Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 4. Через тернии – к звездам
— Так оно и есть, и вы, как всегда, все увидели и поняли прежде, чем я смог произнести это вслух.
— Но, если честно, то я не совсем понимаю вас, — побледнела Анна.
Ее всегда настораживала непредсказуемость Корфа.
— Сейчас от вас требуется совершенно иное. Я не жду, что вы поймете меня, я прошу лишь ответить мне, — Владимир поставил на стол перед Анной блюдо, накрытое фарфоровой крышкой-полусферой. — Прошу вас, откройте и скажите — да!
Когда Владимир снял с тарелки фарфоровый купол, Анна увидела на блюде бархатную коробочку нежно-изумрудного цвета. Посмотрев на Владимира и встретив его ободряющий взгляд, Анна взяла коробочку и открыла ее — на черном атласе обивки сверкал обручальный перстень с бриллиантом.
— Это мне? — вздрогнула Анна.
— Тебе, любимая… — кивнул Корф. — Я прошу тебя стать моей женой.
— О Боже! — Анна все смотрела на перстень и не могла понять — сон это или все происходит с нею сейчас на самом деле.
— Он твой, — Владимир взял перстень и надел его Анне на безымянный палец правой руки.
— Ты любишь меня? — прошептала Анна.
— Люблю… Больше жизни… Жить без тебя не могу… Я схожу по тебе с ума… Мне кажется, что меня нет, если ты не рядом со мной. Без тебя все пусто, все бессмысленно. Я обожаю тебя, я готов ради тебя на подвиги, на глупости… Я мечтаю, чтобы мы жили вместе, чтобы этот дом заполнился голосами наших детей… Это единственно возможное счастье!
— Я думала, ты никогда не сделаешь этого, — Анна была готова расплакаться, но Владимир опустился перед нею на колени и взял ее руку в свою.
— Веришь ли ты мне? Любишь ли ты меня столь же сильно, насколько велика моя любовь к тебе? Согласна ли ты провести со мной всю свою жизнь — в горе и в радости? Скажи, ты станешь моей женой перед Богом и перед людьми? Ты согласна?
— Да! Да! Да! — Анна бросилась ему на шею и разрыдалась.
— Что ты, родная… — Владимир осыпал ее лицо поцелуями и ласково гладил по голове. — Ты согласилась, и теперь мы станем неразлучны. Мы обвенчаемся и заживем вместе. У нас будут дети, много детей. И мы все будем крепко-крепко любить друг друга.
— Да, о да!..
— Ты простишь мне все прошлые прегрешения?
— Что прошло, пусть станет милым, — кивнула Анна.
— Я обещаю, что больше никогда не обижу, не обману тебя…
Владимир говорил и говорил, а у Анны голова кружилась от счастья. Сколько раз она втайне думала о том, как должны закончиться ее отношения с Владимиром… Судьба, казалось, уже неоднократно подводила ее к решающему разговору, но что-то случалось в последний момент — неотвратимое и ужасное — и разводило их словно навсегда. Но потом жизненные волны опять подталкивали их к друг к другу, и все повторялось — сначала преграды, потом их преодоление и хрупкий миг затишья, когда только и можно успеть сказать друг другу самые важные и такие долгожданные слова!
И вот — свершилось! Владимир предложил ей стать его женой, и она не верила своему счастью…
— Любимая, не бойся, это лишь кажется, что страшно, — убеждал ее Корф. — Нам надо отважиться сделать этот шаг, и больше никакие опасности нас не сломят и не разлучат!
— Я не боюсь, — Анна смахнула платочком слезы. — Я не могу поверить, что дождалась от тебя этих слов…
— Хочешь, я повторю их еще раз? Я стану повторять это снова и снова — я прошу тебя стать моей женой, я прошу тебя стать моей женой, я прошу тебя…
— Да! И еще раз — да! Да!
— Родная! — Владимир встал и, обняв Анну, притянул ее к себе. — Наша жизнь изменится к лучшему, мы забудем все обиды, исчезнут всякие претензии и недомолвки. И отныне ты будешь доверять мне, как самой себе. Все будет по-другому, обещаю тебе!
— Если бы ты знал, как сильно я желала этого! — кивнула Анна. — Как ждала, что ты прекратишь прятаться за маской равнодушия! Я хотела тебе помочь стать самим собой и признать, что этому суровому сердцу ведомы доброта и нежность.
— Поверь, теперь я знаю цену любви и готов сполна возместить все, что так долго скрывал и от тебя, и от себя самого. Обещаю — ты ни минуты не пожалеешь, что согласилась стать моей женой!
— О лучшем супруге я и мечтать не могла, — зарделась Анна.
— Боже, — воскликнул Владимир, — я счастливейший человек на земле, ты будешь моей!
— Нет, мы оба будем принадлежать друг другу.
— Простите, что помешал, — вместо приветствия бесцеремонно сказал князь Долгорукий, входя в гостиную, — но мы отложили наш утренний разговор, Владимир, а теперь, думаю, пришло время его закончить.
— Да что же это! — закричал Корф, от неожиданности выпуская Анну из своих объятий, и она словно окаменела перед гневным взглядом Долгорукого, всей кожей ощущая его презрение.
— Насколько я могу судить, барон, вы не отнеслись серьезно к моему предупреждению? — князь Петр со злостью ткнул тростью в пол. — Я снова вижу вас и опять в ваших объятиях новая женщина.
— Анна только что согласилась стать моей женой! — Корф вышел вперед, закрывая собой Анну.
— Вот как?! — в голосе Долгорукого послышались нотки сарказма. — И она, конечно, поверила вам? Наивное дитя!
— Как вы смеете?! — возмутился Корф.
— А Лизе вы тоже обещали жениться? Или просто воспользовались ее слабостью к вам и на том успокоились, чтобы немедленно перейти к новой жертве?
— О чем он, Владимир? — очнулась Анна.
— Это все в прошлом, дорогая, — обернулся к ней Корф. — Ты же знаешь, наши отцы мечтали об этом браке, но потом княгиня выдала Лизу за Забалуева…
— Мы говорим не о далеком прошлом, Владимир, — прервал его Долгорукий. — То, что вы сделали, случилось уже после всех этих событий. И теперь я требую сатисфакции. Вы или женитесь на Лизе, или дуэль!
— Я не могу жениться на Лизе… — начал Корф, но князь снова перебил его.
— Забалуев — не помеха, скоро я добьюсь развода, — властным тоном сказал Долгорукий.
— Дело не в Забалуеве! — с раздражением крикнул Корф. — Я не люблю Лизу. Я люблю Анну, и только что просил ее стать моей женой. Она сказала мне «да», и я намерен тотчас жениться на ней. И никакая сила на свете не способна мне в этом помешать.
— Но такая сила есть — это отцовская любовь и отцовская честь Долгорукого! — воскликнул князь.
— О, эта сила может смести все на своем пути! — горько усмехнулся Корф. — Мне уже довелось столкнуться с ней, правда, с ее материнской частью. И это стоило мне поместья, а моему отцу — жизни!
— Не смешивайте свой грех с болезнью, поразившей Машу! Она не виновата в своем безумии.
— А вы в своем тоже не виноваты?
— Владимир, зачем вы так? — растерянно прошептала Анна.
