Лей Гринвуд - Лорел
— И часто ты дерешься?
— Нет, иногда, — мальчик виновато склонил голову.
— Когда мальчишки говорят дурные вещи о твоем отце?
— Но они говорят неправду! — воскликнул Адам. — Папа был хорошим. Мне мама рассказывала.
— Если ты не веришь им, тогда зачем же полез в драку с Джорди?
— Он назвал папу вором!
— Ты не должен обращать внимания на чужие слова. Пусть говорят, что хотят. Люди ведь просто хотят разозлить тебя. Адам поднял голову:
— Так говорила и мама.
— Она права. А теперь беги домой, а то мама, наверное, заждалась тебя.
Адам дошел вместе с шерифом до оврага. Едва завидев Джорди, мальчик приосанился и принял важный вид. Затем скорчил обидчику рожу и побежал в сторону каньона.
Джорди, как и обещал, ждал Хена на том же месте. Чтобы занять время, он рисовал что-то на песке. Поймав на себе пристальный взгляд шерифа, мальчик немного смутился.
— Зачем ты назвал отца Адама вором?
— Потому что он был вором, — мальчик не отвел глаз от линий на земле. — Все вокруг знают, что он пытался украсть быка. Не знаю, почему Адам не хочет верить в это.
— Потому что мать, видимо, рассказала сыну красивую сказку об отце, чтобы не ранить его чувства! Зачем дрался с Адамом? Ты же видел, что силы неравны. Ты же старше.
Джорди недовольно покачал головой.
— Он первый набросился на меня.
— А если бы он назвал твоего отца вором и убийцей, ты бы разве не набросился на него?
Джорди снова опустил глаза:
— Но я сказал правду. Все это знают. Хен сел на небольшой валун.
— Знаешь, мой отец тоже был убийцей. И, наверное, вором.
— Я не верю, — сказал Джорди.
— И все знали об этом. В конце концов, люди так разозлились на отца, что выгнали нас из дома и преследовали нас до тех пор, пока мы не покинули Виргинию и не оказались в Техасе.
— Как же вы тогда стали шерифом?
— Люди ничего не знают о моем отце.
— Вы думаете, они отберут у вас шерифский значок, если, узнают?
— Но откуда они могут узнать? Ведь я никому ничего не рассказывал, кроме тебя. — Хен, как бы случайно, бросил взгляд на Джорди.
Глаза мальчика изумленно округлились.
— Вы действительно не говорили о своем отце никому, кроме меня?
— Ни одной живой душе.
— И даже Адам не знает?
Хен утвердительно кивнул головой.
— А вы не боитесь, что я выдам вашу тайну?
— Думаю, раз ты, я и Адам похожи друг на друга, то мы должны держаться вместе и помогать друг другу.
— Странно! Как правило, люди шарахаются от меня. Я у них как бельмо на глазу, — с некоторой гордостью заявил Джорди.
— Насколько я понял из слов Адама, ты — сирота.
Джорди помрачнел.
— Следовало надавать ему тумаков за это.
— Где же ты живешь?
— Где придется, — мальчик поежился под испытывающим взглядом шерифа. — Иногда сплю в конюшне.
— А где берешь еду?
— По-разному приходится.
— Ты воруешь?
— Нет! — воскликнул мальчик и опустил глаза. — Меня кормит миссис Уорти.
Похоже, Джорди стыдился признаваться, что зависит от милости других людей.
— В таком случае, я поручаю тебе, как более старшему и опытному, приглядывать за Адамом. Справишься?
— Но почему мне?
— Это будет твоей работой. Взамен ты будешь жить в моем доме — там есть две лишние комнаты, которыми никто не пользуется. Кроме того, мне очень нужен помощник по дому. Будешь следить за порядком и получать по доллару в день.
— По доллару?!
— Что, мало?
Джорди быстро оправился от изумления.
— Для начала неплохо, — сказал он. — А если я буду хорошо справляться с обязанностями, то, наверно, смогу рассчитывать на повышение жалованья, правда? Чтобы получить вознаграждение — пятьдесят центов — я готов везде и всюду защищать Адама.
— Вот и хорошо. Договорились. А теперь пойдем за твоими вещами.
Джорди, притворившись, что не слышит, начертил еще несколько линий на песке.
— Моего отца поймали, когда он пытался украсть золото. — Мальчик поднял от земли глаза и добавил. — А что натворил ваш отец?
Долгие годы Хен гнал мысли об отце прочь. И сейчас, не успев вымолвить ни слова, он уже чувствовал, как где-то в глубине души снова поднимается, разрастаясь, как снежный ком, горячая и опустошающая волна ярости. Всю свою жизнь он боролся с ненавистью, гневом и стыдом, боясь открыть людям сердце.
— Я знаю о его проступках далеко не все, — дрогнувшим вдруг голосом ответил Хен и посмотрел в глаза Джорди — там появилась легкая тень недоверия. Нет, он не должен обмануть Джорди, он должен быть откровенным и честным до конца. — Знаю только, что он соблазнил сестру своего лучшего друга, а потом убил его.
— Ух, ты!
— Затем он увез нашу семью в Техас и бросил нас.
Перед глазами Хена возник образ отца — высокого и красивого, с равнодушным пренебрежительным выражением лица. Молодой человек хорошо помнил тот день, когда отец сообщил, что отправляется на войну. Именно в этот день мать, потрясенная предательством мужа, потеряла интерес к жизни. Последующие два года она на глазах у детей медленно угасала.
Хен, отогнав печальные впечатления, решительно встал.
— Все, хватит. Больше ни одного вопроса, договорились?
Джорди кивнул головой.
— А теперь пойдем за твоими вещами. Тебя ждет много работы: в доме все вверх дном.
Губы Хена скривились в безрадостной улыбке. Наблюдая за Джорди, который, спотыкаясь, стремглав бежал к конюшне, он думал о несправедливости в жизни. Бедные дети! Разве могут и Джорди, и Адам быть счастливы, пока люди клеймят их позором за грехи отцов? Вот мальчишки и стараются найти подходящее оправдание преступному поведению папаш. Или начинают ненавидеть их и себя.
Так было и с ним, Хеном. Шериф устало опустился на камень. Когда же он начал ненавидеть себя? Может быть тогда, когда убил тех негодяев? Может, из-за переполнявшей душу ненависти он и согласился стать шерифом. Сейчас, со значком на груди, он получил разрешение убивать, прикрываясь законом. И никто бы не осудил его, напротив — люди с восхищением будут смотреть ему вслед.
Хен пришел в замешательство: он так глупо поддавался влиянию минутной слабости, снова и снова болезненно переживая старые обиды. Даже Лорел была, очевидно, сильнее его, если сумела жить по своим собственным законам. Она не тешила себя напрасными надеждами и не прислушивалась к чужому мнению. Если женщина способна смело смотреть прошлому в лицо, то он, Хен тоже способен!
Поднимаясь на ноги, он подумал, что не так легко, как кажется на первый взгляд, избавляешься от прежних демонов, терзающих душу. Они, казалось, срослись с его существом.
— Где шериф? — спросила Хоуп, не застав в конторе никого, кроме Джорди.
