Скандальная страсть - Александер Виктория
Сейчас Корделия стола у двери черного хода и с нетерпением ждала свой эскорт. Где же Генри? Если нельзя рассчитывать на пунктуальность конспиратора-напарника, то на что вообще можно рассчитывать?
– Тетя Корди, – раздался из темноты голос Генри, – вы готовы?
– Готова и жду тебя, – резко ответила она. – И не называй меня Корди. Итак, мы собираемся…
– Планы немного изменились, – спокойно сказал Генри. Позади него двинувшиеся вперед тени превратились в Томаса, Эдуарда и Филиппа.
– Боже правый… – пробормотала Корделия.
– Они меня поймали, поэтому пришлось взять их с собой, – пояснил Генри. – Вы же понимаете, это приключение.
– От нас не будет неприятностей, – сказал Филипп.
– Мы же не… – кивнув, начал Эдуард, но старший брат толкнул его локтем.
– Кроме того, – присоединился к разговору Томас, – Пятница принадлежала нам всем.
– Ну так что? – спросил Генри.
Корделия разглядывала довольно неряшливую группу, выстроившуюся перед ней. На ребятах одежда, видавшая лучшие дни, значит, не привлечет внимания. Боже правый, мальчики оказались намного искуснее ее в такого рода проделках! В свои почти двенадцать лет Генри – самый старший из них; за ним шел Томас, которому тоже было одиннадцать, затем десятилетние Эдуард и Филипп. Корделия задумалась. Осознавали ли ее сестры, счастливые тем, что их сыновья почти ровесники, какую энергию выпустили на волю? У Корделии не оставалось выбора. Если отказаться от этого рискованного предприятия или настоять на том, чтобы взять с собой только Генри, несомненно, инцидента с Пятницей абсолютно недостаточно, чтобы остальные мальчики не проболтались. В этом случае правда неминуемо раскроется – вся правда. Не только что она тайком выбралась из дома, но и что она встречалась с джентльменом; выяснится, кто этот мужчина и за кого она себя выдавала ему. И ко всему этому – привлечение несчастных наивных племянников к ее неблаговидным действиям и… Корделия не представляла себе возможные последствия, но что они будут неприятными, не сомневалась.
– Видимо, ничего другого мне не остается. – Корделия стиснула зубы и в упор посмотрела на Генри. – Вот условия, на которых я разрешу вам пойти со мной. Первое: по дороге на набережную вы все пойдете строго рядом со мной. Второе. – Она перевела взгляд на Томаса. – Не шалить и не разбегаться в разные стороны. Третье. – Она строго посмотрела в глаза Эдуарду. – В тот момент, когда мы дойдем до набережной, все четверо должны вернуться прямо домой. Никаких блужданий, никаких задержек, никаких развлечений. И четвертое. – Она взглянула на Филиппа. – Когда вернусь, я проверю ваши комнаты. Если кого-то из вас не будет в постели, – она выразительно прищурилась, – последствия будут суровыми. Приму самые строгие меры, о которых сейчас не стану говорить. И без возражений, мальчики. Понятно? Всем понятно?
Обменявшись взглядами, мальчики кивнули.
– Даете слово?
Все как один поплевали на ладони и протянули свои руки.
– Нет-нет, – поспешно сказала Корделия, – церемонию рукопожатия отменяем, тем не менее считаем договор скрепленным.
– Она же девчонка, – потихоньку шепнул Эдуард Филиппу, вытирая о штаны руку, как будто не требовалось никакого другого объяснения отсутствия у нее почтения к традициям.
– Капризная девчонка, – почти про себя добавил Томас.
– И сердитая. – Филипп смотрел на нее с явным подозрением.
– Вы и представления не имеете, какой сердитой я могу быть, – кивнула Корделия. – Идемте.
Они пошли так чинно, как только могла надеяться Корделия, и через несколько минут приблизились к набережной, наполненной гуляющими. Место гуляния ярко освещалось фонарями, воздух наполняли звуки смеха и музыки. В общем, чудесный летний вечер, как нельзя лучше подходивший для прогулки, танцев, просто беседы. Уличные торговцы и владельцы магазинов давно поняли, что можно хорошо заработать, заманивая по вечерам туристов на Чейн-Пир угощениями, фейерверками и другими развлечениями. Чуть в стороне от толпы Корделия заметила Уоррена, очевидно, высматривавшего ее, и помахала ему; он направился к ней, и Корделия обратилась к мальчикам:
– Спасибо вам всем, мне понравилось ваше общество. А теперь возвращайтесь прямо домой.
– Мы не знали, что вы встречаетесь с джентльменом, – сказал Томас.
– Мы думаем, это сильно меняет дело, – с хитрой улыбкой заявил Филипп.
– Ты правда так полагаешь? – с опаской спросила Корделия.
– И мы считаем, – усмехнулся Генри, – это стоит большего, чем просто жабы.
– Я дам каждому из вас по шиллингу, – прищурившись, пообещала она.
– По два, – подсказал Эдуард.
– По четыре, – исправил его Генри. – И каждому.
– Ладно. – Корделия стиснула зубы, понимая, что они опять не оставили ей выхода. – Я расплачусь с вами завтра. И только если вы выполните остальные мои условия. А теперь уходите. – Она кивнула в ту сторону, откуда они пришли.
Мальчики двинулись намного раскованнее, чем когда сопровождали ее. Корделия с облегчением вздохнула и повернулась к Уоррену.
– Мисс Палмер, – он взял ее за руку и заглянул в глаза, – примите мои извинения. Я шел к вашему дому, чтобы встретить вас. Боялся, что вы не придете.
– Почему я могла не прийти? – Увидев выражение его глаз, Корделия почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
– Вы сказали, что еще одна встреча со мной стала бы ужасной ошибкой. Я боялся, что к вам вернулся разум.
– Боюсь, нет, – улыбнулась она ему в ответ.
– Хорошо.
Это простое слово, не особенно выразительное и красочное, показалось Корделии самым волнующим из всего, что ей доводилось слышать.
– Я не могу остаться надолго.
– Тогда присоединимся к гуляющим и послушаем музыку? – Уоррен предложил ей руку.
– С удовольствием. – Корделия взяла его под руку, и они направились к набережной. – Наверное, нам стоит продолжать разговор о леди Корделии и мистере Синклере.
– О нет, только не сегодня. – Уоррен накрыл ее руку своей и посмотрел ей в глаза. – Готов говорить о чем угодно, но только не о леди Корделии и мистере Синклере.
– Что ж, прекрасно. – Она на минуту задумалась. Только сегодня днем она размышляла, что почти ничего не знает о мистере Льюисе, но в этот момент ей достаточно просто идти рядом с ним, рука об руку, позволив ему неподобающе накрыть ее руку своей. – Вам нравится путешествовать, мистер Льюис?
– Не могу сказать, что мне это нравится, но признаюсь, добираясь до места назначения, стараюсь успеть многое посмотреть. – Он на мгновение задумался. – Не могу сказать, что активно путешествую. Большинство поездок деловые, но я побывал в Италии, и мне очень понравилось. В мире есть места, которые мне хотелось бы увидеть.
– Вам нужно составить список, – уверенно заявила Корделия.
– Это совет леди Корделии путешественникам? – рассмеялся он.
– На самом деле да. И в этом есть смысл. – Но, конечно, у каждого должен быть свой список. Ужасно дожить до конца жизни и знать, что в мире остались места, которые хотелось увидеть, но в которых так и не удалось побывать.
– Догадываюсь, что вы много путешествовали с леди Корделией.
– Мне исключительно повезло. Я видела пирамиды, Колизей, древние руины Греции.
– У вас есть любимое место?
– Пока нет, – засмеялась Корделия, – ведь значительную часть мира я еще не видела. Но мое время путешествий и приключений подошло к концу.
– Почему?
– Почему? – Корделия взглянула на него. Проклятие! До чего же трудно изображать из себя кого-то другого и следить за каждым словом! – Когда леди Корделия выйдет замуж, мои и ее путешествия закончатся, если только мистер Синклер не такой же любитель путешествий, как она.
– Боюсь, он видит в них скорее необходимость, чем удовольствие, – покачал головой Уоррен. – Если бы вы смогли продолжать путешествовать, куда хотели бы отправиться?
– Хотелось бы увидеть Южную Америку, Амазонку, поля орхидей в Колумбии, Вест-Индию, джунгли Африки, Китай.
