Кристина Скай - И придет рассвет
– Что же это такое? Ни в какие ворота! Прикажите ей убраться, милорд.
– Но вы же слышали, Элена. Надо почистить камин.
Вдова злобно посмотрела на грязную фигуру, склонившуюся над камином.
– Ты давно работаешь служанкой? – спросила леди Марчмонт.
– Давно, мисс. Я в Лондоне уже месяца три или около того.
Леди Марчмонт наклонила голову, стараясь разглядеть эту странную – слишком смелую – служанку, но ей никак это не удавалось.
Граф откашлялся.
– Как видите, Элена, наш… э… разговор придется отложить.
Вдова хотела что-то ответить, но тут возле ее ног загремело ведро. В следующее мгновение облако сажи и угольной пыли опустилось на ее белые шелковые туфельки. Графиня вскрикнула и отскочила, но еще одно облако угольной пыли взметнулось и накрыло ее платье.
– Ты это сделала нарочно! – взвизгнула вдова.
– О, простите меня, мисс. Какая я неловкая. Со мной это иногда бывает. Это все из-за моих косточек – болят к дождю. Завтра непременно будет дождь, это я вам говорю. Как раз на прошлой неделе я сказала своей племяннице…
– Нас не интересуешь ни ты, ни твоя глупая племянница, – прошипела леди Марчмонт. – Иди и принеси чистую тряпку, чтобы я могла вытереть туфли.
– Я не могу сейчас. Я должна почистить камин. Нехорошо, если все в доме слягут от заразы. Да и вы тоже можете заболеть. – Индия была безжалостна. – Говорят, что болезнь забирает у женщин их красоту. Их лица до срока становятся старыми – серыми и морщинистыми.
Вдова отшатнулась и непроизвольно обхватила ладонями свое тщательно нарумяненное лицо.
Графу стоило больших трудов скрыть улыбку.
– Я думаю, Элена, вам следует поехать домой. Я прикажу дворецкому сопровождать вас.
Он позвонил в колокольчик, и дворецкий тут же явился.
– Да, ваша светлость.
– Леди Марчмонт уходит, Чилтон. Позаботьтесь о том, чтобы принесли ее плащ и перчатки.
– Но я не говорила, что…
Закончить фразу ей не удалось.
Маленький столик красного дерева слева от нее со зловещим грохотом рухнул на пол. Хрустальные графины с бренди, портвейном и виски сначала взлетели вверх, потом из горлышек вылетели пробки и содержимое графинов выплеснулось на и без того грязное платье вдовы.
Графиня завизжала, оглядывая осколки вокруг своих ног.
– Это платье стоило пятьдесят гиней. Я все до последнего пенни вычту из твоего заработка, вот увидишь, дрянь ты этакая!
Граф положил руку на спину графини и подтолкнул ее к двери.
– Не беспокойтесь, я прослежу за тем, чтобы ущерб был возмещен. А теперь вам лучше поспешить домой. Вы рискуете заболеть инфлюэнцей, если не снимете это мокрое платье.
– А еще – гнойной заразой, – с надеждой в голосе добавила Индия.
Элена Марчмонт обернулась и сердито посмотрела на служанку.
– Что-то в этой женщине кажется мне знакомым.
– Это невозможно, – с явным сарказмом возразил граф.
Графиню быстро выпроводили, а Индия Деламер уже ни на минуту не могла удержаться от смеха.
– Что она сделала?
Торн повернулся на узкой походной кровати, спрятанной неподалеку от кладовки. Он намеревался отдохнуть несколько часов после бессонной ночи, когда воспользовавшийся потайной дверью Джеймс Херрингтон разыскал его.
– Она наголову разбила и обратила в бегство Элену Марчмонт, вот что. И более удачного тактического маневра я в своей жизни не видел.
– А графиня ее не узнала? В противном случае к утру об этом станет известно всему Лондону.
– Думаю, что вряд ли. Ваша леди Деламер проделала замечательную работу, скрыв свое лицо под грязным чепцом и слоем сажи. Она выглядела настоящей старой каргой.
– Она не моя леди Деламер.
– Разве?
– Нет! И если кто-нибудь узнает, ее репутация погибла.
– Предоставляю вам сообщить ей об этом. Я вряд ли смогу перенести еще одну встречу с ней. Особенно после того, как я вырвался из коготков леди Марчмонт.
– Хищница, да?
– Я мог бы поклясться, что был кроликом, а она смотрела на меня так, словно определяла размер моей шкуры.
– Думаю, ее интересовал вовсе не размер вашей шкуры, – цинично возразил Торн.
Херрингтон мрачно рассмеялся:
– Полагаю, вы правы. – Он посмотрел на выпачканные в грязи сапоги Торна. – Были в Дувре, не так ли?
– В Дувре и еще в полдюжине мест. Но везде неудачно. Похоже, никто не знает об этой темной шайке, которая именует себя «Авророй» и готовит новый «рассвет» – возвращение к власти Наполеона.
– Что будете делать дальше? Надеюсь, ничего связанного с привлечением детей. Они смелые ребята, но я не хочу, чтобы им угрожала опасность.
– Я позабочусь о том, чтобы этого не произошло. – Торн надел домашнюю куртку. – А пока мне придется преподать урок этой озорнице наверху.
– Вы имеете в виду Алексис?
– Нет, не Алексис. – Торн сжал челюсти, отчего шрам на подбородке стал виден отчетливее. – Я имею в виду Индию Деламер.
Когда Торн вошел в кабинет, вид у него был грозный. Светлые глаза сверкали от гнева, рот упрямо сжат. Индия с довольным видом сидела в кресле. Ей удалось немного прибрать, но осколки стекла все еще валялись на ковре.
– Зачем вы встали с постели? Оставьте все как есть и отправляйтесь наверх.
– Зато я спасла вас от весьма деликатной сцены, милорд. Если только вам не доставило удовольствие предложение леди Марчмонт. В таком случае прощу прощения, что помешала такой прелестной возможности поддаться обольщению.
– Не будьте смешной. Я был рад вашему вторжению, но не ценой вашего здоровья. И репутации. Элена Марчмонт разнесла бы на хвосте всю историю по Лондону, если бы сама не выглядела в ней столь неприглядно.
– Да она дура. А что касается меня, не беспокойтесь. Ваш врач совершил чудо. Я уже почти забыла о ране. Тянет лишь при быстрых движениях. Видите? – Индия вскочила, чтобы продемонстрировать, что здорова. – А моя репутация…
Она не договорила, потому что ее юбка зацепилась за угол камина и Индия, покачнувшись, потеряла равновесие. В ту же секунду Торн поддержал ее и прижал к своей груди.
– Вы хотели сказать что-то о своей репутации, миледи?
Глава 10
Пальцы Торна проскользнули в волосы Индии, освобождая их от уродливого грязного чепца.
– Какая же вы дурочка, – прошептал он возле самой ее щеки. – Вы всегда уверены в том, что все сойдет вам с рук?
– Всегда, – солгала Индия, чувствуя, как бьется ее сердце. Желание вдруг пронзило каждую клеточку ее тела. – Отпустите меня. Я абсолютно здорова.
– Возможно. А вот я, кажется, нет.
Он говорил так тихо, что она могла себе это и вообразить. Но он губами зарылся в ее волосы, а из его груди вырвался стон.
