Сара Маклейн - Невеста желает знать

Глаза Пиппы широко раскрылись. Она стала свидетельницей ссоры любовников! Вопрос в том, кто они.

– Мне следовало остановить это, – прошептал он.

– Но ты не остановил, – отрезала она.

Пиппа прижалась к толстой каменной колонне, обеспечивавшей прекрасную тень, в которой можно было спрятаться, и склонила голову набок. Затаив дыхание, не в силах противиться желанию обнаружить, кто они.

Балкон был пуст.

Она высунула голову из-за колонны.

Совершенно пуст.

– Я могу все исправить. Но ты должна держаться от него подальше. Как можно дальше. Он не должен добраться до тебя.

«В саду под балконом».

Пиппа осторожно подобралась к каменной балюстраде. Любопытство просто пожирало ее.

– О, теперь я должна тебе верить? Ты вдруг готов спасти меня?

Пиппа сжалась от уничтожающего тона. Джентльмен, который вовсе не был джентльменом, определенно причинил даме много зла в прошлом. Она ускорила шаг, подошла почти к краю. Теперь она сможет перегнуться через перила и узнать, кто эти любовники.

– Лавиния, – взмолился он, и возбуждение пронзило Пиппу. Имя!

И тут она задела ногой цветочный горшок.

Они, возможно, и не услышали тихого стука, от столкновения ее туфельки с огромным цветочным горшком… Но тут Пиппа вскрикнула от боли. И неважно, что сразу же зажала рот рукой, что превратило очень громкое «ой» в едва слышное «уффф».

Внезапное молчание, воцарившееся внизу, достаточно ясно показало, что любовники все расслышали.

– Мне не стоило приходить сюда, – прошептала леди, и Пиппа услышала удаляющийся шорох юбок.

Последовала долгая минута тишины, в течение которой она оставалась неподвижнее камня, кусая губы от пульсирующей боли в ноге. Наконец мужчина выругался в темноте.

– Будь все проклято!

Пиппа присела на корточки, пощупала пальцы ноги и пробормотала:

– Ты, вне всякого сомнения, это заслужил. – И тут же она поняла, что дразнить неизвестного в темном саду дома ее предков вряд ли может считаться хорошей идеей.

– Прошу прощения? – тихо осведомился мужчина, передумав шептать.

Ей следовало бы вернуться на бал. Но вместо этого она сказала:

– Похоже, что вы были не слишком добры к леди.

Молчание.

– Не был, – согласился он наконец.

– В таком случае она правильно сделала, что сбежала. Вы это заслужили.

Пиппа сжала мизинец и зашипела от боли:

– Гораздо больше, чем я.

– Вы ударились?

Боль затуманила рассудок, иначе она бы не ответила:

– Ушибла палец ноги.

– Наказание за привычку подслушивать?

– Вне всякого сомнения.

– Это вам урок.

– Я так не думаю, – улыбнулась она.

Пиппа не могла знать наверняка, но была почти уверена, что он хмыкнул:

– Вам лучше постараться, чтобы партнеры в танцах не наступали вам на пальцы, когда вернетесь на бал.

Пиппа словно наяву увидела Каслтона.

– Боюсь, что по крайней мере один из них сделает именно это. – Она помолчала. – Похоже, вы очень обидели леди. Чем?

Незнакомец не отвечал так долго, что она уже подумала, он ушел.

– Меня не было рядом, когда она во мне нуждалась.

– Вот как!

– Вот как? – переспросил он.

– Не нужно читать любовные романы так часто, как моя сестра, чтобы понять, что случилось.

– Вы, конечно, не читаете любовные романы.

– Редко.

– Полагаю, вы читаете книги по важным вопросам.

– Собственно говоря, да, – с гордостью выпалила Пиппа.

– Толстые тома по физике и цветоводству.

Пиппа широко раскрыла глаза.

– Таковы интересы леди Филиппы Марбери.

Она вскочила и перегнулась через перила, вглядываясь во тьму. И ничего не увидела. Только услышала шорох шерсти, когда он шевелил руками и, возможно, ногами. Он стоял тут. Прямо под ней.

Не задумываясь, она протянула к нему руки:

– Кто вы?

Даже сквозь шелк перчаток Пиппа чувствовала, как мягки его волосы. Словно густой соболий мех. И позволила пальцам потонуть в прядях, пока не добралась до кожи, жар которой являл собой странный контраст с холодным мартовским воздухом.

И тут ее запястье перехватила большая сильная рука, казавшаяся не более чем тенью в непроглядном мраке. Теперь уже обе ее руки оказались в плену.

Пиппа ахнула и попыталась вырваться.

Но он не отпускал.

«О чем я только думала?»

Очки заскользили вниз, и она замерла, боясь, что от резкого движения они упадут и разобьются.

– Вам бы следовало знать, что не стоит тянуться в темноту, Пиппа, – мягко сказал он, так, словно знал ее всю жизнь. – Никогда не знаешь, кого тут найдешь.

– Отпустите меня, – взмолилась она, рискнув оглянуться на открытую дверь. – Кто-нибудь увидит.

– Разве не этого вы хотите?

Их пальцы сплелись. Жар, исходивший от его ладони, был почти непереносим. Как ему может быть тепло в такой холод?

Пиппа покачала головой и почувствовала, как очки скользнули еще ниже.

– Нет.

– Уверены?

Хватка вдруг ослабла, и теперь она держала его, а не наоборот.

Она вынудила себя отпустить его.

– Да.

Наконец-то Пиппа благополучно оперлась ладонями о перила, выпрямившись, но не раньше чем очки стали падать. Она потянулась за ними и задела кончиками пальцев. Очки полетели вниз.

– Мои очки!

Незнакомец исчез, и единственным звуком оставался шорох ткани, когда он отошел. И сама не зная почему, Пиппа остро ощутила потерю.

Наконец она увидела макушку – несколько дюймов ярко-оранжевого цвета, засиявших в луче света, падавшего из бального зала.

Она узнала его! Мистер Кросс!

– Не двигайтесь, – ткнула Пиппа в него пальцем и поспешила на дальний конец балкона, где длинная лестница вела в сад.

Кросс встретил ее у подножия каменных ступенек. Тусклый свет, сочившийся из дома, отбрасывал на его лицо зловещие тени.

– Возвращайтесь в бальный зал, – велел он, протягивая ей очки.

Она схватила их и надела. Наконец-то его лицо стало отчетливо видно.

– Нет.

– Мы договорились, что вы прекратите искать собственной погибели.

Пиппа глубоко вздохнула:

– В таком случае вам не следовало меня поощрять.

– Поощрять вас подслушивать и ушибаться?

Она перенесла вес на другую ногу, поморщившись от боли в мизинце.

– Думаю, в худшем случае это трещина в суставе пальца. Заживет. У меня уже было такое раньше.

– Сломанный палец.

Она кивнула.

– Это всего лишь мизинец. Лошадь однажды наступила на него, только на другой ноге. Нечего и объяснять, что дамская обувь совершенно не представляет никакой защиты от тех, кто лучше подкован.

– Полагаю, вы разбираетесь и в анатомии?

– Совершенно верно.

– Как впечатляюще!

Пиппа не была уверена, что он говорит правду.

– По моему опыту, «впечатляюще» – это не совсем обычная реакция на мои знания анатомии человека.