Хелен Леер - Шотландская красавица

По контрасту с блаженными мыслями голос Торна прозвучал неожиданно грубо и резко.

– Неплохо. Ты понравилась мне, девочка, – удовлетворенно хмыкнул он, потягиваясь всем своим длинным телом. – С этих пор ты будешь каждую ночь делить со мной ложе.

Диана задохнулась от возмущения. Он говорил с ней, как с простой служанкой! Когда она немного успокоилась, и сердце перестало биться в учащенном ритме, огонь страсти, только что пылавшей в ней, уже вытеснила холодная ярость. Она только что потеряла бесценное сокровище, не сохранила себя для человека, которому судьбой предназначено стать ее мужем.

Приподнявшись на локте, она взглянула на мужчину, лежащего рядом с ней.

– Я ненавижу тебя! – воскликнула она.

Торн зевнул:

– Да, мы однажды уже выяснили, что это чувство взаимно.

Его красивое лицо начало действовать ей на нервы. Он же смеется над ней! Отбросив стыдливость, Диана вскочила с кровати и встала над ним, уперев руки в бока.

– Как ты можешь быть таким самодовольным! – в гневе воскликнула она.

Торн невинно взглянул на нее:

– Привычка.

Она развернулась и направилась к двери.

– Леди Диана, – остановил ее голос Торна.

Взявшись за дверную щеколду, она повернулась к нему.

– Вы сейчас же вернетесь и ляжете рядом со мной. Немедленно!

Она прищурилась:

– Думайте, что хотите, милорд. Но с этим покончено!

Он приподнялся на локте.

– Не думаю, что нам удастся когда-нибудь покончить с этим, – серьезно прошептал он.

Диана и не собиралась выполнять его приказание, и тогда он спокойно сказал:

– Делайте что я вам говорю.

Не обращая на него внимания, Диана открыла дверь. Она не сделала и двух шагов в своей комнате, когда он настиг ее и, схватив, повернул лицом к себе.

– Когда я приказываю, мне нужно повиноваться!

Его тон испугал Диану, но она решила не поддаваться панике. Пытаясь казаться спокойной, она выразительно посмотрела на руки, сжимавшие ее в объятиях, потом взглянула ему прямо в глаза.

– Что ж, – произнесла она, – меня не удивляет, что Мак-Кендрик только силой может принудить женщину лечь с ним в постель.

Лицо его вспыхнуло от бешенства, челюсть напряглась в ответ на такое оскорбление его мужского достоинства. Хотя ее нижняя губа дрожала, она стояла спокойно и прямо, ожидая удара. Она прекрасно понимала, что такое оскорбление ни один мужчина не в состоянии перенести спокойно.

Граф разжал руки.

– Большинство женщин делили со мной ложе по собственной воле, – спокойно сказал он, но в его голосе чувствовалась сдерживаемая ярость.

– Но только не я! – сказала она. Вызывающе и гордо, как только возможно было в ее положении, – ведь она была нага, как новорожденная, – Диана выпрямилась и язвительно поинтересовалась:

– Может быть, вы будете так любезны и уберетесь отсюда? Я хотела бы сегодня ночью немного поспать.

Он лениво улыбнулся:

– О, вы еще поспите сегодня, миледи. Обязательно.

– Ты... ты... – она не находила слов. Сжав кулаки, она начала колотить его в бессильном гневе.

Не обращая внимания на шумные протесты, Торн поднял Диану на руки. Войдя в свою комнату, он ногой захлопнул за собой дверь. Диана все еще пыталась сопротивляться, когда он швырнул ее на кровать.

С глухим ворчанием Торн надвинулся на нее, и прежней нежности единения как не бывало. Вместо этого было неистовое совокупление мужчины и женщины, желавших не удовлетворения, но обладания, власти над другим человеком.

Когда все было кончено, Торн успокоил сбившееся дыхание и повернулся к женщине, лежавшей подле него. На его памяти не было женщины, страстность которой могла сравниться с его собственной. Диана спокойно спала, и ее крепкая грудь поднималась и опускалась в такт мерным вздохам и выдохам.

Торн натянул меховые шкуры и не смог удержаться от соблазна поцеловать мягкую ямочку на ее шее. Диана застонала, но не проснулась. Тогда он опустился головой на подушку рядом с ней, щекой зарывшись в шелковые пряди ее волос. Обняв ее за талию, Торн закрыл глаза. Мгновение спустя он уже спал.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Диана проснулась на рассвете. Попытавшись перевернуться, она почувствовала, что крепко прижата к постели тяжелой рукой графа Данморского. Взглянув на него, она поняла, что он крепко спит.

Некоторое время она лежала не шелохнувшись, боясь разбудить его и его ненасытность! Наконец, двигаясь с величайшей осторожностью, она выскользнула из его объятий и встала с кровати. На цыпочках она направилась к двери, молясь, чтобы он не проснулся и не вернул ее на свое ложе.

Она потихоньку открыла дверь и скользнула в свою комнату, уповая на то, что никто не догадается, где она провела ночь, никто не узнает о ее позоре!

Войдя в комнату, Диана схватила шерстяное платье из гардероба Кэтрин и торопливо накинула на свое обнаженное тело. Потом бессильно опустилась на стул. Она была измучена и знала, что уснуть все равно не удастся. Словно оцепенев, она смотрела прямо перед собой невидящим взглядом. Раскаяние и стыд теснили ей грудь.

Первые лучи солнца осветили комнату, но Диана не пошевелилась. Солнечные зайчики, казалось, дразнили ее своей невинностью и чистотой, но она лишилась их навсегда. И то и другое взял ее похититель. Наверное, ей нужно было настойчивее сопротивляться, подумала она в отчаянии. Она навлекла позор на свой клан и прекрасно понимала это.

Открылась дверь, и в комнату вошла Гризель. Диана заметила ее, но не могла даже сделать усилие, чтобы просто пожелать ей доброго утра.

Остановившись перед Дианой, Гризель протянула ей бокал с глинтвейном.

– Выпей, – сказала она. – Я приготовила тебе ванну.

Диана взяла бокал, но не стала пить. Вместо этого она обхватила его обеими руками, согреваясь теплом, проникающим в ладони.

– Ничто не сможет смыть с меня грязь, даже ванна, – прошептала она, обращаясь скорее к себе самой, чем к Гризель.

– Ты не могла ничего сделать, – тихо заметила женщина.

– Не могла? – горько переспросила Диана. Ее не удивило, что Гризель знает о том, что случилось прошлой ночью. Гризель, казалось, знала все, что только возможно знать. – Я могла убить себя!

Гризель, казалось, обдумывала это.

– Да, – сказала она наконец, – ты могла убить себя.

– И ты думаешь, что я должна была это сделать? – еле слышно спросила Диана.

– Нет, – Гризель покачала головой, – это не твоя судьба. Тебя ждет кое-что другое.

Диана сделала глоток вина и раздраженно спросила:

– Ты имеешь в виду, что граф приберег меня еще для чего-то?

– Возможно, это одно и то же. Твоя судьба.

Появились служанки с ведрами горячей воды, и вскоре Диана с наслаждением растянулась в ароматной воде. Но случилось так, как она предчувствовала. Когда она наконец вышла из ванны, то не ощутила себя чище.