Франциска Вульф - Заговор во Флоренции
Она поднесла кубок к губам, твердо решив не пить ни капли. Однако, наклонившись над сосудом, она почувствовала непреодолимый соблазн попробовать этот источающий дивный аромат фиалок и сладкого миндаля напиток. Это был тот самый запах, которым было надушено приглашение Мечидеа и который преследовал ее на рынке. Сама того не осознавая, Анна сделала глоток и пришла в ужас от своего поступка. Первой ее мыслью было выплюнуть жидкость, бежать в ванную комнату, чтобы ее вырвало. Однако в этот момент произошло невероятное: по всему рту разлился изумительный вкус нежных фиалок, сладкого миндаля и душистого меда, волнуя и пробуждая фантазии. Перед ее глазами возникли темно-лиловые бархатистые лепестки фиалок, миндаль цвета слоновой кости и золотистая прозрачность меда. В этот момент она уже не испытывала страха и сомнений. Они сменились беззаботной веселостью и ощущением счастья. Анна почувствовала себя свободной и окрыленной, находясь в состоянии легкого опьянения. «Явный наркотик», – подумала она, однако эта мысль вовсе не была пугающей. Напротив. Если это действительно наркотик, то наверняка легкий и безобидный. Правда, она никогда не пробовала наркотиков и не знала, как они действуют. Все окружение отнюдь не представлялось ей в каком-то искаженном или уродливом виде. Анна испытывала лишь ощущение чуда.
– Что скажете, синьора Нимейер? – с улыбкой спросил Мечидеа. На этот раз его улыбка была ясной и приветливой. – Вы все еще хотите покинуть нас?
– Нет, – ответила Анна, поразившись собственному голосу: настолько он был четким и ясным. – Мне хочется остаться и немного потанцевать, если вы, конечно, позволите и не осудите мое поведение.
– Вы можете остаться сколько захотите, – сказал Козимо Мечидеа. – Разрешите проводить вас в танцевальный зал.
Протянув ему руку, Анна в сопровождении своего кавалера прошла в соседний зал, двери которого были распахнуты настежь. Под странные звуки средневековой музыки в исполнении приглашенного Мечидеа оркестра Анна начала танцевать. Она чувствовала себя легкой пушинкой, скользя по паркету и не чувствуя ног. «Такую легкость можно объяснить лишь опьянением», – подумала Анна. Голова ее была ясной, как стеклышко, и это не было самообманом. Она отдавала себе полный отчет в своих поступках.
«Надеюсь, никто не снимает на камеру», – мелькнуло у нее в голове. Она все быстрее и самозабвеннее кружилась в танце, поддерживаемая Козимо Мечидеа. Когда музыка умолкла, Анна в изнеможении упала в его объятия, словно знала его тысячу лет.
– Кажется, у меня закружилась голова, – сказала она, глядя ему в глаза.
Несмотря на то что они долго танцевали, Мечидеа был бледен, как прежде. Анна обмахивалась веером, все остальные мужчины расстегнули воротнички или сняли сюртуки. Мечидеа же был застегнут на все пуговицы, и на его лице не было ни одной капельки пота. Это было более чем странно.
– Знаете, что мне напоминает этот бал? – спросила Анна, высвобождаясь из его объятий. Она немного пошатывалась, и все вокруг кружилось у нее перед глазами. – Вы видели фильм Романа Полански…
– Вы имеете в виду «Танец с вампиром»? – Мечидеа улыбнулся. Это была странная улыбка. – Разумеется. Если хотите, давайте подойдем к зеркалу. Уверен, что здесь найдется старое зеркало, и убедитесь, что я не вампир, а самый обычный человек.
– В этом нет надобности, – возразила Анна, покачав головой и снова потеряв равновесие. Мечидеа вовремя успел подхватить ее, чтобы она не упала. – Думаю, я не смогу сейчас никуда двинуться. У меня разболелась голова и все кружится перед глазами.
– Я провожу вас в соседнюю комнату. Там есть софа, и вы сможете прилечь и немного отдохнуть. Идемте.
Мечидеа взял ее под руку.
– Нет-нет, я не хочу причинять вам беспокойства. Я…
– Пустяки, – решительно перебил Мечидеа. – Вам надо обязательно прилечь.
Держа в руках старинный тройной канделябр, он повел ее к спрятанной за ковром двери. Потайная комната была крошечной и без окон. На стенах висели потемневшие от времени портреты двух молодых людей. Посередине комнаты стояла старинная кушетка, а рядом – небольшой столик с подсвечником. Козимо Мечидеа помог Анне устроиться на софе – жесткой и неудобной по меркам современного человека.
– Желаете что-нибудь? – спросил он, зажигая свечу.
– Нет, спасибо. Мне очень неловко перед вами. Ну и гостья вам досталась: сначала выклянчивает приглашение, потом задает глупые вопросы, а теперь еще и…
– Не беспокойтесь, Анна, – снова заверил ее Мечидеа. Голос и выражение его лица показались Анне весьма странными. Ее снова охватили сомнения. На ум приходили разные мысли о мафии, психическом расстройстве хозяина, о вампирах. – Главное, что вы у меня в гостях. Поверьте, я так долго ждал этого дня, что готов все простить вам.
Озадаченная его словами, Анна решила, что ослышалась, когда смотрела ему вслед и слышала, как Мечидеа несколько раз повернул в замке ключ и запер за собой дверь. Увидев, что на двери не было никакой ручки, Анна пришла в ужас. Несмотря на головокружение и сильную боль, она с трудом поднялась с кушетки и постучала в дверь. Никто не ответил. Она колотила все сильнее, зовя на помощь. Из соседнего зала доносились музыка и смех, но никто ее не услышал. Ее заперли. Эта мысль привела ее в ужас. Она – пленница этого монстра Мечидеа! Что ему надо от нее? Зачем он ее запер? И что означали его слова: «… я так долго ждал этого дня…»? Неужели он знал ее раньше? Возможно, он мстил ей? Но за что? Она простая журналистка и с папарацци не имеет ничего общего, с желтой прессой не связана. Не исключено, конечно, что в одной из своих статей она могла задеть Мечидеа или кого-то из членов его семьи…
Головная боль не утихала. Наоборот, левая половина лица так сильно воспалилась, что к ней нельзя было притронуться. Анна чихала и стонала. Еще немного, и голова лопнет от напряжения. Анна отошла от двери и в полном отчаянии плюхнулась на жесткую кушетку. В самый неподходящий момент у нее случился приступ мигрени. Она была не в состоянии ни думать, ни даже открыть глаза. Все окружающее поплыло перед глазами, пока не растворилось в золотой дымке.
«Эх, Анна, куда тебя угораздило», – думала она, лежа с закрытыми глазами. При такой мигрени надо спокойно лежать, желательно в тиши и в темноте, но она была не в силах даже задуть свечу. По своему опыту Анна знала, что через пару часов боль пройдет, и тогда на ясную голову она решит, что делать дальше. Как же вырваться из плена? С этой мыслью она погрузилась в сон.
ГЛАВА 3
Пробуждение
– Синьорина!
Негромкий голос раздался прямо у нее над ухом, и Анна вздрогнула. В лицо ей бил ослепительный солнечный свет.
