Элизабет Тернер - Магия южной ночи
Кристина остановилась в тени, склонив голову набок, захваченная открывшейся сценой. Рид выругался про себя. Любой идущий по тропинке увидел бы ее. Ужаснувшись такой возможности, он подскочил к девушке, одной рукой закрыл ей рот, другой обхватил за талию, а потом вместе с ней нырнул в свой тайник в кустах, упав спиной на землю.
Ошеломленная, Кристина почти лежала на его груди и смотрела на него во все глаза. Рид заметил, как испуг на ее лице быстро сменился гневом. Она только открыла рот, чтобы возмутиться по поводу такого грубого обхождения, как Рид услышал шум, донесшийся со стороны тропинки. И мужчина заставил ее замолчать единственным доступным ему способом.
Обхватив ладонью затылок Кристины, Рид прижался к ее губам, намереваясь заглушить гневную Отповедь, пока она не превратилась в вопль. Рот девушки приоткрылся от удивления, и Рида охватило томление – нежное и сладкое. Он приник к ее губам, забыв, что целует ее лишь для того, чтобы заставить замолчать. Он забыл обо всем, кроме искушающего сладкого прикосновения ее губ.
Рид наслаждался ощущением ее тела, приникшего к нему. Такое легкое, такое мягкое, женственное – на жестком и сильном мужском теле, идеальный союз. Его чувства вырвались из-под контроля. Внезапно он понял, что хочет ее – не пассивно-безразлично, а горячо и живо. Чуть повернув голову, он поцеловал ее нежнее, полнее, требуя и ожидая ответа.
Эта перемена принесла немедленный результат. Возбудившись от того, что почувствовал, как руки Кристины сжали его плечи, Рид совсем осмелел. Проведя кончиком языка по ее пухлой нижней губе, он воспользовался растерянностью девушки. Теперь его язык легко, дразняще ласкал ее. Когда она застенчиво ответила ему, наслаждение Рида достигло почти болезненной силы. Он впитывал ее волнующий вкус – сладкий, с пряным оттенком.
Вдруг дружный вопль потряс воздух, нарушив все очарование момента. Отрезвляющий, как ведро ледяной воды, приветственный крик заставил Рида прийти в чувство. Кристина смотрела на него, и ее темно-карие глаза туманились от страсти и смущения. Ее рот, припухший от поцелуя, казался таким же соблазнительным и сочным, как запретный плод. Рид безжалостно тушил желание, все еще горящее в его крови. «О чем я думаю?» – презрительно спрашивал он сам себя, Он чуть было не потерял контроль над ситуацией. То, что вначале было попыткой уберечь Кристину от обнаружения, быстро перестало быть таковым. Одно прикосновение, ее вкус – и он забыл обо всем, кроме нее. Злясь на самого себя, Рид перекатился на живот.
Прижав палец к губам, он раздвинул ветки так, чтобы им обоим было видно поляну.
– Смотрите, – прошептал он. – Слушайте.
Кристина подвинулась ближе, ее лицо выражало любопытство. Они лежали на земле бок о бок и смотрели, как толпа негров расступилась, и к костру вышел тощий как палка человек.
– Букман, – пробормотал Рид.
Он узнал его, хотя видел всего один раз. Жрец вуду и революционер, Букман, как говорили, гостил на разных плантациях и вербовал черных в сторонники своего дела.
Букман протянул руку, и вперед выступила женщина с царственной осанкой, в широком белом одеянии. Нимб густых вьющихся волос окружал знакомое лицо.
– Гера, – чуть слышно проговорила Кристина.
Из своего относительно безопасного укрытия они с Ридом наблюдали, как Букман и Гера, жрец и жрица вуду, запили свои места у импровизированного алтаря. Клетка с огромной змеей, свернувшейся кольцами, стояла на алтаре. Букман обратился к толпе на местном диалекте, в котором встречались французские слова. Когда он замолчат, все взгляды устремились на Геру.
Вытащив из клетки змею, она подняла ее высоко над головой. Потом откинула голову, глядя в полночное небо, и издала долгий пронзительный вопль. Кристина невольно схватила Рида за руку, когда тело Геры начало извиваться, а потом забилось в конвульсиях. Слова того же странного языка, ил котором говорил Букман, полились из ее рта. Затем она устало положила змею на алтарь.
Один за другим все участники церемонии подходили к алтарю и клали свои подношения. Куриные кости, связанные в форме креста, черепа животных, перья, обрывки красной, голубой и белой ткани образовали горку.
После этого общее настроение переменилось. Букман поднял руки, и толпа затихла. Отказавшись от местного диалекта, он обратился к присутствующим. Жрец подробно рассказал, что происходит во Франции, где такие же люди, как ими, восстали против своих угнетателей. Уверенным тоном им убеждал собравшихся, что такое возможно и на острове Сан-Доминго.
– Бог добра призывает нас отомстить. Он придаст силу и.мним рукам и храбрость нашим сердцам. Объединяйтесь, братья мои. Мы победим. Мы будем править.
Рид прикоснулся к плечу Кристины и жестами показал, что пора уходить. Голос Букмана все еще звенел у нее в ушах, когда, пригибаясь к земле, она следовала за надсмотрщиком в Бель-Терр.
К тому времени, как они подошли к воротам сада, миллион вопросов крутился в голове Кристины. Однако, взглянув на Рида, она поняла, что не получит никаких разъяснений, если не будет очень настойчива. Глубоко вздохнув, девушка набралась решимости и спросила:
– Эта странная церемония, которую мы только что наблюдали, как-нибудь называется?
Рид скрестил на груди руки и, прежде чем ответить, долго задумчиво смотрел на Кристину.
– Это называется иуду.
– Вуду... – тихо повторила она.
– Это... нечто вроде религии. Или, точнее, смесь религии и мистики. Основывается на верованиях, которые черные привезли с собой из Африки, и на поклонении духам как живых, так и умерших.
Кристина была вся внимание; она слушала, не упуская ни одной детали.
– Кто этот Букман?
Рид нахмурился и сжал челюсти, глядя на нее.
– Ну... – настаивала Кристина, тоже наморщив лоб. – Почему вы мне не говорите?
– Вам может не понравиться то, что вы услышите.
– Я хочу знать, – упрямо повторила она.
Вовсе не пустое любопытство заставляло ее выяснять личность тощего фанатика, который говорил с таким жаром и страстью. По непонятным для самой себя причинам Кристина осознавала всю значимость этого человека.
– Букман – раб. Он был надсмотрщиком на плантации возле Лимбе.
Кристина вспомнила, к чему призывал негр, и вздрогнула.
– Он меня пугает.
– Этому есть объяснение, графиня. Он обладает властью и опасен.
– А Гера? – Девушка взялась рукой за ворота, но не стала открывать их. – Какую роль играет она во всем этом?
Рид пожал плечами.
– Судя по тому, что мы видели, она, должно быть, мамбо, или жрица вуду.
– Сегодня была не просто церемония, верно?
– Букман подговаривает рабов, убеждает их объединяться против белых.
