Прелестная наездница - Валери Боумен
Скривившись от боли, Тея подтянулась вверх и взобралась на матрас. Мэгги уже откинула одеяло, а Розали помогла передвинуться повыше и укрыла ноги.
— Спасибо, — поблагодарила Тея, с облегчением откинувшись на подушки и выдохнув. Ей требовался не только отдых, но и глоток опиумной настойки: нога опять болела нещадно. — И не только за помощь, но и за умение держать язык за зубами.
Совсем не лишнее напомнить горничной, что присутствие Теи в этом доме по-прежнему следует хранить в тайне.
— Ой, да вы не беспокойтесь, миледи, — засмущалась Розали, кивая с важным видом. — Я собаку съела на этом деле: тайны тутошние хранить. Уж давно подковалась. — Она оглянулась, наклонилась к Тее и понизила голос. — Знаете, ведь не только вы тайком тут гостите: есть еще кое-кто в том крыле.
Глаза Теи широко распахнулись, в горле пересохло.
Не в силах поверить в услышанное, Тея уставилась на горничную: что, если это действительно так и в имении лорд Клейтон скрывает еще кого-то?
— Чистую правду говорю, миледи, — сказала Розали, словно прочитав мысли Теи. — Только даже меня туда не допускают. Знать не знаю, кто там живет, в той комнате.
Глава 18
Этим вечером Эван решил попросить Джеймса и Джайлса доставить леди Теодору в кресле в столовую. Лакеи подождали, пока остальные слуги уйдут, а затем спустили кресло вниз и отвезли в гостевую комнату. Когда они вошли, Эван, стоявший у окна, засунув руки в карманы, обернулся, чтобы поздороваться, но от неожиданности лишился дара речи и только со свистом втянул воздух.
Леди Теодора в платье цвета лаванды, с волосами, уложенными в высокую прическу, ниткой жемчуга на шее и жемчужными серьгами выглядела так, что просто дух захватывало.
— Вы сегодня великолепны, — с трудом выдавил Эван, отошел от окна и встретил ее около стола.
— Благодарю вас, милорд, — отозвалась леди Теодора и, окинув его взглядом с головы до ног, добавила:
— Вы тоже.
Эван, в свою очередь, этим вечером уделил немало времени своей внешности: камердинер достал самый лучший его черный вечерний костюм, белую манишку и жилет цвета сапфира. Чистые волосы, слегка напомаженные, были зачесаны назад, открывая высокий лоб.
Эван поклонился леди Теодоре.
— Очень рад, миледи, что вы согласились пообедать со мной на сей раз здесь, в столовой.
— Нет, это я должна вас благодарить, — возразила Теодора. — Просто чудесно чувствовать себя нормальным человеком.
Эван рассмеялся.
— Это я вполне могу понять. Вы позволите? — Он указал на стол, уже накрытый слугами к обеду.
— Да, пожалуйста, — одарила его улыбкой Тея.
Эван как можно ближе подвез кресло к столу и повернул так, чтобы ее ноги оказались по правую сторону.
— Я передвинул свой прибор поближе к вашему. Надеюсь, вы не против?
Теодора окинула взглядом стол: тарелки, столовые приборы виконта и бокал для вина стояли слева от ее, и сказала с улыбкой:
— Так гораздо удобнее: не придется повышать голос, чтобы слышать друг друга.
— Вот и я так подумал. К чему нам придерживаться формальностей? — усмехнулся Эван. — Мы и так оказались в довольно странном положении.
— Вы совершенно правы, — подтвердила Теодора.
Лакеи поставили на стол первое блюдо — суп из артишоков, — наполнили их тарелки и налили в бокалы вина.
Теодора кашлянула, прочищая горло.
— Вы уже… закончили свои дела с поверенным, милорд?
Эван взял ложку.
— Да, хотя не могу сказать, что это увлекательнее, чем обучение вождению на кресле-каталке. А как насчет вас? Чем вы занимались оставшееся после занятия время?
— Немножко подремала, а проснулась с болью в руках. — Тея поморщилась и потерла плечи. Потом дошила пеньюар.
Эван удивился:
— Вы? Пеньюар?
Теодора кивнула и, сделав глоток вина, объяснила:
— Да, для Розали. Она же одолжила мне свой.
Эван не верил своим ушам.
— Для Розали? Горничной?
— Ну да. Она оказала мне любезность, и я подумала, что будет правильным подарить ей взамен новый. Мэгги привезла мне из дома прелестный белый шелк.
Эван несколько секунд в упор смотрел на нее, пока не сообразил, что это неприлично, потом пробормотал:
— Ну да, конечно… очень мило с вашей стороны.
Теодора пожала плечами.
— Ну, она же выручила меня. И уж если мы заговорили о взаимных услугах, как вас отблагодарить за кресло, милорд? Это было так неожиданно и вовсе не обязательно.
Эван покачал головой и пригубил вина.
— Прошу вас, не упоминайте больше о благодарности: это меньшее, что я мог для вас сделать.
Теодора отправила в рот ложку супа и поинтересовалась:
— Вы упомянули, что в этом кресле можно передвигаться даже по дому и по территории. Значит ли это, что мне позволено выходить за пределы дома, милорд?
Эван задумался, прежде чем ответить.
— Думаю, да. Главное — предупредить, куда бы вы хотели отправиться, чтобы слуги, которые не знают о вашем пребывании здесь, там не появлялись.
Она чуть подалась вперед, не отрывая от него взгляда:
— И что, нет ни одного запретного места?
Эван нахмурился.
— Если вы о конюшне, я, безусловно, могу помочь вам добраться туда. Вероятно, придется предупредить кое-кого из конюхов, что вы туда отправитесь, а значит, посвятить в вашу тайну больше людей, но если вас это не смущает…
— О, я была бы счастлива посетить конюшню, — сказала Теодора, — но вообще-то имела в виду это здание. Мне разрешается ездить всюду?
Эван прищурился, пытаясь сообразить, в чем подвох.
— Не понимаю. В доме что, есть какое-то место, куда вам особенно хочется попасть, миледи?
Она сразу же переключилась на суп и принялась болтать в нем ложкой, не поднимая глаз.
— О нет, ничего подобного! Просто не хочется случайно попасть туда, где мне не будут рады.
Эван покачал головой.
— Если вам потребуется экскурсия по дому, буду рад помочь.
— Благодарю вас, лорд Клейтон, я это высоко ценю.
Эван откашлялся. Настал самый удачный момент, чтобы сказать то, что давно собирался.
— Да, кстати, раз уж нам предстоит жить под одной крышей: вы можете называть меня просто по имени — Эван.
Удивление, на мгновение отразившееся на лице Теодоры, тут же сменилось жизнерадостной улыбкой.
— Очень хорошо! А вы можете звать меня Тея, если хотите.
— Тея? — Он чуть склонил голову. — Не Теодора?
Она фыркнула.
— Никто меня так не называет. Разве что отец,
