Кэтрин Гэскин - Сара Дейн

Он осознавал, наблюдая ее день за днем, как в нем растет восхищение тем, что она старается наилучшим образом воспользоваться сложившейся ситуацией.

Крошечная каюта наполнялась шелестом шелков, запахом теплой плоти и надушенной одежды, когда Сара помогала Джулии Райдер готовиться ко сну. Джулия была утомлена, и ей не хотелось разговаривать. Сара поддалась ее настроению, складывая одежду и наводя порядок в каюте молча. Бледно-голубое шелковое платье, в котором Джулия ужинала в капитанской каюте в тот день, лежало на койке, и Сара подняла его. Она с восторгом погладила тонкий материал, внимательно прислушиваясь к его шелесту. Звук и прикосновение к этому материалу всколыхнули в ее памяти лондонские дни, когда она каждый день видела платья, гораздо более дорогие, чем это. Сквозь шелест этого шелка она снова слышала легкую болтовню модного салона; видела модно-скучающие лица под шляпками, украшенными перьями, унизанные кольцами руки, скользящие в мягкие перчатки. На какое-то мгновение этот смятый шелк в ее объятиях вернул ей тот мир.

Потом она взглянула на миссис Райдер, сидящую перед маленьким, уставленным безделушками туалетным столиком. Ее темные волосы были распущены и рассыпались по плечам, сверкая под качающимся фонарем. Зрелище, которое она являла собой в этом мягком свете, удовлетворяло Сарину потребность в красоте: пока Джулия Райдер здесь, эта тесная каюта не так далека от лондонского салона. Сейчас на ней был свободный пеньюар из бледно-желтой парчи, а ночная рубашка была отделана кружевами, белизна которых могла соперничать с белизной кожи хозяйки.

Когда Сара взглянула на нее, Джулия наклонилась вперед, разглядывая свое отражение и одновременно поднимая со столика щетку для волос.

— Позвольте мне, мэм! — сказала Сара. Она отложила платье и протянула руку за щеткой.

Она заняла свое привычное место позади Джулии, равномерно проводя щеткой по ее длинным волосам, наблюдая, как они натягиваются, затем натяжение ослабевает, и они снова свиваются локонами. Она молча проводила щеткой по волосам, и веки Джулии опустились. Через несколько мгновений глаза Сары обратились к туалетному столику. Такая же щетка с серебряным верхом лежала там. Зеркало, прислоненное к перегородке, когда море не было бурным, давало мягкое отражение этой сцены. Зеркало было заключено в витую серебряную раму; рядом, на кружевной салфетке стоял флакон духов. Сара медленно переводила взгляд с одного предмета на другой, в то время как руки ее двигались механически.

Мягкий голос Джулии нарушил тишину:

— Ты любишь красивые вещи, правда, Сара?

Сара подняла взгляд на зеркало и встретилась там глазами с Джулией. Помедлив, Сара сказала:

— Мне бы не следовало признаваться в том, что мне нравится видеть вокруг себя такие вещи.

— Почему?

— Вам прекрасно известно, мэм, что меня сослали за кражу. Если я скажу вам, что они мне нравятся, вы можете подумать, что я хочу их украсть.

Сара увидела в зеркале, что Джулия вдруг нахмурилась, и на лице ее появилось почти суровое выражение. Ее глаза на миг задержали взгляд Сары. Она резко сказала:

— Сара, я задала лишь один вопрос насчет того, как ты очутилась на этом корабле. Я не собираюсь вдаваться в это. Если тебе хочется мне рассказать, я готова тебя выслушать. Но я оставляю решение за тобой.

Сара ни к одной женщине еще не чувствовала того уважения, которое завоевала у нее Джулия. Она работала на нее, ухаживала за ней, когда той было плохо, помогала ей в те дни, когда та не могла держаться на ногах из-за качки, и ей казалось, что за эти недели, проведенные вместе, она смогла полностью узнать ее. Она решила сейчас рискнуть и проверить свое суждение о Джулии.

Она не стала отвечать на вопрос. Вместо этого она подняла голову и снова взглянула в зеркало.

— Вы довольны мною, мэм?

— Да, Сара, очень.

Сара кивнула и медленно проговорила:

— А мистер Райдер, он мною доволен, не так ли?

— Да.

— И я неплохо справляюсь с детьми, мэм?.. Мне кажется, они даже любят меня немного.

— Ты с ними справляешься лучше, чем кто-либо из предыдущих нянь. Они к тебе привязаны, потому что ты им нравишься.

Сара продолжила тихо:

— А капитан, мэм, он нашел что-нибудь предосудительное в моем поведении? Он ведь не против того, чтобы офицеры разговаривали со мной; да Боже мой, он и сам со мной разговаривает!

Джулия снова озадаченно нахмурилась.

— Да, Сара. Я ничего кроме похвалы в твой адрес не слышу. Но почему?..

— Почему? — повторила Сара. Потом замерла, давая возможность Джулии прочувствовать ее слова. — Потому что я хотела услышать эти признания из ваших уст, мэм! Я хотела, чтобы вы их произнесли, чтобы я могла быть уверена: когда я восхищаюсь вашими вещами, вы не станете думать, что я их украду.

При этих словах Джулия повернулась так, чтобы посмотреть прямо на Сару.

— Думаю, Сара, нам пора кончать эту игру, — сказала она. — Давай говорить начистоту.

Рука Сары, державшая щетку, опустилась.

— Я очень внимательно следила за тобой, — сказала Джулия. — Ты честолюбива и горда, но при этом у тебя есть голова, полная здравого смысла. Смерть моей служанки Баррат оказалась для тебя счастливым случаем. Ты ухватилась за эту возможность, когда она подвернулась, и я не думаю, чтобы ты бросила все, совершив какую-нибудь глупость. Мы направляемся в новую страну, — продолжала она. — Жизнь там будет необычной и трудной… Невозможной, Сара, если ты не готова быть такой же честной со мной, как я с тобой. Я не слепа. Поверь мне, я не хуже тебя знаю твои достоинства. Но я прошу тебя не забывать, что в таком случае мы обе имеем что предложить. Когда мы достигнем Нового Южного Уэльса, тебе понадобится помощь от меня не меньше, чем мне твоя.

Она помедлила, задумчиво постукивая ногтями о край стола.

— Пока ты с нами, я готова забыть о твоем осуждении вообще, я не стану вспоминать, что ты была кем-нибудь, кроме нашей служанки. Но если я должна доверять тебе, ты должна перестать сомневаться во мне.

Сара была несколько обескуражена тем, как Джулия верно разгадала ее мотивы, но тут же это чувство сменило удовлетворение от того, что именно такого отношения она и добивалась от миссис Райдер, именно для этого она так упорно трудилась все эти недели. Это было залогом ее будущего.

Она опустила глаза.

— В таком случае, мне кажется, мы понимаем друг друга, не так ли, мэм?

— Вероятнее всего, да, Сара, — сказала Джулия.

В крохотной кормовой каюте, пропахшей кухонными запахами из-за близости камбуза, Сара пыталась справиться с тяжеленным кованым сундуком, который принадлежал Марте Баррат. Засунутый в тесное пространство под койкой, он поддавался ее усилиям очень медленно, дюйм за дюймом; она часто останавливалась, чтобы распрямиться и передохнуть. В каюте не было иллюминатора и было страшно душно, она была настолько тесной, что в ней было не повернуться. Сара поселилась здесь с того самого момента, когда Эндрю Маклей привел ее из тюремного отсека. Здесь была койка, в конце которой одна на другой стояли три плетеные корзины с вещами Джулии Райдер и детей. Еще здесь был умывальный столик с металлическим кувшином и тазом, а также с немногими туалетными принадлежностями Марты Баррат, которыми теперь пользовалась Сара. На крючках за дверью висели плащ и другое полосатое платье, подобное тому, в котором она была.