Селеста Брэдли - Срочно нужен герцог
Феба удивленно посмотрела на Дейрдре:
— Правда? Откуда ты знаешь?
— Разве ты сама не знаешь? Это же очевидно: мужчины с большим удовольствием посвятят свое время математическим выкладкам, чем будут скучать в танцевальном зале.
Если так, то прекрасно. Хорошо бы, чтобы дело обстояло именно так, как сказала Дейрдре. Феба улыбнулась и кивнула кузинам:
— Спасибо за совет. Я приму его к сведению. В конце концов, если я не приму ни одного приглашения, то и самолюбие Тесс тоже не пострадает.
Дейрдре откинулась на спинку стула и заметила с усмешкой:
— Ты плохо знаешь Тесс. Ее самолюбие такое непомерное, что всегда найдется причина, из-за чего оно может пострадать.
Софи сидела как на иголках и бросала взгляды то на Дейрдре, то на Фебу.
— Есть еще одна вещь… — Феба улыбнулась:
— Что я пропустила? — Дейрдре вздохнула:
— Тебе это не понравится. Будь я на твоем месте, я бы восприняла это спокойно. Но ты не из тех, кто такое одобряет.
Феба перевела взгляд с Дейрдре на Софи.
— В чем дело? Расскажите мне.
Софи достала газету, которую все это время прятала за спиной, и робко положила ее на стол перед кузиной. Смеясь, Феба взяла газету.
— Видели бы вы сейчас свои физиономии. Что может там быть такого…
Ах, вот она, на первой странице. Рисунок был незатейливым и явно сделанным наспех. Словно автор рисовал тайком, улучив подходящий момент. Но в том, что это была Феба, не было никакого сомнения: общее сходство карикатуристу уловить удалось. Рядом с Фебой был изображен Брукхевен — более тщательно прорисованный. Феба рядом с ним казалась невыразительно-эфемерной субстанцией.
Феба и Брукхевен на первой странице самой популярной лондонской газеты, растиражированной по всему городу, а также за его пределами. Их изображения продают мальчишки-газетчики на улицах, буквально на каждом углу. Феба на мгновение зажмурилась от ужаса, а затем снова открыла глаза и прочла статью, от которой ее настроение стало еще хуже.
«Брукхевен нашел себе невесту! Едва успел начаться сезон, а самого завидного лондонского жениха ухитрилась похитить некая дочка викария! Подумать только: серая мышка и маркиз! Нашему корреспонденту удалось выяснить, что мисс Феба Милбери приехала в Лондон всего неделю назад. Однако этой прыткой особе удалось то, что до нее не могли сделать самые прелестные девушки Англии за три лондонских сезона, — она привлекла внимание одного из самых желанных мужчин в Англии, неотразимого Брукхевена. И теперь они помолвлены. Более того, вы не поверите: она проделала все это в ужасном прошлогоднем платье из муслина, с узором в виде веточек и с рукавами с буфами!»
У Фебы засосало под ложечкой. Она уронила газету на стол и дрожащим голосом проговорила:
— Так, значит, серая мышка?
Дейрдре как ни в чем не бывало продолжала завтрак.
— Ага. Деревенская серая мышка. Так пишут газеты. — Увидев, как Феба побледнела, Софи вскочила с места и бросилась к ней.
— Дейрдре, она сейчас упадет в обморок!
— Дыши глубже, — с сочувствием сказала Дейрдре. — Не стоит расстраиваться из-за таких пустяков. Тебе придется привыкнуть к тому, что каждый твой шаг будет привлекать внимание газетчиков и будет широко освещаться в прессе.
Феба заплакала.
— Дейрдре, перестань сейчас же. Ты только делаешь хуже, — шикнула на кузину Софи.
— Нет-нет. Дейрдре права. Просто я раньше никогда не задумывалась, что мне придется с этим сталкиваться. — «У меня в голове было одно: что в Брук-Хаусе я буду часто сталкиваться с Марбруком».
Все взгляды будут устремлены на нее. Будут придирчиво следить за каждым ее шагом, каждым словом — в обществе или за его пределами…
Ну и пусть смотрят. Пусть следят. Феба будет герцогиней.
Богатой герцогиней. У нее будет власть. Ее не будет волновать то, что о ней говорят. Ей будет все равно. Она получит неприкосновенность.
Да, это слово «неприкосновенность» не пустой звук.
Феба стала дышать ровнее, и румянец снова заиграл на ее щеках. Она улыбнулась кузинам:
— Спасибо. Мне уже лучше.
— Надеюсь. А то это как-то странно и нелепо: самая везучая девушка в Лондоне падает в обморок из-за одной газетной сплетни. Ты же не размазня какая-то.
Феба криво улыбнулась. Нет, похоже, у Дейрдре сочувствия она не найдет. Но не стоит рассуждать на эту тему.
— Ты права. Кроме того, кто читает подобную чушь? — Обе кузины уставились на Фебу изумленно.
— Как это кто? Все, — ответила Софи.
— Угу, — кивнула Дейрдре, которая продолжала свой завтрак.
— Ах… — проговорила Феба. Ну и что? Какая разница? Все равно это чепуха. Она не позволит, чтобы такие вещи управляли ее жизнью.
Потому что скоро у нее будет неприкосновенность. И свобода.
Увидев, что в семейной гостиной никого нет, Софи вздохнула с облегчением. Даже в библиотеке не было так уютно, как в этой залитой солнцем комнате, особенно в послеобеденный час.
Нет никаких сомнений в том, что Брук-Хаус просто грандиозен и не идет ни в какое сравнение с тем домом, который они до этого снимали в Лондоне. Там, куда ни пойдешь, можно было наткнуться на кузину или тетушку или на кого-то из раздраженных слуг. Софи провела свою жизнь в большом и старом особняке, где слуги не попадались на каждом шагу. Ничто не отвлекало ее от умственных занятий, и тихие и спокойные дни протекали медленно и незаметно.
Здесь же, в Лондоне, жизнь двигалась в более быстром темпе, что было довольно любопытно наблюдать со стороны, сидя в одиночестве. Но принимать участие в этой всеобщей спешке Софи совсем не хотелось.
Да и для чего? Борьба за наследство Пикеринга ее не интересовала. Софи отдавала себе отчет в том, что у нее не было шансов победить, соревнуясь с элегантной и стильной Дейрдре или хорошенькой и пышногрудой Фебой. Софи приехала в Лондон только для того, чтобы избежать встреч с Эктоном и своей рабской зависимости.
Сев за карточный стол, она разложила свои записи. Софи занималась переводом с немецкого очаровательных былин…
Глава 20
Феба скрывалась от Тесс, которая из-за чего-то злилась на нее. Может быть, тетка подслушала накануне ее разговор с Марбруком? Возможно, было еще что-то, но Феба решила на всякий случай держаться от нее подальше.
В немного запущенной, но все еще очень уютной семейной гостиной никого не было, но на столе для игры в карты были разложены записи Софи. Фебе захотелось заглянуть и них хотя бы одним глазком.
Ее уединение нарушила Дейрдре, которая неожиданно появилась на пороге. Увидев кузину, Дейрдре смутилась и замешкалась в дверях, словно раздумывала, входить или нет. Затем она оглянулась, словно боялась, что ее кто-то увидит, а потом все же решилась войти, после чего плотно прикрыла за собой дверь.
Фебу привело в эту комнату желание спрятаться от всех, но больше всего ей не хотелось видеть Дейрдре.
— А ты от кого прячешься, Дейрдре?
Кузина гордо вскинула голову и как можно более непринужденно улыбнулась:
— Ни от кого. С чего ты взяла, что я прячусь? Что за глупости тебе лезут в голову? — Она расположилась на кушетке. Согнув руку в локте, Дейрдре закрыла лицо рукой и вздохнула.
Феба с тревогой поглядывала на дверь. Ей совсем не хотелось встречаться с разъяренной тигрицей — тетушкой Тесс.
Феба села за стол для игры в карты. Ей тоже хотелось бы развалиться на кушетке, однако статус будущей маркизы не позволял ей это сделать. Она запрокинула голову и закрыла глаза.
Вскоре дверь распахнулась. В гостиную ворвалась Софи. Она поспешно закрыла за собой дверь, словно за ней гналась стая волков. Затем повернулась и только в этот момент заметила кузин. Девушки открыли глаза и удивленно посмотрели на Софи.
— Ах! — вырвалось у нее. Она стояла с таким обреченным видом, словно готова была сейчас же отправиться назад и отдать себя на съедение волкам. — Я вышла всего на минутку… У меня закончились чернила…
Феба не смогла удержаться от смеха.
— Может быть, каждой из нас нужно просто посидеть в тишине, сделав вид, что в комнате, кроме нее, никого нет?
Дейрдре улыбнулась и снова закрыла лицо рукой. Софи сначала посмотрела на Фебу, а затем на Дейрдре, а потом подошла к столу.
Продолжая улыбаться, Феба снова закрыла глаза. Только сейчас ей пришло в голову, что, какие бы ни возникали у них разногласия, у нее с кузинами есть кое-что общее: все они страшно боятся гнева тетушки Тесс. Феба на мгновение открыла глаза и заметила, что Софи смотрит на нее с тревогой. Она покачала головой:
— Не волнуйся, Софи. Я здесь ничего не трогала. И даже не читала твои записи. Если я тебе мешаю, могу уйти.
Софи молчала, пребывая в замешательстве. Феба поняла, что может помешать кузине.
— Я сейчас уйду, — без особого энтузиазма сказала она.
