Леди на одну ночь (СИ) - Ольга Олейник
— Не надо! Не надо!
Но он уже не слышал ее. Она видела такое желание в его глазах, что понимала — он не остановится, что бы она ни говорила.
23. Заплатить по счетам
Ее волосы пахли сиренью, а кожа была мягкая словно шёлк.
Он никогда еще не испытывал ничего подобного — такого восторга, такого сводящего с ума желания. И уже не мог остановиться. Даже если бы очень захотел.
Она не кричала и не пыталась вырваться. Она будто заледенела в его руках. Даже глаза закрыла — чтобы не видеть его. И если бы он был хоть чуточку трезвее, то возненавидел бы сам себя.
Он навалился на нее всем телом, потянул вверх подол ее платья. Скользнул рукой по упругим бедрам. С ее губ сорвалось сдавленное рыдание.
— Всё будет хорошо, Шура. Всё будет хорошо.
Он шептал это, исступленно целуя ее шею и обнаженные плечи. И он не пытался ее обмануть. Ему хотелось верить, что она простит его — потом, когда всё закончится. Ведь она тоже любит его — он видел, чувствовал это, хоть она и пыталась это скрыть.
Да, если бы у него было время, он никогда не поступил бы подобным образом. Он бы ждал — столько, сколько нужно. Но уехать, оставить ее здесь одну — нет, это было немыслимо.
Даже в пьяном угаре он помнил, что для ее это — первый раз. И старался сдерживать себя, чтобы причинить как можно меньше боли. И всё равно она вскрикнула, закусила до крови губу, и в широко распахнувшихся глазах ее он увидел слёзы.
Он выдохнул виновато:
— Прости, родная. В следующий раз всё будет по-другому.
И не сомневался, что этот следующий раз у них еще будет. Потому что сейчас, как никогда прежде, он был полон решимости увезти ее в Лондон. Теперь, когда она принадлежала ему, он любил ее еще больше. И еще больше не хотел с ней расставаться.
Джудит? Нет, перед ней он не был виноват. Он никогда не испытывал к ней сильных чувств — это должен был быть брак по расчету. И хотя он понимал, что расторгнутая помолвка серьезно помешает его бизнесу, он готов был на это пойти. Да, наверно, от судостроительного завода придется отступиться. Но разве им с Шурой не хватит его магазинов?
Он снимет новую квартиру в самом центре Лондона — просторнее, чем его нынешняя — чтобы у Шуры были свои комнаты. А вот спальня у них будет одна, потому что всегда, каждую ночь он хотел бы сжимать жену в объятиях. Они могли бы обвенчаться сразу после прибытия в Британию — в посольской церкви на Уэлбек-стрит.
Эти мысли позволили ему хоть ненадолго забыть о собственной низости, и когда всё закончилось, совесть уже не терзала его так сильно, как прежде.
Теперь Шура не откажется поехать с ним. Особенно когда узнает, на что он ради нее готов. Да он прямо сейчас отправится с ней к ее тетке — просить благословения на брак. Да если нужно, он их всех повезет в Лондон — и Таисию Павловну, и Кирилла. Лишь бы Шура была счастлива.
Сладкая истома разлилась по телу. И от осознания того, что рядом с любимой женщиной такое будет каждый раз, сердце пело от восторга. И хотелось вскочить, подхватить Шуру на руки и кружить, кружить ее по комнате.
Но выпитое в ресторане спиртное всё сильнее и сильнее давало о себе знать. Он попытался подняться, но не смог. Он будто погружался в туман. И в этом тумане уже почти не видел Шуры.
Он уснул, едва коснувшись головой диванного валика. И засыпая, всё думал о том, какими словами будет делать Шуре предложение. Предложение совсем иного, благородного толка.
24. Бегство
Всё продолжалось недолго — не больше пятнадцати минут. Но это время показалось ей вечностью.
Она знала, что будет больно — слыхала, как это бывает в первый раз. Но сильнее боли было унижение. И от того, что унизил ее человек, которому она отдала свое первое, такое светлое чувство, было особенно страшно.
Ей хотелось только одного — как можно быстрее выбраться из его дома. И постараться всё забыть — хоть это было почти невозможно.
И когда он заснул, она осторожно, стараясь не разбудить его, высвободила юбку, поднялась с дивана. Дрожащими руками застегнула пуговицы (все ли?), подошла к зеркалу.
Оттуда взглянула на нее почти незнакомая девушка — бледная, растрепанная, в помятом платье. Как пойдет она в таком виде по городу? Как осмелится показаться тетке на глаза?
Впрочем, с прической она разобралась быстро. Оглядела и платье — не запачкалось ли? Хорошо, что пришла не в светлом — в тёмном.
Искать в лежавших на столе бумагах расписки брата не стала — не хотела задерживаться ни на секунду. Да и была уверена, что Кузнецов на станет теперь пускать их в ход. Ведь слово дал.
Она вышла из комнаты, едва держась на ногах. Если бы слуга попался ей в коридоре или на крыльце, она бы, наверно, рухнула без чувств — от напряжения, от стыда. Но того нигде не было видно, и она, оказавшись на улице, почувствовала себя чуть увереннее. А дождю обрадовалась как никогда прежде.
И когда спустя час она появилась в доме тетушки, насквозь промокшая, никто не удивился, что она испугана и дрожит.
— Замерзли-то как, барышня! — всплеснула руками Дашутка. — Переодевайтесь в сухое! Я вам чаю с малиной сейчас принесу.
Она прошмыгнула в свою комнату, принялась срывать с себя одежду, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания.
К счастью, и Таисия Павловна, и прислуга были так заняты приготовлениями к отъезду, что на нее почти не обращали внимания. Тетка только спросила, упаковала ли она свои вещи, и вполне удовлетворилась ее коротким «да».
Она взяла только самое необходимое — несколько платьев, нижнее белье и удобные туфли. По стоящим на полке шкафа томикам некогда любимых стихов только скользнула взглядом. Всё это казалось теперь романтическим бредом.
