Вернуть Небо - Alexandrine Younger
Карина давно перестала любить общество близких друзей Космоса и особенно их жён. Самой приятной из компании безусловно была жена Филатова, ночным кошмаром — Софа Пчёлкина, а Ольга Белова тоже не внушала великодушия и приветливости.
Всё трое будто намекали Карине, что она никогда не будет элементом их сборища, и более того — занимает чьё-то место. То ли солидарность к старой подруге, то ли обычное неприятие. Карина не страдала по этому поводу, но в глубине души обида всё-таки была. Не сложилось!
— Мне по барабану, Карыч, — заверяет Холмогров, — по барабану, там другое важно будет. Тамару поддержать надо. Ясен пень?
— Было и прошло? — Боровицкая не соскакивает с темы.
— Было… — если это то, что Карине хочется узнать, то Космос юлить не станет.
Пора делать выводы.
— Понятно, — Карина убеждается в том, что догадки верны, а дружеская встреча в загородном доме Филатовых обойдётся без её участия. А с игрушками поможет, но только ради Космоса. — Что всё куклы? Плоские лица у всех, ничего нового. Бери двух зайцев в коробке, девочки любят такое.
— Сойдёт, как раз последние, — вот и помощь женская пригодилась.
— Мне звонок сделать надо по службе, — Карина вовремя вспоминает, что рядом с магазином есть телефонная будка. Ей нужно переварить то, что сама себе надумала. — Я на улице буду.
— Ага, давай, — почти равнодушно произносит Холмогоров, наблюдая за тем, как продавец упаковывает коробки со зверьём в подарочные пакеты.
Ну и правильно, что не куклы. Карина права, а у Пчёлы в голове одни бабы из «Метлы» и модели с частных конкурсов красоты, поэтому и фантазии нет совсем ни на что другое. И Софке можно только добра и удачи пожелать рядом с этим мавром.
Тоже, кстати, мнение Карины. Кос в дела семейные друга лучшего не лез, но мог бы дать Софе при случае совет: чтобы при разводе не тупила, а характер показала жёсткий.
Не только же ей с Карычем на повышенных тонах общаться?
* * *
— Ну чё, Космос, купил?
— Купил, а как же? Пока ты от похмелья лечился и футбол посматривал!
— Да, Косматый, бля буду, с сыном дома был, оба болели, — только смысл у этого сидения на одном диване у двух Пчёлкиных был разный. — Тёмыч за «Спартак», фанат растёт, какая ему футбольная Англия? А я минералкой лечился. Как-то…
— Кто б сомневался?
— Не мороси, Космос!
— А чё? Не нравится?
— Да хорош тебе, Кос, — потягивая верблюжью сигаретку, Виктор не хочет излишне напрягать себя. Все действия сегодня давались ему через силу, а все вокруг что-то ещё требовали. Особенно Софа. — Подарки в машине оставь, всё равно ж вместе поедем. Сам понимаешь, что если есть одна дама, то и вторую надо уважить. С пацанами там легче разобраться.
— Не объясняй, Пчёл, не моя это война, — облокотившись на капот машины, Космос также курит, пытаясь найти утраченное спокойствие для своих нервов, — а я один, кстати, поеду. Карина в отказ пошла.
— Ну… — не сказать, что Пчёлкин расстроен. Кому-то это даже на руку. Главное Софе пока не говорить о том, что её врага номер один на поляне у Томы не будет. — Может, так оно и лучше?
— Не спорю.
— Оно и правильно.
Пчёлкин мог стоять рядом с Космосом неограниченное количество времени, перебрасываясь фразами то о состоянии Фила, то о дела внутри фирмы, но дворовое спокойствие под подъездными окнами нарушает громкий детский топот ног. Его обладательница, не боясь незнакомого дядьки в лице Космоса Юрьевича, ухватила Пчёлкина за руку, чтобы он наверняка пошёл за ней. Как будто выбор есть?
— Здрасьте! — не забыла поздороваться синеглазая стрекоза, кинув взгляд на Холмогорова, но после сразу же переключаясь на Виктора.
— Привет!.. — успевает вымолвить Космос, перед которым будто вторая Лиза стояла. Но поменьше, да и другая какая-то.
Вариантов, кроме того, что Кос видит перед собой отпрыска Павловой, нет. Впрочем, ничего не случилось, но Лиза снова всплывает в близком окружении.
Прекрасно!
Тем временем девочка продолжает гнуть свою линию:
— Дядя, если ты тут долго стоять будешь, то тётя Софа тебя на шашлык пустит, — заявляет Павлова номер два совершенно непосредственно, пускай Голикова явно негодует, — велела передать. Пойдем?
— Арька, не слушай ты свою тётку, — Пчёла понимает, что сестра бы не хотела, чтобы её дочь познакомилась с Космосом. Нужно срочно вернуться домой, а Софке втык дать за самодеятельность. Пользуется же тем, что Аря — девочка сознательная и умная. — Кос, мы лыжи домой навострим, раз такое дело. Завтра в офисе увидимся, а тебе спасибо. Давай!
— Бывай, Пчёлкин… — запоздало кидает Космос в след другу, когда тот, взяв племянницу на руки, уходит.
Спешка-то чего такая?
Кто хвост прижал? Не Софа же?
Или опять поет под дудку одной алмазной…
Ариадна машет Холмогорову рукой в знак короткого знакомства и вежливого прощания, и Космос, уловив жест девочки, отвечает ей тем же. Почти улыбается, потому что всё ещё смешно с того, как Пчёла пообщался с маленьким командиром. Не иначе!
— Арёк, — Пчёлкин опускает племянницу на ноги у лифта, собираясь сделать ей строгое внушение, — маме про моего друга ничего не говори. Дядя Витя просто курил стоял, отдыхал. Договорились?
— Мне Ёлка рассказывала, — час от часу не легче, а Чернова старалась, когда этого вовсе не стоит делать, — фотку показывала. И тоже маме сказала ни-ни…
— Чего? — Пчёле тоже интересно, что девчонке под шумок успела напеть самая умная женщина их семьи. — Арька, отпусти душу, скажи дядьке правду?
— Его звать Космос, и он сын профессора астрофизики, — Аря разводит руками, выдав крестному отцу источник осведомленности.
— Ну и молодец, Батьковна!
— А что мне за это будет?
— За Тёмычем следить в следующий раз не будешь, ок?
— Конечно, не буду, — дочь Лизы и не скрывает, что в няньки не нанималась.
Тем более Ариадна не на много старше своего троюродного брата.
Комментарий к VII
Настроение не очень хорошее, а AU располагает к переживаниям.
Формат у истории другой, поэтому позволю себе не быть такой многословной в объяснении многих обстоятельств, но…
Да я всё так задумала. И кайфую с этого!
VIII
Комментарий к VIII
https://vk.com/wall-171666652_1488
OST:
— Звери — Говори
Раз затяжка, два затяжка…
Однако Космосу не легче, а в висках беспокойно стучит.
Надвигающийся зной не способствовал разумным размышлениям, надвигающиеся девятнадцать часов тоже не вносили ясности в озлобленное сознание.
Повинуясь давней юношеской привычке, изредка
