Элизабет Вернер - Эгоист (дореволюционная орфография)

Густавъ ничего не возразилъ на это, но его взглядъ на­пряженно наблюдалъ за лицомъ брата. Послѣдній замѣтилъ это и, словно разсердившись на себя за то, что поддался овладевшему имъ болѣе мягкому настроенію, тотчасъ же прервалъ этотъ разговоръ и заговорилъ холоднымъ, дѣловымъ тономъ:

— Но ты все же долженъ былъ бы зайти на нѣсколько часовъ въ контору. Намъ предстоятъ важныя дѣла; я снова получилъ письмо отъ Дженкинса. Онъ теперь серьезно настаиваетъ на исполненіи твоего обѣщанія, касающагося „Кельнской Газеты“, да и теперь самое время для этого. Вѣдь вѣроятно статья у тебя уже давно готова?

— Я вовсе не думалъ, что это дѣло столь спѣшно, — возразилъ Густавъ: — вѣдь ты уже въ теченiе нѣсколькихъ дней не обмолвился предо мною ни однимъ словомъ о немъ.

— Необходимо было еще многое обсудить и подготовить. Вслѣдствіе этого я велъ очень оживленную корреспонденцію съ Нью-Іоркомъ.

— Но на этотъ разъ не давалъ мнѣ ея на просмотръ, какъ дѣлалъ съ прежней корреспонденціей?

— Тогда я хотѣлъ ввести тебя въ курсъ дѣла, теперь же дѣло идетъ объ очень непріятномъ вопросѣ, который я долженъ разрѣшить лично.

— Я знаю: ты попытался развязаться со всѣмъ этимъ дѣломъ.

Францъ Зандовъ приподнялся и посмотрѣлъ на брата съ такимъ же безмолвнымъ удивленіемъ, какъ тогда, когда узналъ о самовольной поѣздкѣ Густава въ его земли.

— Я? — воскликнулъ онъ. — Кто это выдалъ тебѣ?

— Никто, но я заключилъ объ этомъ по различнымъ признакамъ и вижу теперь, что не ошибся въ своихъ предположеніяхъ.

Францъ Зандовъ мрачно и злобно посмотрѣлъ на брата, стоявшаго предъ нимъ совершенно непринужденно, и воскликнулъ:

— У тебя прямо-таки опасный даръ наблюденія; всегда находишься подъ твоимъ контролемъ и не имѣешь увѣренности, что отъ тебя остаются въ тайнѣ даже самыя откровенныя мысли. Ну, если говорить правду, да, я пожелалъ отказаться! При подобномъ обсужденіи эта спекуляція кажется мнѣ очень шаткою; повидимому она не окажется даже приблизительно столь выгодной, какъ мы расчитывали. Я сдѣлалъ попытку нарушить уже принятыя на себя обязательства и подсунуть какого либо другого участника въ дѣло, но это оказалось невозможнымъ!.. Дженкинсъ настаиваетъ на исполненiи договора, я связалъ себя имъ со всѣхъ сторонъ. Поэтому все должно остаться при прежнихъ условіяхъ.

Онъ высказалъ все это отрывисто, раздраженно и при этомъ съ нервной поспѣшностью перелистывалъ записную книжку, вы­нутую имъ изъ кармана. Весь его видъ доказывалъ, что онъ испытываетъ сильное волненіе, которое ему удается сдержать лишь съ трудомъ.

Густавъ повидимому не замѣчалъ этого; онъ спокойно и опредѣленно произнесъ:

— Ну, должно быть, найдется какое либо средство избавиться отъ подобнаго договора.

— Нѣтъ! суммы, уже вложенныя мною въ предпріятіе, связываютъ мнѣ руки. Я могу потерять ихъ, если отступлюсь отъ этого дѣла. Дженкинсъ вполнѣ способенъ задержать меня и использовать противъ меня каждую букву договора съ того мо­мента, какъ его выгода перестанетъ соотвѣтствовать моей. Та­кимъ образомъ приходится предоставить все дѣло его собствен­ному теченію... Ахъ, миссъ Фрида, наконецъ-то мы видимъ васъ!

Послѣднія слова, отзывавшія истиннымъ облегченіемъ, были обращены къ дѣвушкѣ, только что вошедшей въ бесѣдку.

Фрида тоже измѣнилась въ послѣднее время, но въ ней эта перемѣна выражалась иначе, нежели у Джесси. Ея прежде блѣдное дѣтское личико пріобрѣло легкій налетъ румянца; ея темные глаза, правда, глядѣли еще серьезно, но мрачная тѣнь исчезла въ нихъ. Они вспыхнули радостью, когда она замѣтила хозяина дома, и она тотчасъ же съ открытой довѣрчивостью поспѣшила къ нему.

— Мистеръ Зандовъ, вы уже возвратились? А я и не знала этого, иначе я давно уже пришла бы, — сказала она и вдругъ, взглянувъ на серьезныя лица обоихъ мужчииъ, сдѣлала легкое движеніе, словно желая удалиться, и сказала при этомъ: — но я, кажется, помѣшала?

— Нисколько! — быстро заговорилъ Францъ Зандовъ. — Мы обсуждали здѣсь дѣловые вопросы, но я радъ избавиться отъ нихъ.

Онъ отбросилъ свою записную книжку и протянулъ руку Фридѣ. Этотъ холодный, строгій человѣкъ, суровость котораго не смягчалась даже въ кругу семьи, въ этотъ моментъ казался совсѣмъ другимъ. Очевидно послѣднія нѣсколько недѣль многое измѣнили въ немъ.

Густавъ поздоровался съ молодой дѣвушкой такъ же вѣжливо, но холодно, какъ продолжалъ дѣлатъ это въ присутствіи брата, а затѣмъ произнесъ:

— Я долженъ передать вамъ, миссъ Пальмъ, привѣтъ и приглашеніе. Миссисъ Гендерсонъ ожидаетъ васъ у себя на ближайшихъ дняхъ, чтобы покончить съ вами то дѣло, о которомъ она говорила съ вами.

— Какое это дѣло? — спросилъ Францъ Зандовъ, внимательно прислушивавшійся къ словамъ брата.

Фрида въ первый моментъ взглянула на Густава вопроси­тельно и даже какъ будто испуганно, а затѣмъ отвѣтила слегка неувѣренно:

— Миссисъ Гендерсонъ отпускаетъ свою компаньонку и предложила мнѣ это мѣсто. По всей вѣроятности я...

— Вы не пойдете на него! — прервалъ ее Францъ Зандовъ съ ясно чувствуемымъ раздраженіемъ. — Къ чему вообще такая поспѣшность? Вѣдь навѣрно найдутся для васъ еще другія и къ тому же лучшія мѣста?

— Домъ банкира Гендерсона считается однимъ изъ лучшихъ въ городѣ, — замѣтилъ Густавъ.

— А миссисъ Гендерсонъ — одна изъ самыхъ несносныхъ женщинъ въ городѣ; она мучаетъ всѣхъ окружающихъ своими нервами и капризами, и каждая ея компаньонка является буквально-таки жертвой ихъ. Нѣтъ, миссъ Фрида, отбросьте вся­кую мысль объ этомъ; я ни за что не допущу, чтобы вы по­ступили на подобную должность.

Почти незамѣтная, но торжествующая улыбка мелькнула на губахъ Густава. Фрида стояла безмолвная, съ потупленнымъ взоромъ; повидимому прежняя застѣнчивость возвратилась къ ней при этомъ разговорѣ.

Однако Францъ Зандовъ не такъ понялъ ея молчаніе; онъ испытующе посмотрѣлъ на молодую девушку и медленно произнесъ:

— Конечно я отнюдь не намѣренъ стеснять свободу вашей воли. Если вы желаете уйти отъ насъ...

— Нѣтъ, нѣтъ! — воскликнула Фрида столь страстно, что Густавъ счелъ нужнымъ сделать ей предостерегающій знакъ, чтобы сдержать ее. И дѣйствительно она быстро овладела со­бою и продолжала, понизивъ голосъ: — я только очень боюсь быть вамъ и миссъ Клиффордъ въ тягость.

— Ну, это — совсѣмъ безразсудный страхъ, — тономъ легкаго порицанія возразилъ Францъ Зандовъ. — Вы можете быть намъ въ тягость? Моя племянница скоро убедитъ васъ въ противномъ. Она сдѣлаетъ вамъ лучшее предложеніе, чѣмъ миссисъ Гендерсонъ. Джесси слишкомъ много времени проводитъ въ одиноче­ствѣ, и ей нужна подруга; нехорошо, если дѣвушка ея возра­ста остается безъ женскаго общества. Не желаете ли вы стать этой подругой, Фрида? Не желаете ли вы совсѣмъ остаться у насъ?