В СССР геев не было! - Ванда Лаванда
Они подошли к остановке. Гараж, принадлежащий отцу Михаила, находился на краю города в гаражном кооперативе со странным названием «Зеленогорск». Миша предполагал, что это из-за месторасположения – на границе города и леса. В общем, ехать до него от техникума было минут тридцать, не меньше.
Вагон троллейбуса в субботний день был не то, чтобы переполнен, но и пустым его нельзя было назвать. Почти все сиденья были заняты дачниками (большие сумки с сельскохозяйственной утварью выделяли их среди других) и семьями с детьми, поэтому Миша и Слава, оплатив проезд, встали у заднего окна. Солнце немилосердно светило как раз на них.
– Жара, – вздохнул Слава, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.
Михаил поджал губы, вытащил из нагрудного кармана своей рубашки платок и протянул его Ярославу, но тот от него отмахнулся.
– Через пару минут он превратится в мокрую тряпку, не надо, – Слава повернулся спиной к окну и от скуки стал рассматривать пассажиров. – Надеюсь, что в твоем гараже, который без машины, будет прохладно.
– Да, будет, – Миша, не смотря на Ярослава, медленно и аккуратно убрал платок обратно в карман и добавил: – И ты сможешь умыться, если не хочешь пользоваться платком.
– Просто не хочу его испортить, – попытался оправдаться Ярослав и замолчал.
Порой ему было тяжело разговаривать с Михаилом в людных местах. Он боялся сказать лишнего, скомпрометировать их, выдать, что они влюблены, отчего и он, и Миша могли попасть в тюрьму. Поэтому все разговоры он мысленно отложил до того момента, как они останутся наедине. А до тех пор переводил взгляд с одного пассажира на другого, в уме делая ставки на то, кто из них доедет с ними до конечной.
Путь от остановки до гаражного кооператива «Зеленогорск» занял почти пятнадцать минут. Обычно можно было дойти и за пять, но из-за жары и палящего солнца парни шли медленнее, разумно расходуя силы. Ни деревьев, ни домов не было, и тенька, соответственно, тоже.
– Даже если в вашем гараже льды Арктики, я сниму с себя все, что можно, – прорычал запыхавшийся Слава, оттягивая ворот майки.
– Я буду не против, – Миша подмигнул ему, протягивая термос с прохладной водой. – Но пока мы не дошли, остынь… В гараже есть еще питьевая вода, так что можешь не экономить.
– Спасибо, – Слава остановился и жадно выпил больше половины, а затем вернул термос хозяину. – Миш?
– М?
– Почему ты заботишься обо мне?
– Ты знаешь, почему, – рассмеялся Михаил, как если бы Слава рассказал особенно удачную шутку, но все же оглянулся по сторонам, проверяя, не слышал ли кто-нибудь их разговора.
Ярослав вздохнул и хотел сказать еще что-то, но решил промолчать. Еще несколько минут он может подождать, прежде чем начинать серьезный разговор. Они вошли на территорию кооператива и пошли вдоль одинаковых серых ворот гаражей. В углу были написаны номера.
– Пятьсот двенадцатый… Нам нужен пятьсот двенадцатый, – сказал Михаил, на ходу ища ключи в своем рюкзаке.
В начале ряда, где должен быть гараж семьи Гайдуков, были открыты три пары ворот: двое на одной стороне и одни – напротив. Возле каждого гаража стояла машина, но хозяева были заняты не ремонтом, а приятным общением между собой. Когда парни проходили мимо них, один из автомобилистов отсалютовал им граненым стаканом с прозрачной жидкостью.
– Хорошо отдохнуть, ребята! На закуске не экономьте! – прокричал им мужик, расхохотался и сразу же потерял к ним интерес.
Михаил вежливо улыбнулся, кивнул, но при этом ускорил шаг. Ярослав поспешил за ним. Пятьсот двенадцатый гараж был примерно посередине второго ряда. Ворота были в тени, поэтому металл был прохладным, а не раскаленным, как всё в этот день, и Миша без труда открыл замок у калитки.
– Подожди снаружи, я сначала включу свет, – Михаил шагнул в темноту гаража. Пошуршав чем-то и дважды чертыхнувшись, он, наконец, нашел электрический щиток, и в гараже стало светло. – Отлично, заходи! Тут холоднее, чем на улице, хоть воздух и затхлый.
Ярослав переступил через высокий порог калитки в воротах, и его тело приятно окутало прохладным воздухом, что даже побежали мурашки.
В гараже было чисто и даже по-своему уютно. Вдоль одной из побеленных стен были сделаны полки из металлического уголка и деревянных досок, на которых лежали всякие коробки, кульки и стеклянные банки. В конце гаража стояли два старых деревянных табурета и нечто, вероятно, служившее столом, но больше похожее на кошмар плотника: криво сколоченные разномастные доски в форме то ли ящика, то ли сундука. Михаил как раз поставил на этого монстра свой рюкзак и вытаскивал из него продукты. Ярослав рассмеялся и подошел к Мише, но обнять не решился, хотя и предусмотрительно закрыл за собой дверь в гараж.
– Что смешного? – улыбнулся Миша, тоже не спеша делать первый шаг.
Да, они уже давно были вместе. Да, они уже и целовались, и обнимались, и занимались более смущающими вещами. Но это было больше двух месяцев назад, и теперь казалось, что словно всё, что было между ними раньше, обнулилось. До этого лета они не расставались так надолго.
– Кто автор этого творения? – хихикая, Слава легонько пнул стол, отчего тот сильно закачался и заскрипел. – Ой, я не думал, что он такой хлипкий.
– Ты можешь мне не поверить, но это мой первый опыт в столярном деле на уроке труда. Не знаю, зачем отец решил сохранить, а тем более использовать его, – Миша закончил с рюкзаком и скинул его на пол. – Наверное, чтобы не забывать, что я простой человек и совершаю ошибки. Ведь все остальное я делаю идеально!
Они оба рассмеялись, а Михаил даже легко похлопал Славу по плечу, будто они были закадычными приятелями. И только приятелями, а не влюбленными. Мише эта мысль совсем не понравилась, и он поспешил как-то изменить ситуацию. Они стояли близко друг к другу, и Михаил наклонил голову и с лукавой улыбкой шагнул к Ярославу, зацепив пальцем ворот майки.
– Ты весь мокрый от пота.
– А, да, – Слава сделал шаг назад и стянул майку через голову, растрепав влажные волосы.
Настроение заигрывать у Михаила пропало так же быстро, как и появилось. Казалось бы, вот, рядом любимый человек, никаких свидетелей и ограничений, но почему-то Миша почувствовал, что между ними, как сказал Слава, «льды Арктики».
– У тебя за лето волосы выгорели на солнце, – тихо сказал Миша, садясь на табурет, чтобы не поддаться соблазну преследовать Славу, когда тот так старательно уходил от прикосновений.
– Ну да, я работал много в огороде, а надевать что-то на голову
