теперь так не хватало. Ей было скучно в сельской местности, и это она поняла вскоре после того, как прошла эйфория от медового месяца. Она ненавидела резкий, пронизывающий ветер, дующий с вересковой пустоши, который бодрил леди Клементину лучше любого шампанского. Все в этом доме, начиная с огромного количества слуг и кончая феодальными устоями, казалось невестке досадным и неудобным. Возможно, со временем леди Клементина и простила бы ей многое, если бы Алиса полюбила Шелдон-Холл. Но все получилось наоборот, и это было расценено, как непростительное преступление. Сначала леди Клементина презирала невестку за ее слабость, но когда узнала, что та терпеть не может Шелдон-Холл, начала просто ненавидеть ее.
Леди Клементина помнила, что испытала сама, когда впервые увидела дом, впоследствии ставший всепоглощающей любовью всей ее жизни. Она была двенадцатилетним ребенком, когда вместе с отцом и матерью приехала сюда в гости. Девичья фамилия ее матери была Шелдон. Она вышла замуж за графа Глендэйла. Клементина всегда очень хотела встретиться со своим молодым кузеном Хьюго Шелдоном. Невозможно передать словами, что почувствовала маленькая Клементина, когда оказалась перед огромным каменным домом с прекрасными архитектурными линиями, с террасами, окружающими его, как ожерелье, и суровой красотой уходящей к горизонту вересковой пустоши.
Хьюго в то время был школьником, старше нее на четыре года. Она думала, что подружится с ним, но вместо этого стала смотреть на него с благоговейным страхом. Ведь ему предстояло стать хозяином этого дома. Хьюго был красивым мальчиком с хорошими манерами, и если ему и было скучно со своей кузиной, то он старался этого не показывать. С того самого момента, как Клементина впервые увидела Хьюго, он перестал быть для нее отдельной личностью и стал частью Шелдон-Холла, причем очень важной частью. Внутренний голос подсказывал ей это очень твердо и расчетливо.
Она была странным ребенком, испорченным, своевольным, но уже в детстве все понимали, что из нее вырастет очень красивая женщина. Когда Клементина вернулась домой, она стала мечтать, но не о Хьюго, улыбавшемся ей, когда они гладили лошадей и плавали в лодке по озеру. Она мечтала о доме с длинными галереями и потолками, украшенными искусной лепкой, о витражных стеклах с геральдическими знаками, о полированных полах и роскошных гобеленах, об огромных комнатах. Некоторые из них снизу доверху были заставлены книгами, в других красовался нежного рисунка веджвудский фарфор, а в третьих висела изысканная вышивка и парча. Парк Шелдон-Холла стал для нее тем волшебным местом, куда она часто возвращалась в мечтах. Когда она была чем-то озабочена или расстроена, злилась или чувствовала себя подавленной, то просто закрывала глаза и представляла, как стоит под сверкающей люстрой в бальной зале наверху парадной лестницы и глядит вниз, или воображала, что прячется на какой-нибудь кровати с пологом, закрывшись там вместе с призраками прошлого. Шелдон-Холл! Все-то время, пока она росла, он занимал самое сокровенное место в ее сердце.
Клементина имела грандиозный успех, когда появилась на балу дебютанток. За ней ухаживали, ее чествовали. Ни одна из дебютанток того сезона не имела такого успеха, как она. Это был год веселья и побед. Мужчины из самых благородных семей страны просили ее руки, но она только кокетливо флиртовала со всеми, как будто чего-то ожидая, хотя и сама не знала чего.
Но однажды, стоя рядом с матерью в переполненной бальной зале в Девоншир-Холле, она увидела направлявшегося к ней рыжеволосого юношу. Хьюго Шелдон! Она сразу его узнала. Он очень мало изменился с того времени, как был школьником. Просто вырос и стал красивее.
И вот тогда она поняла, что ей надо. Она поняла это четко и безошибочно и всю свою неуемную силу и волю направила на то, чтобы добиться желаемого. Это было совсем нетрудно, потому, что Хьюго тут же влюбился в нее. Он с таким же жаром, как и она стал бороться со своими близкими, которые и слышать не хотели о браке между кузенами.
Клементина всегда все делала по-своему. Родители испортили ее, и теперь, когда она выросла, они, вряд ли могли чего-то добиться, запретив ей сделать то, что она задумала. Они пробовали заговорить с ней о том, что, может быть, стоило подождать и обдумать все как следует, но она и слышать не хотела о таких предложениях.
И только когда, опираясь на руку отца, Клементина приблизилась к ступенькам алтаря храма Святого Георгия и увидела ожидавшего ее Хьюго, она честно призналась себе, что выходит замуж не за сэра Хьюго Шелл она, а за Шелдон-Холл.
Обосновавшись в нем в качестве хозяйки, она ощутила, как в ней проснулось какое-то первобытное, яростное чувство, которое больше всего напоминало примитивную любовь зверя к своему детенышу.
«Он мой, – повторяла она снова и снова. – Мой!»
Это был дом, о котором Клементина мечтала так долго, и который наяву оказался еще прекраснее и блистательнее, чем в мечтах. Первые годы супружеской жизни она даже испытывала к Хьюго что-то похожее на любовь. Ведь он дал ей то, что она хотела. По крайней мере, Клементина благосклонно принимала его пылкие и ненасытные ласки, потому что в душе испытывала к нему глубокую благодарность.
Затем она поставила перед собой цель довести дом до совершенства. Хьюго был богат, даже очень богат. Она наняла экспертов, которые рады были дать совет, как убрать весь хлам, накопленный предыдущими поколениями, и представить в лучшем свете то, что было по-настоящему ценным. К счастью, советы оказались полезными, и под руководством леди Клементины Шелдон-Холл довольно скоро стал сиять как драгоценный камень, прекрасный в своем совершенстве.
И вот тогда-то ее природа вновь заявила о себе. После нескольких лет, которые она провела, полностью отдавшись наведению домашнего уюта, Клементина поняла, что выполнила задуманное. А так как она слишком долго была оторвана от жизни, то вернулась к ней с еще большим жаром. Сейчас смешно вспомнить, как сильно все удивились. Кругом только и говорили о прекрасной леди Клементине. Как дочь своего отца, она естественно попала в высшее общество приближенных ко двору людей, которые строго придерживались правил, продиктованных им теми, кто стоял у власти. Вновь вернувшейся к светской жизни леди Клементине потребовалось всего несколько месяцев, чтобы понять, насколько были скучны те, кто ее окружал, как ограничены их интересы. Она огляделась и, зная, что ее услужливый муж всегда встанет на ее сторону, пустилась во все тяжкие.
