Эйна Ли - Дороже золота
Задуманное дело оказалось куда более простым, чем он ожидал, поскольку внешняя стена состояла из грунта и камней и легко поддавалась кирке. К наступлению темноты проход уже стал достаточно широким, чтобы в пещеру можно было завести коня.
– Ну вот, Бутс, теперь мы обеспечены крышей над головой, – проговорил Гарт, довольно оглядывая результаты своего труда. В этот момент он вдруг осознал, что целый день ничего не ел, и, быстро разведя костер, умылся у водопада. Вскоре он уже удовлетворял настоятельное требование желудка горячим кофе, вяленым мясом и сухарями.
Пережевывая свой скудный ужин, Гарт не мог не вспоминать о беконе с картофелем, которым его накормила Рори. Да уж, вчерашняя трапеза была куда аппетитнее сегодняшней.
Утолив голод, Гарт раскатал свою походную постель, растянулся на ней и закрыл глаза, полностью положившись на чуткий слух свернувшегося рядом Сэдла.
Некоторое время он размышлял о своем неожиданном открытии. Если именно здесь находится прииск дяди Генри, тогда на чье место наткнулись О’Трейди?
По утверждению отца Чавеса, каких-либо заявок на участки в данном районе не поступало. Так неужели дядя Генри затратил столько труда, копая тот туннель, лишь для того, чтобы ввести в заблуждение любопытных? Тут же возникает еще один вопрос: почему он не записал перспективное место на себя, чтобы исключить возможность его захвата другими старателями?
Неожиданно Гарт припомнил, что священник говорил о каком-то человеке, тоже проявившем интерес к этим местам. Какое же имя он называл? Гарольд?.. Говард?.. Герберт?.. Точно, Герберт! «Так, Фрейзер, давай, вспоминай дальше!» Герберт… э-э… Форзен. Да, именно так – Герберт Форзен! Что ж, это объясняет пометки, обнаруженные у входа в пещеру, – и у Форзена, и у дяди Генри схожие инициалы. Выходит, что во втором месте трудился не Генри Фрейзер, а некий Герберт Форзен.
Итак, семейка О’Трейди только зря потратит и время, и деньги, копаясь в штольне, которую этот Форзен, очевидно, покинул по причине полной бесперспективности. Ну и поделом им – что посеешь, то и пожнешь.
Форзен, конечно, вряд ли наткнулся на жилу – если бы он обрел здесь богатство, о нем уже стало бы что-то известно. Скорее всего и О’Трейди, как бы они ни старались, не отыщут золото.
А вот он, Гарт, непременно найдет дядины «россыпи»! Он выжил в четырехлетней Гражданской войне, уцелел в многочисленных стычках с индейцами, когда, казалось, сама природа была настроена против него во время длительного путешествия на Запад. И теперь он, без сомнения, справится с кучкой злодеев, если те посмеют сунуть сюда свой нос. Кроме того, он слишком верил в чутье дяди Генри, чтобы отступить, находясь у самой цели.
В своих мыслях Гарт невольно вновь вернулся к отцу и дочери О’Трейди. Они, конечно, не заслуживали того, чтобы о них беспокоиться, однако Пэдди болен, поэтому он, так уж и быть, поможет им добраться до города, после чего опять поднимется сюда, нароет золота и… все же поделится с Рори. Свое слово он привык держать независимо от того, кому его дал.
Утром Гарт оседлал Бутса и спустился вниз, чтобы проведать О’Трейди. Их мулы и осел стояли привязанными к дереву, самих же хозяев на месте не было, хотя все пожитки и снаряжение находились в пещере.
Гарт поворошил кострище – зола была холодной, сегодня они огонь явно не разводили, но пятен крови и следов какой-либо борьбы ни снаружи, ни в пещере не обнаружилось. Впрочем, если бы здесь побывали бандиты, они наверняка прихватили бы с собой имущество и мулов с ослом. А если бы О’Трейди решили отправиться в город, то сделали бы это, конечно, верхом, а не пешком.
Гарт уже собирался покинуть пещеру и прочесать окрестности, когда из глубины туннеля до него донесся какой-то странный звук. Склонившись, он просунул голову под низкий свод и с облегчением увидел Рори, которая ковыряла киркой стену.
– Доброе утро! – крикнул ей Гарт, и от неожиданности она чуть не выронила свой инструмент.
– А, Гарт, это ты… Прости, я не слышала твоих шагов. Что ты здесь делаешь? – Рори на четвереньках выбралась из туннеля, волоча за собой кирку, и Гарт помог ей подняться.
– Послушай, зачем ты там горбатишься с этой киркой? Я-то подумал, что вы сбежали отсюда.
– Я решила немного поискать золото: пока отец набирается сил, мне все равно больше нечем заняться.
Они вышли наружу. – А где сам Пэдди?
– Наверное, все еще «разминает ноги». Он сказал, что поищет воду и попробует раздобыть свежего мяса.
– Если он имеет силы для прогулок, то почему бы не уехать прямо сейчас?
– Ах, Гарт, на самом деле папа пока очень слаб, он едва передвигается. Я часто подшучиваю над ним, но…
– Так он что, собирается палить из ружья?
– Ты же сказал, что угрозы больше нет.
– Я сказал, что нападение маловероятно, но вы, как видно, так и не поняли, насколько здесь опасно. Чтобы раздобыть свежего мяса, можно просто поставить силки, а если стрелять, то это будет слышно за несколько миль отсюда. Как ты думаешь, почему я так быстро примчался, когда к вам нагрянули бандиты? – Гарт раздосадовано покачал головой. – Тебе и твоему папочке нечего здесь делать! Вы прямо-таки притягиваете к себе беду, чем бы ни пытались заниматься!
Рори устало опустилась на землю.
– Ваша лекция по вопросам выживания становится утомительной, мистер Всезнайка.
– А может, правда глаза колет? – Гарт протянул Рори свою флягу. – На, попей.
Девушка надолго припала губами к фляге.
– Спасибо, – поблагодарила она, утолив жажду. – Очень вкусная вода. К сожалению, наш запас закончился еще вчера, и сегодня я даже кофе не смогла приготовить.
Тут Гарт ощутил легкие угрызения совести: красавицу мучит жажда, а в это время неиссякаемый источник находится в двух шагах от нее. Несмотря на все свое недовольство, он не мог не испытывать сострадают к этой девушке.
– Думаю, опасно с утра раздражать патеру, которая еще не успела вдоволь напиться кофе, – тем не менее проговорил Гарт.
– Учитывая ваши интересы, мистер Фрейзер, пантера хотела бы уточнить, не имелось ли в виду слово «развращать» вместо слова «раздражать». – Рори собиралась что-то добавить, но вдруг рассмеялась: – Неужели я это сказала? Да, по утрам я действительно пребываю в ужасном состоянии.
Гарт улыбнулся:
– На мой взгляд, по утрам ты очень мила, даже с грязью на лице.
Рори изумленно подняла брови:
– Фрейзер, это что, комплимент? Значит ли это, что ты на меня больше не сердишься, или все дело в твоей отвратительной жизнерадостности, наполняющей тебя каждый день с восходом солнца?
– Ну нет, я по-прежнему возмущен твоим поступком, просто мне не хочется начинать новый день с очередного спора. Только… – Гарт прищурился, затем, несколько смягчив тон, продолжил: – Рори, послушай, неужели ты думаешь, что твои усилия имеют какой-либо смысл?
