Барбара Бенедикт - Судьба
— Вот, бери, — предложил он неохотно, — но наш поединок не закончен. Мы еще встретимся, сестричка. Я в этом уверен.
Ика почувствовала дрожь в коленях; смутное видение пробуждалось в ней. В глазах потемнело, будто густой дым расползался вокруг.
— А на прощание, — сказал он, резко оборвав ее видение, — ты должна подарить мне поцелуй, — Он схватил ее, и его глаза заблестели.
— Я же мальчишка. Ты что, забыл? — нахмурясь, она выскользнула из его объятий.
— Успокойся, сестричка, я никому не выдам твою тайну. — Тезей похлопал ее по плечу, как воин воина. — Я думаю, ты гораздо больше походишь на меня, чем сама догадываешься.
Ика отстранилась; он не нравился ей все больше и больше. Она не похожа на него и никогда не будет такой, как он.
— Но если ты хочешь сохранить секрет, — ухмыльнулся он, — я советую тебе в дальнейшем избегать поединков.
Довольный собой, Тезей удалился по направлению к группе молодых людей, которые поджидали его; они с жадностью прислушивались к каждому слову, когда он рассказывал им басню о своем сопернике, «упавшем в обморок».
Но Ике нужно было приобрести травы. С удовольствием подумав о том, как много она может приобрести полезных лекарств, девочка открыла мешок, но он был наполнен камнями.
«Обманщик! Жалкий, ничтожный хвастун и обманщик!». Она собиралась закричать ему это вслед, но за ее спиной раздался кашель.
Ика обернулась и увидела Небо в десяти шагах от себя. Лицо его было мрачным, а взгляд направлен на повязки вокруг ее груди.
Дамос слышал, как отряд высадился на берег, и решил, что ему представился случай бежать. Охранники были ленивы; они любили вздремнуть, когда капитана не было поблизости. Если ему удастся развязать веревки, то можно будет прыгнуть через борт, прежде чем кто-нибудь его заметит.
Распутать узлы не представляет для него ни малейшего труда — когда-то один фокусник научил его этому делу, но нужно хорошо продумать все движения. Ошибка грозит смертью.
Он хотел захватить с собой и Язона, но тот был без сознания и не мог идти. Нет, лучше сейчас убежать одному, а затем, когда флот прибудет на Крит, помочь бежать и Язону.
Распутывая узлы, Дамос подумал, что должен исключить из своих планов Ику. Как ни горько это признавать, но она предала их. Он помнит, что Язон прокричал со скалы перед тем, как упасть. «Грязный предатель», крикнул он, и, принимая во внимание последующие события, нельзя сомневаться в правдивости этих слов. К тому же с Икой уж слишком хорошо обошлись. Кому еще было позволено разгуливать на вражеском корабле? И кого еще могли отпустить на берег за покупками?
Дурак он, что вовремя не разобрался в девчонке. Кровь его кипела при мысли о том, как ей удалось обхитрить его, встать между ним и Язоном. Любовь, закончившаяся разочарованием, — опасное чувство, и лучше забыть о ней. С этого мгновения он будет думать только о Язоне, как и следовало с самого начала.
Дамосу наконец удалось распутаться, и он глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от мыслей об Ике. Следя за двумя матросами, дремлющими на носу корабля, он прошмыгнул к бортику. В волнах радостно сияло отражение солнца, словно приглашая его.
Он перевалился через борт и стал медленно спускаться по веревке. Впереди его ждала свобода.
Ика сидела на палубе, пытаясь развязать веревки, которыми Небо приказал связать ее. Гнев его был ужасен, но не понятно было, что разгневало его больше — поединок с Тезеем или то, что она оказалась девчонкой. А тут еще и Дамос сбежал. Небо приказал перенести Язона на головной корабль, словно он был виновник всего происшедшего. Его жестоко отхлестали кнутом и привязали к мачте как раз над навесом, где он и оставался в качестве напоминания всем, кто осмелится противоречить капитану.
Ика протестовала, говорила, что виновата одна она, а не Язон, но Небо еще больше разозлился. Она поняла, что им движет не просто гордыня, — разгневанный человек остается глух ко всему, — и девочка замолчала. Лучше придумать что-нибудь. С помощью богов ей удастся придумать способ сбежать им обоим.
— Не старайся, узлы завязаны прочно. Я сам их завязывал.
Небо говорил с площадки для гребцов. Ветра давно уже не было, его команда не покидала скамеек и налегала на весла всю ночь, поочередно отдыхая. На рассвете он выглядел уставшим и, казалось, даже сожалел о содеянном. Вздохнув, он прошелся по палубе, несколько матросов за его спиной устало потянулись.
Небо посмотрел на мачту и нахмурился.
— Я причина твоего гнева, — сказала Ика. — Язон ничего не сделал.
— Не сделал?
— Оставь его в покое, я прошу тебя, — холодный взгляд Небо пугал ее. — Или я… я…
— Ну да. И что же ты сделаешь?
— Я попрошу своего отца, и он разгневается на тебя.
И сразу же пожалела о своем гневе. Она вспомнила о том, что стало с Шабаром.
— Ну, давай, проклинай меня, — сказал Небо. — Твои боги не имеют здесь власти. Мать Земля охранит моряка.
— Осторожней, — предупредила Ика, взволнованная его ересью. — Посейдон безжалостной рукой правит на море. Он может разбросать по волнам весь твой флот и превратить его в груду обломков. Ты этого хочешь?
Некоторые матросы пробормотали проклятья и, скрестили пальцы, защищаясь от сил зла, как это принято на Крите.
— Предрассудки, — посмотрел на них Небо и, ухмыльнувшись, обернулся к Ике. — Если Посейдон твой отец, то почему он до сих пор не спас тебя?
Над этим вопросом Ика сама размышляла всю ночь.
— Как всякий хороший отец, — ответила она, — он хочет, чтобы я самостоятельно шла по жизни. Он вмешается, если я попрошу о помощи.
— Я тебя останавливать не буду, — он вытащил свой нож и разрезал веревки. — Зови своего бога. Мне даже любопытно посмотреть на его ответ.
Моряки опять принялись что-то бормотать, некоторые улыбались.
— Смейтесь над гневом моего отца, — сказала она, потирая руки. — У нас на Мессалоне есть поговорка. Только глупец смеется над богами.
— Ну ладно, продолжай, зови его, — сказал капитан, грубо махнув рукой. — Нашли на нас гнев твоего отца.
Ика поднялась на ноги, расправила плечи. Ей было обидно, что они не воспринимают ее всерьез.
— Если не можешь, тогда ты хвастунишка, — добавил Небо.
Матросы засмеялись. В ее сердце закралось сомнение — второй раз за день ее называли хвастуньей. Да и море слишком спокойно, и небо такое синее, что трудно поверить, что она может вызвать бурю.
Если она не сможет, значит, Посейдон ей не отец, а она простая женщина, и нечего надеяться стать героем. Ика должна показать Небо, всем им показать, что она настоящее дитя богов.
