Франческа Шоу - Дочь адмирала
Хелена сразу догадалась, что подруга давно его приметила.
При звуке ее голоса к ним повернулись несколько гостей, а одна из самых строгих матрон, миссис Драммонд Барелл, неодобрительно посмотрела на миссис Раулетт сквозь лорнет.
А Адам уже склонился к руке Порции.
– Мадам, вы затмили собой ночное небо, – затем он повернулся к леди Уайтт, которая еле заметно ему кивнула и сказала:
– Милорд, позвольте познакомить вас с леди Брейки и с моим братом коммодором сэром Робертом Брейки, а также с мистером Раулеттом. С моей дочерью вы знакомы.
Последовали поклоны и книксены, после чего его светлость сел рядом с ними. Зазвучала музыка контрданса.
– Я должен поблагодарить вас, милорд, за то, что вы вчера сопровождали мою жену и мисс Уайтт, – сказал мистер Раулетт.
– За столь незначительную услугу я был вознагражден огромным удовольствием, – ответил Адам.
Порция бросила на Хелену многозначительный взгляд, за что получила пинок по лодыжке.
– Хелена! Ты мне задела ногу! Будь поосторожнее, дорогая.
Хелена встретилась взглядом с Адамом и тут же отвернулась.
Адам с едва заметной улыбкой просмотрел свою танцевальную карточку и спросил:
– Могу ли я пригласить вас на следующий танец, мисс Уайтт?
– Боюсь, что нет, милорд, – со скромным видом ответила Хелена, также взглянув на свою танцевальную карточку. Следующий танец – вальс. Подобно всем дебютанткам она могла в первый раз станцевать этот весьма откровенный танец, лишь испросив разрешения одной из пожилых матрон.
Адам встал и сказал:
– В таком случае могу ли я предложить дамам напитки?
Порция попросила принести ей оршад, леди Уайтт – лимонад, и лорд Дарвелл удалился. Он вернулся спустя пять минут под руку с леди Джерси, а за ними следовал лакей с напитками. Эта матрона, славившаяся болтливостью и потому прозванная недоброжелателями “молчуньей”, оживленно беседовала со своим потрясающем кавалером.
– Мисс Уайтт, позвольте представить вам кавалера на вальс – это лорд Дарвелл.
Хелена грациозно присела перед ее светлостью, надеясь, что ей удалось скрыть ужас.
– Леди Джерси, лорд Дарвелл, вы очень любезны! Но я в затруднении, как мне поступить. Я обещала мой первый вальс в Олмаке дяде.
У себя за спиной Хелена услыхала облегченный вздох: леди Брейки и леди Уайтт не ожидали от нее подобной сообразительности. Но они рано успокоились, так как коммодор, не понимая, почему жена и сестра испепеляют его взглядами, проявил галантность, заявив:
– Дорогая девочка, я и не помышляю об этом! Не станешь же ты танцевать со своим старым дядюшкой, когда тебя приглашает красивый кавалер. К тому же, – тут он театральным жестом положил ладонь на грудь, – я совершенно выдохся и должен отдохнуть. – Наконец он заметил грозный взгляд жены и осведомился: – Дорогая, что случилось? Вы почему-то хмуритесь. Уж не разболелась ли у вас голова?
Леди Брейки не знала, куда деваться от неловкости.
– Сэр Роберт, не могу взять в толк, о чем вы говорите! Я не хмурюсь, и голова у меня не болит. Конечно, здесь немного жарко…
А Хелена, сердясь на всех, встретилась взглядом с Адамом: его глаза смеялись – он прекрасно сознавал, что является причиной этих волнений. Заиграл оркестр, Хелена протянула ему руку, и он повел ее на середину зала.
Адам легко кружил Хелену в танце. Сквозь тонкую ткань платья она чувствовала тепло его руки, и ее охватило упоительное ощущение близости с ним. Опасаясь, что он по глазам прочтет ее мысли, она уставилась на пуговицу его рубашки и старалась не сбиться с ритма.
– Беседа во время танца вполне уместна, мисс Уайтт, – нарушил неловкое молчание Адам.
– О чем же мы будем говорить, сэр?
Рука Адама сжала ей талию. Хелена поняла, о чем он думает, и покраснела. С тех пор, как она призналась себе в том, что любит его, Хелена могла только мечтать о подобном моменте. Теперь же, находясь в его объятиях на глазах у всех, она поняла, как ей будет трудно в дальнейшем. Если она выдаст свои чувства, он снова может ее оттолкнуть. Но если он расположен ее простить, она не станет проявлять холодность. Опыта у нее нет, поэтому придется прислушиваться к внутреннему голосу.
Хелена подняла глаза на Адама и приветливо улыбнулась.
– Будет глупо, если происшедшее между нами наложит отпечаток на наше поведение. Люди сразу заметят, что у нас натянутые отношения, и начнут судачить. Я уверена, что вы так же, как и я, желаете этого избежать.
У его светлости был загадочный вид, а что касается его мыслей, то хорошо, что Хелена не могла их прочитать. Адам Дарвелл прекрасно сознавал, что любая молодая женщина, находившаяся сейчас в зале, мгновенно согласилась бы выйти за него замуж. Он также был совершенно уверен в том, что многие замужние дамы с радостью легли бы с ним в постель при первой же возможности. Тогда почему он танцует с мисс Уайтт, которая недвусмысленно дала ему понять, что он ей не нужен, хотя ее и тянет к нему?
– Я умею избегать толков и сплетен, – иронично заметил он. – Однако я согласен – лучше забыть прошлое. Что касается будущего…
Тут танец закончился, и он направился вместе с Хеленой… к пустому алькову. У нее сильно забилось сердце, но… внезапно он передумал и отвел ее обратно к родным. Поклонившись, Адам повернулся и быстро скрылся за дверью.
Хелена была оскорблена. Она-то ожидала разговора наедине, а вместо этого с ней обошлись почти бесцеремонно! Ее невеселые мысли были нарушены словами Порции:
– Мистер Раулетт, посмотрите! Кажется, это тот самый милый лейтенант Брукс, с которым мы на прошлой неделе познакомились у леди Оксфорд?
– Да, это он. – Мистер Раулетт приветливо помахал высокому мужчине, вышедшему из карточной комнаты.
То волнение, которое Хелена испытала при виде Адама Дарвелла, не могло сравниться с охватившей ее паникой, когда к ней направился человек, который в офицерской форме обыскивал камбуз на “Лунной паутине”.
Первое, что пришло ей в голову, – поскорее убежать. Если он узнает в ней повариху с яхты Адама, она погибла. Неимоверным усилием воли Хелена взяла себя в руки. А Джеймс Раулетт тем временем знакомил всех с лейтенантом Бруксом. Произошел обмен поклонами, и лейтенант Брукс в душе очень обрадовался, что его представили такой влиятельной в военных кругах семье. Жаль только, что удивительно красивая дочка-дебютантка чрезмерно стеснительна. Он повернулся к леди Уайтт со словами:
– Мадам, неужели я имею честь говорить с вдовой контр-адмирала сэра Гресли Уайтта?
– Да, вы не ошиблись. Сэр Гресли был моим мужем.
– Мадам, это огромная потеря для Англии. Он был настоящим героем, – произнес вполне искренне мистер Брукс.
