Мередит Дьюран - Не отрекайся от любви
Эмма взглянула на него через плечо. В ее глазах по-прежнему был страх, но было там что-то еще, отчего все его тело напряглось в примитивном обещании ответить на то, что он прочел в этом взгляде. Чуть улыбнувшись, она выскользнула из его объятий в воду.
Проклятый климат. Даже вода слишком теплая. Посмеиваясь над собой, Джулиан скользнул следом, и они поплыли бок о бок.
Эмма еще не окончательно успокоилась. Джулиан чувствовал страх в ее неровном дыхании, то частом и мелком, то медленном и глубоком. Только через несколько минут он решил, что достаточно.
– Теперь вы можете перенести это?
Повернув голову, Эмма посмотрела на него.
– Да, Джулиан. -Потянувшись, она дотронулась до ого руки.
Возвращаясь в деревню, они услышали крики, раздающиеся из толпы возле храма. Видимо, что-то привлекло внимание прихожан. Эмма посмотрела в дальний конец деревни.
По улочке мчалась группа всадников.
Джулиан произнес короткое выразительное слово, схватив Эмму за руку, он толкнул ее за дерево.
– Сядьте, – сказал он резко и, поскольку она не сразу подчинилась, силой усадил ее на землю. Присоединившись к ней, нервно постукивая пальцами по губам, Джулиан следил за приближением отряда.
Трое мужчин были в ярко-красных мундирах британской пехоты, на головах двоих – шафрановые тюрбаны, третий держал под мышкой черный кивер. Словно голову, как ужасный охотничий трофей, подумала Эмма.
Когда две женщины выбежали встретить их, маркиз облегченно вздохнул:
– Они приехали повидать родных.
Сердце Эммы выбивало барабанную дробь у самого горла.
– Что нам делать?
– Ждать.
– Но они убьют нас!
– Не все сипаи принимают участие в мятеже. Возможно, это дезертиры. Вам прежде всего надо срочно переодеться в индийскую одежду. Сейчас вы за сто ярдов в глаза бросаетесь.
– Но они нас сейчас заметят!
– Нет, – сказал он. – Видите, они входят в храм. Идемте.
Одежда, предложенная ей накануне вечером, все еще лежала в хижине: свободная синяя рубашка с короткими рукавами, длинная красная юбка на завязках и кусок красной ткани. Чтобы покрывать голову, решила Эмма. Одежда была легкой и простой. Эмма едва успела надеть через голову рубашку и взялась за юбку, когда в комнату вбежала пожилая хозяйка дома. Она что-то затараторила, потом, всплеснув руками, схватила Эмму за руку и потащила во двор.
Из маленькой комнаты появился маркиз:
– Куа baat hai?[6]
Внимательно выслушав ответ пожилой женщины, он кивнул. Женщина толкнула к нему Эмму и выбежала из комнаты.
Проводив ее взглядом, Джулиан вздохнул:
– Мы спрячемся на крыше.
Эмма, завязав юбку, пошла за ним к шаткой на вид лестнице в углу двора.
– А вы уверены? – спросила она, начав подниматься. – Разве это не самое заметное место в доме?
– Только не то, куда мы идем. Опуститесь на колени, – сказал Джулиан, когда она ступила на плоскую побеленную крышу.
Эмма подчинилась, глядя, как он втаскивает наверх лестницу.
Джулиан повел ее к какому-то отверстию, которое она приняла было за дымоход, хотя в здешних домах это совершенно ненужная вещь. На самом деле это оказалась большая емкость для сбора дождевой воды. Благодаря сухому сезону она была пуста, но едва ли могла вместить их обоих. Эмма прижала колени к груди. Ноги маркиза были значительно длиннее, и после нескольких попыток Эммы устроиться, Джулиан взял ее за лодыжки.
– Извините, Эмма, – весело сказал он, – но, похоже, нам придется положить ноги мне на колени.
– А вы не можете сжаться?
Джулиан рассмеялся:
– Я человек гибкий, но всему есть предел, иначе я себе кости переломаю.
Эмма подняла ноги. Джулиан просунул под них свои и скрестил их на местный манер. Теперь он касался коленями ее бедер, а ягодицы Эммы прижимались к его скрещенным икрам. Она старательно одернула юбку.
– Мы здесь долго не пробудем, – объяснил Джулиан. – Только дождемся, когда они пойдут обедать.
– Вы находите это забавным?
– Скорее похоже на абсурд.
Кивнув, Эмма закрыла глаза. Однако теперь у нее появились новые источники волнения. На нее странным образом действовал запах маркиза – сандал и еще что-то непонятное, таинственное, мужское. У Эммы от этого запаха свело живот, так же действовал на нее аромат свежего хлеба, когда она бывала голодна. Вздор какой! Сейчас она совсем не хочет есть. Но ощущение усиливалось всякий раз, когда Холденсмур шевелился и мышцы его бедер двигались под тонкой подошвой ее домашних туфель. От этого Эмма чувствовала себя неуютно.
Она открыла глаза, чтобы отвлечься, и увидела, что Джулиан смотрит на нее. Какое у него лицо! Какое-то божество явно несправедливо отдало столько красоты одному человеку.
Наверное, лучше ей было глаз не открывать.
– Трудно… – начала она и осеклась, ужаснувшись тому, что собиралась спросить.
Трудно быть таким красивым? Ей, должно быть, голову напекло! Как он дразнил бы ее, если бы она задала этот вопрос!
Джулиан вопросительно поднял брови, и когда Эмма лишь покачала головой, вздохнул и привалился головой к стене. На белом фоне его волосы были поразительно черными, кожа – глубокого золотистого оттенка. Если бы нужно было нарисовать его портрет, она использовала бы только эти тона… ну и еще яркий зеленый для глаз.
Эмма фыркнула. Это просто смешно. Сейчас совсем не время восхищаться его внешностью. Лучше побеспокоиться о том, как пережить этот трудный час.
Солнце уже село, но ветер не залетал в их укрытие, так что было ужасно жарко. Заплетенная накануне вечером коса не растрепалась и после купания уже почти высохла. Эмма скрутила косу в тяжелый узел и оперлась на нее, как на подушку. Бусинка пота сползла с виска на шею, и Эмма, поймав ее, провела пальцем по ключице. Хоть бы немного холодной воды, с тоской думала она. Кусочек льда. Хорошо хоть, она не в английской одежде.
– Будет трудно снова привыкать к корсету, – прошептала она.
– Так не носите.
Она закатила глаза:
– Хорошо бы. Увы, я никогда не смогу вписаться в общество.
– Да, и я уверен, что вы из-за этого ужасно переживаете.
Слова Джулиана задели ее. В них не было никакого осуждения, лишь мягкая ирония, как будто он знал, что ее это нисколько не волнует.
– Скажите правду, – медленно сказала она. – А вас бы это шокировало?
Джулиан усмехнулся:
– Ну-ка попробуйте шокировать меня, Эмма. Вперед. Уверен, что мне это доставит удовольствие. – Его голос стал тверже. – Вы так на меня смотрите… мне это нравится. Нет-нет… не отводите глаз. Какой восхитительный румянец. Должен сказать, что он вас необыкновенно красит.
Голоса! Эмма зажала Джулиану рот рукой и повернула голову на шум. Джулиан резко вдохнул, и она почувствовала его губы на своей ладони.
