Джулия Гарвуд - Львица
– Средства были отложены до достижения вами девятнадцати лет, принцесса Кристина. Если вы выйдете замуж до этого дня, средства перейдут к вашему мужу.
– Ей исполнится девятнадцать менее чем через два месяца, – заметила графиня. – Она так скоро не выйдет замуж. И поэтому я как опекунша…
– Прошу выслушать меня до конца, – решительно заявил Хендерсон. – Хотя графу и нравился зять, но он допускал мысль, что в обвинениях дочери в адрес мужа может оказаться доля правды.
– Да, да, – горячо откликнулся Бортон. – Граф был исключительно осмотрительным человеком и поэтому внес дополнительные условия в отношении наследования его огромного состояния.
– Да заканчивайте же наконец! – потребовала графиня. – Излагайте эти проклятые условия, пока я не спятила так же, как Джессика…
Графиня вновь начинала закипать, и Кристина поддержала ее требование, правда, в гораздо более мягкой форме:
– Я бы тоже хотела все узнать поскорее, так что прошу вас, продолжайте.
– Разумеется, – согласился Хендерсон.
Сейчас он намеренно не смотрел на принцессу, боясь, что потеряет мысль из-за ее прекрасных голубых глаз. Его поражало то, что эти две женщины состояли в родстве. Графиня была уродливой вредной старухой с отвратительными манерами, а вот молодая женщина, стоявшая рядом с ней, лицом была прекрасна, как ангел, и характер у нее был, судя по всему, мягкий.
Хендерсон остановил взгляд на крышке письменного стола и продолжил:
– В случае, если вам исполнится девятнадцать лет, а вы еще не будете замужем, ваши средства будет контролировать ваш отец. Он был проинформирован об условиях завещания до того, как покинул Англию и отправился на поиски вашей матери. Он знал, что не будет иметь доступа к деньгам до тех пор, пока…
– Неужели он жив! О нем много лет ничего не слышно, – воскликнула графиня.
– Он жив, – сказал Бортон. – Мы получили от него письмо всего неделю назад. Сейчас он живет на севере Франции и намеревается вернуться сюда в день девятнадцатилетия дочери, чтобы заявить о своих правах на наследство.
– А он знает, что Кристина жива? Что она здесь, в Лондоне? – спросила графиня, и голос ее задрожал от гнева.
– Нет, и мы не сочли нужным проинформировать его, – сказал Хендерсон. – День рождения принцессы Кристины всего через два месяца. Конечно, если вы хотите, принцесса, чтобы мы уведомили вашего отца до…
– Нет, – сдержанно ответила Кристина, которой на самом деле хотелось закричать во весь голос, и она едва могла дышать от возмущения.
– Для него это будет приятный сюрприз, не правда ли, господа? – спросила она с улыбкой. Оба мужчины заулыбались в ответ.
– Господа, мы утомили мою тетю. Насколько я поняла из завещания, я сама никогда не стану полновластной хозяйкой собственных денег. Если я выйду замуж, то ими будет распоряжаться мой муж, а если нет, то они достанутся моему отцу.
– Да, – подтвердил Бортон. – Ваш дед никогда бы не позволил женщине иметь такую власть над его деньгами.
– И все это время я считала, что… – Графиня ссутулилась в кресле. – Мой отец победил.
Кристина подумала, что тетя сейчас зарыдает, и стала прощаться с поверенными. В порыве щедрости Хендерсон сказал ей, что выделит определенную сумму на расходы, пока ее отец не вступит в права наследования.
Кристина кротко поблагодарила его. Она проводила поверенных к выходу и вернулась в библиотеку к тете.
Графиня не понимала, что ее племянница тоже расстроена.
– Я потеряла все, – зарыдала она, как только Кристина вошла в комнату. – Будь проклят мой отец! Чтобы его душа вечно горела в аду! – закричала она.
– Пожалуйста, не нужно расстраиваться, – сказала Кристина. – Это вредно для вашего здоровья.
– Я потеряла все, а ты советуешь мне не волноваться? – завизжала графиня. – Ты будешь умолять отца от моего имени, Кристина. Он даст мне денег, если ты попросишь. Эдвард никогда не любил меня. Наверное, и мне следовало бы относиться к нему получше, но я так завидовала удаче Джессики, что с трудом заставляла себя быть с ним вежливой. Почему он предпочел ее? До сих пор не могу этого понять. Джессика была такой простушкой. Я была значительно интереснее.
Кристина пропустила мимо ушей причитания тети, она сосредоточенно ходила взад-вперед по комнате. Ее мысли были заняты будущим.
– Ты удивилась, узнав, что твой отец все еще жив? – наконец поинтересовалась графиня.
– Нет, – ответила Кристина. – Я никогда не верила, что он умер.
– Ты должна будешь позаботиться обо мне, – заскулила тетка. – Что же я буду делать, если твой отец не поможет мне? Как я буду жить? Я стану посмешищем в обществе! – снова зарыдала она.
– Я же уже обещала позаботиться о вас, тетя, – сказала Кристина. – Помните, как я дала вам слово, прежде чем мы уехали из Бостона? Я выполню свое обещание.
– Отцу могут не понравиться твои благородные намерения. Он станет распоряжаться моими деньгами, мерзавец, и, уверена, откажется дать мне из них хотя бы шиллинг.
Кристина внезапно остановилась перед тетей.
– Давать отцу власть над моими деньгами не входит в мои планы, – заявила она. – Я этого не допущу.
Патриция Каммингс никогда не видела племянницу такой разгневанной. Она кивнула, потом улыбнулась, решив, что глупышка рассердилась из-за нее.
– Ты умница, что так заботишься о моем благополучии. И конечно, твоя забота вполне уместна. Мой отец поступил со мной крайне несправедливо, и я действительно истратила последние деньги, чтобы одеть тебя как подобает. Но все это было напрасно, – горестно добавила графиня. – Мне следовало навсегда остаться в этих Богом забытых колониях.
Кристину раздражали затянувшиеся жалобы тети. Она глубоко вздохнула, надеясь таким образом успокоиться, и сказала:
– Еще не все потеряно. Решение этой проблемы для меня очевидно. Я выйду замуж до того, как отец вернется в Англию.
Это заявление Кристины наконец заставило графиню обратить на нее внимание. Глаза старой женщины расширились, и она даже выпрямилась в кресле.
– Мы же не знаем, когда приедет Эдвард. Он может войти в эту комнату уже завтра, – сказала она.
Кристина покачала головой.
– Нет, не думаю. Помните, он наверняка считает, что меня нет в живых. Все так считали. А я собираюсь выйти замуж как можно быстрее.
– Но как успеть? Ведь у нас даже нет никого на примете.
– Составьте мне список возможных претендентов, – решительно посоветовала Кристина.
– Так нельзя. Это неприлично, – запротестовала графиня.
Кристина собралась было поспорить с ней, но вдруг заметила блеск в глазах тети, и поняла, что она уже обдумывала эту идею. Осталось чуть-чуть подтолкнуть ее к тому, чтобы она окончательно согласилась.
