Мэдлин Хантер - Секреты обольщения
– Но у Ройдса ушло много месяцев на то, чтобы он нашел Лонгуорта. Возможно, пройдет еще столько же времени, прежде чем Ройдс или кто-нибудь другой узнает, где Лонгуорт теперь.
Кайл понимал, что это не так. Некто в Англии скоро узнает, где находится новая берлога Тимоти Лонгуорта. Розалин ждала письма, прежде чем начать новую жизнь.
Он оглядел мужчин, сидевших в библиотеке. Среди них были и джентльмены и купцы, как Барстон. Один из них был известным финансистом. Объединяла их только жажда мести.
И не из-за больших потерь. Все деньги были выплачены им лордом Хейденом. Компенсация должна была умерить их гнев и лишить желания распространять компрометирующую информацию о нем. Они уже знали, как Лонгуорт подделывал подписи на документах, чтобы продать их акции, находившиеся в банке, но человек, получивший отступного, быстро забывает об остальном.
С большинством жертв обмана план лорда Хейдена сработал отлично, если исключить тех немногих, кто не был удовлетворен. Для некоторых компенсации было недостаточно.
Мало-помалу недовольные нашли друг друга и объединились в деле поисков Лонгуорта и мести ему. Однако прошли долгие месяцы, пока поступили новые скудные сведения.
Норбери ждал, не появятся ли новые возражения.
– Я уверен, что скоро его можно будет найти. Однако если Ройдсу придется заезжать в каждый городишко в Италии, потребуются деньги.
Нет сомнения в том, что Лонгуорт обедает в лучших ресторанах и посмеивается над дураками, которых ограбил. Возможно, кое-кто из вас и предпочтет жить с клеймом дурака, но ни один человек чести не захочет этого.
На этой попытке провокации дискуссия закончилась. Было открыто неформальное голосование. Норбери поручили написать Ройдсу и пообещали вложить в дело необходимые средства.
Присутствующие поднялись с мест, и послышались слова прощания. Кайл задержался, пока остальные покидали дом Норбери. Пришло время испытать качество воды в мелководном пруду по имени Норбери и посмотреть, какова ее температура.
В течение нескольких минут хозяин дома шуршал бумагами и притворялся, что не замечает Кайла. Наконец голова его поднялась, и Норбери обратил к Кайлу взгляд своих бледных глаз.
– Сегодня вы были молчаливы, Кайл. Это было разумно.
– Мне было нечего сказать.
– Но вы ведь высказывались прежде. Я помню ваши прекрасные речи о том, почему это бедных людей вешают каждую неделю за меньшие преступления, если у них не оказывалось богатого друга, способного выкупить их жизнь. Вы проповедовали мораль и решимость, как викарий или какой-нибудь чертов философ, хотя ни вы, ни ваше мнение не имеют значения. – Его веки опустились, и из-под них сверкнул бледный огонь. – Думаете продемонстрировать высокие идеи, которые почерпнули из книг и от ваших менторов, но вы забыли, что с вашей стороны было бы наглостью читать мораль людям более высокого происхождения и ранга.
– Я никому не читаю мораль.
– Черта с два! Чего стоит одно ваше представление на моем вечере! – Лицо Норбери исказилось от злости. – Лорд Хейден приложил особые усилия, чтобы все узнали, что вы не воспользовались наградой, которую выкупили в ту ночь. Вы это сделали только для…
– Не все ли вам равно, почему я это сделал? Вы увеличили десятикратно цену за то, что могли бы иметь бесплатно, и избавились от нее. Как вы сказали, мнение мое и подобных мне не имеет никакого значения для таких, как вы.
Норбери отвел взгляд. Казалось, он до известной степени восстановил спокойствие. Кайл собрался уходить. Он дошел до двери, когда Норбери заговорил снова:
– Я устал от вашей самонадеянности, Кайл. Ваши простые идеи годятся для невежественных деревенских шахтеров. – Его голос стал похожим на рык: – Не вставайте больше у меня на дороге.
– Я жила здесь почти десять лет. Домик очень скромный, но улица безопаснее, чем кажется.
Леди Федра порывисто шагнула к двери упомянутого дома и наклонилась, чтобы вставить ключ в замочную скважину. Ее пышные черное платье и плащ взвились под порывами ветра, неожиданно показав золотистую подкладку.
Роуз замерла с чемоданом в руке. Последняя фраза леди Федры немного успокоила ее. Улица, расположенная недалеко от Олдгейта, не производила впечатления безопасной. Должно быть, кучер сэра Эллиота был такого же мнения, потому что, сидя на козлах, держал кнут в боевой готовности и вся его фигура выражала крайнюю степень внимания.
Дома здесь были старыми, а переулки – узкими. Не более чем в пятнадцати футах от двери Федры сидела нищенка. У открытого окна в доме напротив женщина с подозрительной фамильярностью окликала проходивших мимо мужчин.
Леди Федра заметила реакцию Розалин и рассмеялась.
– Эллиот предупредил меня, что вы будете шокированы. Он сказал, что нам следовало бы снять лучший дом и представить его вам как мой и вы не догадались бы, что это не так. Но Алексия возразила – сказала, что вы слишком горды, чтобы принимать благотворительность, а я не слишком искусно умею лгать.
– Я рада, что вы этого не сделали. Если вы прожили здесь почти десять лет, думаю, я буду счастлива остаться на несколько дней.
Федра распахнула дверь.
– Надо будет проветрить комнаты. Здесь уже больше месяца никто не жил.
Дом был столь же необычным, как и его владелица. Гостиная служила библиотекой. Одна из стен была сплошь заставлена стеллажами с книгами, на других были развешаны картины и гравюры. Возле окон стоял старый диван, застланный пестрыми шалями, не вполне скрывавшими поношенную обивку.
– Я пришлю вам служанку, чтобы вы почувствовали себя более уютно, – сказала леди Федра.
– Пожалуйста, не делайте этого. Вы и так проявили редкостное великодушие и не показали удивления, когда я явилась к вам. Вы ведь даже не знаете меня.
– Зато знаю о вас все и знаю, что Алексия нежно вас любит. Я знаю, каково это быть объектом сплетен, шушуканья и презрения. Это будет иметь значение, Розалин, только если вы это допустите. Многие не признают диктата общества и будут принимать вас без задней мысли.
Роуз восприняла урок, который леди Федра пыталась ей преподать. Она знала, что существуют такие круги общества, где живут по другим правилам. Федра Блэр не была конформистам и, по словам Алексии, вела интересную и яркую жизнь до того, как согласилась выйти за лорда Эллиота. Судя по обстановке, ее благодетельница никогда не вписывалась в высшее общество, потому что предпочитала другой образ жизни. Но Розалин знала, что сама она не Федра Блэр. Она не принадлежала к артистическим кругам и почувствовала бы себя глупо, если бы попыталась в них войти. Леди Федра пыталась доказать, что у нее был выбор относительно своего будущего, однако Роуз не сочла бы его приемлемым для себя.
