Мередит Дьюран - Твое прикосновение
Однако теперь у нее уже не было никакого оправдания, почему она должна согласиться на это.
И Лидия решительно высвободилась из мужских объятий. Некоторое время молодые люди смотрели друг на друга. О, как он красив — приятное худощавое лицо с четкими линиями, подчеркивающими скулы и подбородок. Такое лицо могло служить в качестве модели для иконописцев, если бы Джеймсу довелось жить в Византийской империи. Тогда его глаза, художники писали бы серебряной краской, а для волос подошла бы темно-желтая топазовая. Лидия поняла, что она без ума от этого прекрасного лица. Для нее он был… Нет, надо попытаться взять себя в руки. Иначе это далеко ее заведет.
Лидия отступила на шаг. Она тут же вспомнила, где находится, вновь увидела большую комнату, заставленную обычной мебелью. Невероятное смущение наполнило все ее существо, когда ей открылась грустная истина, что мир вокруг нее ничуть не изменился. Подумать только, ведь она вполне могла до самых последних дней считать самым волнующим событием в своей судьбе жалкую историю их отношений с Джорджем!
— Вы теперь пришлете мне стелу? — Голос Лидии звучал едва слышно, словно она юная девушка, которая впервые с робостью вышла в свет. Она чувствовала головокружение. Все в ней перевернулось вверх дном.
— Ах да. — Виконт с легким недоумением заморгал глазами.
Мисс Бойс заставила себя повернуться и направиться к выходу. Однако руки Джеймса с обеих сторон преграждали ей путь, удерживая ее в своеобразной клетке возле книжного шкафа. Он не скрывал, что получает удовольствие, задерживая ее в этом положении и не давая уйти. Тогда Лидия решилась положить ладонь на его плечо, пытаясь выскользнуть на свободу. Так она стояла довольно долго, разглядывая свои пальцы, вцепившиеся в рукав виконта, чувствуя тепло его кожи под тканью рубашки. Наконец поняла, что на самом деле мешает ей решительно и бесповоротно уйти: ей было просто приятно оставаться рядом с этим мужчиной. О Боже милостивый! Надо же, нашла чем тешить свое самолюбие!
Решительно вздохнув, Лидия пригнулась и нырнула под руку Джеймса, спасаясь бегством. Однако возле самой двери она все же не удержалась и оглянулась. Виконт продолжал стоять в том же положении, как будто без его поддержки книжный шкаф мог упасть. Но выражение его лица было растерянным.
Это зрелище сразу успокоило Лидию. Как же часто она замечала такое выражение на лицах коллег своего отца или студентов, слушающих ее лекции. «Мужчины воспитаны так, что они не воспринимают женщин всерьез ни при каких обстоятельствах, Лидия». Да, отец прав: все они становились до смешного растерянными, когда женщина делала что-то, выходящее за рамки их ожиданий. Теперь Лидии уже не казалось, что ей так уж сильно польстил проявленный к ней интерес виконта. В данный момент ее гораздо больше радовало, что она сама смогла вывести его из равновесия. Хотя, конечно, узнать, что представляет собой настоящий поцелуй, тоже было необычайно приятно.
Чувствуя себя приободренной, Лидия даже задержалась немного, чтобы поправить перчатки. Подняв голову, она заметила, что виконт смотрит на нее.
— Что, удалось привести себя в порядок? — спросил Джеймс.
— Полагаю, да.
— Никогда не следует появляться на публике, если ты не в идеальном порядке, — торжественным тоном изрек он.
— Я того же мнения. Виконт, еще за ужином я сказала вам, что у меня недостаточно информации, чтобы сказать о вас что-то определенное.
Джеймс насмешливо изогнул бровь:
— И что?
Лидия кивнула:
— Но сейчас, мне кажется, я все наконец поняла. Вы страдаете острой формой паранойи, навеянной скукой. Никто не собирается обманывать вас или интриговать против вас. Что касается вашей фантастической идеи, что в случившейся подмене каким-то невероятным образом замешан лорд Морленд, то послушайте, что я думаю об этом. Знаете ли, у него есть более важные дела, нежели втягивать женщин в какие-то заговоры против собственного сына.
Улыбка виконта стала задумчивой.
— Так вы все же бросаете мне перчатку, мисс Бойс? Хорошо, я с радостью принимаю ее.
От такой перспективы у нее по спине пробежал холодок волнения.
— Нет, — промолвила Лидия, произнеся это слово более решительно, чем следовало. — Я просто хочу сказать вам, что эти ваши проделки — такое ребячество, какого я в жизни не могла себе вообразить.
— В таком случае, дорогая, вашему воображению не хватает простора. — Помедлив, Джеймс добавил: — Возможно, придется мне позаниматься с вами.
У Лидии не было оснований сомневаться, что столь приятную работу этот человек способен выполнить как никто другой. Эта мысль привела мисс Бойс в замешательство, и она замерла, пытаясь отогнать прочь нежелательные фантазии.
— Лучше я сама попрактикуюсь, когда буду гулять по парку.
С ироническим выражением на лице Лидия сделала прощальный реверанс и вышла из комнаты.
Глава 5
У боли, как и у музыки, есть свои ритмы. Пиано: боковой удар кулаком по челюсти. Стаккато: серия быстрых ударов — раз-два, раз-два — костяшками пальцев по мышцам живота. Форте: сильный удар, угодивший Джеймсу прямо в нос и заставивший его отшатнуться назад, заливаясь кровью.
В спину ему уперлись ладони, мешая отступить дальше. Эта поддержка не позволила Джеймсу зайти за меловую черту. Здесь, в мрачном, наполненном табачном дымом месте, соблюдалось не так уж много правил, но заступ за черту означал бы для него дисквалификацию. Собравшаяся толпа зрителей не желала такого исхода. В этой части города особым успехом пользовались кулачные бои, на которых можно было увидеть собственными глазами, как местный парень делает отбивную из молодого аристократа.
У Джеймса в ушах стоял звон. Он тряхнул головой. Ему даже показалось, что все его зубы готовы высыпаться из десен. В противники ему достался крепкий рослый ирландец, совсем недавно приехавший из Корка и известный умением ловко укладывать бойцов наземь, иногда даже ломая им шею. Когда Джеймс бросился вниз по лестнице питейного заведения, ему встретился его владелец, который удержал виконта за руку и отвел в сторону.
— Отправляйтесь домой — посоветовал трактирщик. — Сегодня не ваш день, милорд. Да я и не хочу, чтобы у меня благородного человека забили до смерти. Иначе я и плюнуть не успею, как меня живо сошлют на каторгу.
Слух о появлении достойного соперника вызвал интерес у Джеймса. В тихих и хорошо оборудованных клубах на Мейден-лейн, в Куинсбери, соблюдению правил придавалось большое значение; там можно было спокойно боксировать с начинающими юнцами. Здесь, в Ист-Энде, где единственное правило — не доводить до смертоубийства, он обычно пользовался нечестным преимуществом. Полноценное питание в течение всей жизни и качественные лекарства помогали Джеймсу побеждать в каждом состязании. Но этот ирландец казался таким громадным и могучим, способным крошить камни голыми руками. В любом случае есть и более жуткие способы гибели, чем свалиться на землю со сломанной шеей.
