Герцель Давыдов - Акива и Рахель. История великой любви
узнает, что собой представляет его отец. Кальба Савуа прав:
из меня в самом деле ничего не получится. Если останешь-
ся со мной, то у нас не будет возможности отправить наше-
го ребенка учиться грамоте, может, и ему придется, как и
мне, работать с самого детства. И вместо грамотного юноши
* «Мудрая жена устроит дом свой, а глупая разрушит его своими руками» (Миш-
лей, 14:1).
мы вырастим еще одного неграмотного пастуха. Прошу тебя,
пока не поздно, вернись к своему отцу.
– Знай, я никогда этого не позволю, – расплакалась Ра-
хель. – Я продам последнее платье, последнюю лепешку, но
выращу грамотных детей. Говори, что хочешь, ругай меня,
бей, но, умоляю тебя, не ломай мою веру. Вера в лучшее дает
мне силы бороться со всем этим.
– Прости меня, Рахель, пожалуйста, не плачь.
Слезы текли рекой по щекам девушки, но она продолжила:
– Я готова сама трудиться с самого утра и до поздней ночи,
но обязательно отправлю учиться и тебя, и наших детей. Ты не
смотри на то, что я женщина, я со всем справлюсь – я очень
сильная. Я сама все сделаю, только умоляю тебя – не ломай
мою веру в лучшее, веру в светлое.
– Я знаю, что ты сделаешь все, что задумала. Пожалуйста,
не плачь.
– Да, я все сделаю, – продолжая плакать, произнесла Ра-
хель, – но почему ты губишь все мои стремления и надежды?
Я понимаю, что тебе тяжело и порой мы недоедаем, но разве
это повод для печали?
Акива никак не мог успокоить жену – она повернулась
к окну, продолжая плакать.
– Рахель, пойми меня, пожалуйста, – тихо сказал Акива,
обнимая жену.
– Я только и делаю, что пытаюсь тебя понять. Я ничего не
требую, стараюсь выполнять все, что ты скажешь, боюсь воз-
разить тебе, но ты ничего этого не ценишь.
– Рахель, я все это ценю, но мы не сможем долго жить
в этой конюшне. Крыша у нее исхудала и при сильных моро-
зах может рухнуть в каждую минуту. Мы не можем продол-
жать здесь жить вечно, а чтобы подыскать другое жилье, нам
нужны деньги.
В это время они услышали голос и стук снаружи:
– Откройте, пожалуйста, откройте, моя жена рожает.
– Акива, иди посмотри, кого принесло в наш дом в эту хо-
лодную зимнюю ночь.
Акива, открыв дверь, увидел продрогшего от холода муж-
чину в рваных одеждах.
– Мир вам, – с трудом переводя дух, произнес мужчина.
– Мир тебе, – ответил Акива.
– Моя жена сейчас родила мне сына, – прерывисто дыша,
произнес мужчина.
– Поздравляю, чем мы можем помочь?
– Нам очень нужно немного соломы, нам некуда уложить
новорожденного ребенка.
Акива побежал в дом и быстро вынес мужчине небольшую
связку соломы. Мужчина, взяв солому и поблагодарив Акиву,
быстро направился к себе домой.
– Хоть кому-то мы можем помочь, – заперев дверь, про-
изнес Акива.
– Видишь, любимый, не все так плохо. Есть люди, у кото-
рых нет даже связки соломы, – произнесла Рахель, немного
успокоившись.
– Да, я думал, что мы самые бедные люди на земле. А по-
лучается, что есть те, кому еще сложнее, у кого нет даже соло-
мы, которой у нас вдоволь.
– Слава Б-гу, что Он послал нам этого человека и поддер-
жал в трудную минуту, а то я совсем начала терять надежду.
Акива поцеловал жену, и они, поужинав, отправились спать.
* * *
С наступлением весны Акива начал получать больше денег за
собранный хворост, и они переехали в комфортное жилище
на окраине Иерусалима. Шло время. Рахель родила ему сына,
которого они назвали Иошуа. А затем родилась и дочь Шулямит.
Акива продолжал тяжело трудиться, но, когда Иошуа при-
шло время идти учиться грамоте, Рахель напомнила Аки-
ве о его обещании, и он отправился учиться грамоте вместе
с сыном.
Первый день учебы Акивы был ужасным. Дети, тыча в его
сторону пальцами, громко смеялись над ним – они никак не
могли свыкнуться с мыслью, что с ними вместе занимается
взрослый дядя. Акива и Иошуа сидели за узкой партой на двух
низких стульях. Стулья были рассчитаны на детей, поэтому
ему было очень неудобно. Учителю не раз приходилось пре-
рываться, так как детский стул скрипел от малейших телодви-
жений Акивы, чем отвлекал внимание учеников. А в конце за-
нятия стул под Акивой и вовсе развалился, чем вызвал бурный
смех учеников и преподавателя. Упав на пол, Акива получил
незначительные ушибы, на него посыпались насмешки, после
которых он дал себе слово больше не посещать это учебное
заведение.
Досидев до конца занятий, он, забрав сына, направился до-
мой. На протяжении всего пути он проклинал себя, что пошел
на поводу у Рахель и согласился сесть за учебники в своем
возрасте. Он мечтал только об одном – поскорее вернуться
в свой дом, запереться и забыть о пережитом позоре. Но по-
дойдя к дому и отворив калитку, Акива услышал голос своего
пожилого соседа по имени Ишра. Он тоже не упустил возмож-
ности язвительно подшутить:
– Акива, как прошел твой первый день в учебном заведе-
нии? – спросил сосед с ехидством. – Ты уже нашел себе дру-
зей в новом классе?
Акива, ничего не ответив и опустив голову, прошел в дом, где
его ждала сияющая от радости жена. Он пребывал в подавленном
настроении, но решил не показывать это Рахель, чтобы не огор-
чать ее.
– Акива, любимый, как я счастлива! Наверное, я сегодня
самая счастливая женщина на свете – мой муж и сын начали
постигать грамоту.
Акива ничего не ответил и, вымыв руки, сел с сыном за
стол, где их ждал вкусный ужин. Рахель радостно ухаживала
за ними, не переставая интересоваться подробностями перво-
го учебного дня. Но Акива упорно молчал, ссылаясь на уста-
лость. Поужинав и сказав жене, что идет спать, Акива попро-
сил разбудить его пораньше.
Когда Акива лег спать, Рахель, поговорив с Иошуа, узна-
ла о всех насмешках и унижениях, которые пришлось сегод-
ня вынести ее мужу. Она до утра не могла сомкнуть глаз и
была готова лично отомстить каждому, кто обидел Акиву. Ра-
хель надеялась, что, проснувшись и позавтракав, Акива забу-
дет о всех обидах и снова пойдет учиться.
Приготовив завтрак, она с первыми лучами солнца раз-
будила своего мужа. За завтраком рассказав Рахель, как ему
трудно дается учеба и что это не для него, он собрался, как
обычно, отправиться за хворостом. Выйдя провожать Акиву,
Рахель произнесла:
– Акива, разве учебное заведение не на другой стороне?
– Ты права, Рахель, на другой, но я сегодня направляюсь
не туда, а как обычно, в лес за хворостом.
– Почему, Акива, что произошло?
