Кэтрин Коултер - Дочь викария
Господи, ее сейчас вывернет наизнанку! Какой же болван! Как он может быть настолько туп?! Поверить невозможно, что вся эта чушь льется с его губ! Почему дядя Райдер не выбил из него глупость и спесь? Кто-кто, а он уж наверняка знает силу хорошей трепки!
Мегги учтиво кивнула.
— О да. Как это верно! Я сама столько раз дивилась тому, что Господь счел нужным создать женщин, этих совершенно бесполезных тварей, непонятно зачем засоряющих землю! Очевидно, зря потратил время.
— Но Шарлотта беременна! — оскорбился сбитый с толку Джереми.
— Думаю, — возразила девушка, — Господь наверняка нашел бы лучший способ даровать мужчинам наследников мужского же пола, чем заставлять их возиться с женщинами, как по-вашему? Вообразите только, у Шарлотты даже не хватает мозгов, чтобы понять, каким образом спариваются лошади! Кошмар какой-то! Мало того, она примет в своем доме Лео, понятия не имея, что именно он будет у нее делать.
— Мегги, — остерег Тайсон, понявший по тону дочери, что дело заходит слишком далеко, — Джереми вовсе не имел в виду ничего подобного. Ты неверно его поняла.
Кажется, отец всерьез задался вопросом, почему ей так хочется огреть Джереми по голове. О небо, она должна взять себя в руки и прекратить донимать несчастного! Ее чувства к Джереми… Только бы не узнали родители: слишком велико унижение.
Но что-то темное и противоречивое, бесконтрольно рвущееся на волю заставило ее ослушаться отца.
— Насколько я поняла, он сказал, что Шарлотта глупа в отличие от него и Лео, которым, как мужчинам, дана вся мудрость мира, — парировала она и, глядя Джереми в лицо, добавила:
— При первом знакомстве с Шарлоттой мне и в голову не пришло, что она глупа. Мало того, будь у меня возможность, непременно спросила бы, есть ли у нее какие-то идеи относительно тренировки кошек.
У Джереми был вид спокойного рассудительного человека, неожиданно столкнувшегося с идиотскими выходками эксцентричной кузины.
— Мегги, ты сыграла чудесную песню, — заметил он, решив пропустить мимо ушей ее тираду. — Почему бы тебе не поиграть еще немного?
— Это была не песня, а соната Скарлатти. Она без слов. О Господи, какой же бред я несу! Вы, мужчина, прекрасно знали все это и без моих объяснений, не так ли?
— Скарлатти был мужчиной, черт возьми!
— Вы, вероятно, говорите так, потому что у дорогого Скарлатти оказалось достаточно времени, чтобы писать музыку, но, поскольку ему не приходилось рожать детей, стирать белье, мыть полы или бесконечно выполнять капризы всех мужчин в доме.
— Ой, — воскликнула Мэри Роуз, вскакивая. — Знаете, у меня ужасно голова разболелась. Я терпела, сколько могла, но теперь.. Мегги, ты не сделаешь мне компресс из розовой воды? Лучше тебя никто мне не поможет. Пойдем.
Она протянула руку падчерице. У той не осталось выхода.
— Может, тебе лучше спросить папу, как это делается? — проворчала она на ходу. — Или о том, как выполняется одна из простейших работ-рождение ребенка, чтобы у меня наконец появился шанс обучиться и этому?
— Мегги, у меня сейчас виски разломятся.
Доброй ночи, Мэри Роуз, Мегги, — поспешно проговорил Тайсон.
Ах, моя милая доченька. Думаю, ты извинишься перед Джереми, прежде чем идти спать.
— Прошу извинить меня, Джереми. Надеюсь, вы найдете в;воем сердце достаточно доброты, чтобы меня простить. Я слишком глупа, чтобы понимать, как сильно временами оскорбляю людей.
Мэри Роуз поспешно вытащила ее из гостиной, едва успев закрыть за собой дверь.
— Хотя Мегги была груба с тобой, мой мальчик, — заметил Тайсон, — твое мнение о женщинах возмутило бы многих представительниц прекрасного пола. Похоже, тебе стоит хорошенько задуматься.
Однако Джереми продолжал ухмыляться, на этот раз весьма лукаво.
— Думаете, я перегнул палку, дядя Тайсон? — спросил он очень тихо, зная, что Мегги имеет обыкновение подслушивать.
— Ты вел себя как последний осел, чтобы заставить ее потерять голову, и, разумеется, тебе прекрасно это удалось. Молодец!
— Сначала я не хотел ее дразнить, но она так злилась, что просто не было сил удержаться.
Неожиданно на пороге появилась Мегги, и Джереми, ни на секунду не прервавшись, продолжал:
— Не понимаю, дядюшка Тайсон. Я мужчина, а Шарлотта — женщина. У каждого из нас свои роли, свой род ответственности. Мегги, тебе плохо? Тоже голова разболелась?
Мегги, каким бы ни был важным повод для столь неожиданного возвращения, резко повернулась и выругалась себе под нос, хотя недостаточно тихо, чтобы не услышали оба джентльмена, один из которых был викарием и ее отцом. Выругалась и ринулась наверх.
Тайсон только головой покачал.
— Расскажи мне побольше о том арабском жеребце, которого ты хотел купить в Испании.
— Мегги быстро взрослеет, — заметил Джереми.
— Ошибаешься. Она уже выросла и имеет твердые представления обо всем на свете.
— Как всегда. Какое удовольствие издеваться над ней, пока она не полезет на стену! — весело хмыкнул Джереми. — А теперь о жеребце. Это парень злобен как петух, которого только что вышибли из курятника. И бегает быстрее лисы, которая умудрилась вломиться в наш курятник на прошлой неделе и сожрать лучших несушек. Однако он промахнулся.
Тайсон молча вскинул брови.
— Имел глупость попытаться укусить Шарлотту, за что она ударила его в нос мыском сапожка.
Глава 10
Слишком скоро. Томас знал, что может заставить ее смеяться, мало того, она скорее всего не посчитала неприятными его поцелуи… правда, наверняка сказать трудно. Черт возьми!
Он упорно занимался повседневными делами и, пересиливая себя, продолжал писать управляющему. И сам не понял, что заставило его поднять глаза. Но Томас все же поднял, и вот она, бегает по саду, как длинноногий мальчишка.
Он медленно встал, обошел стол и открыл высокую стеклянную дверь. Она раскраснелась, запыхалась, груди тяжело вздымались — весьма приятное зрелище.
Что, черт возьми, стряслось?
Томас открыл дверь пошире.
— Мистрис Шербрук, — суховато окликнул он, — прошу, зайдите в мою скромную контору. Я не знал, что маленькая калитка по-прежнему не заперта.
— Я взломала замок, — сообщила Мегги. — Добрый день, Томас. Дождя сегодня нет. Вы позволили мистеру Хенгису добраться до картофельных палочек?
— Нет. Моргана сообщила, что мистер Хенгис, вернее, Бенджи — отъявленный мошенник, потому что чересчур доверился своему носу. И позволил маленькой милой крошке — это вы — промокнуть до костей, и хорошо еще, что все обошлось. Ибо дело могло кончиться воспалением легких.
Она ответила дружелюбной улыбкой, и Томас мигом обрел самообладание.
