Джо Гудмэн - Сладостный огонь
— А относительно мистера Мура вы думаете так же?
— Я его не очень хорошо знаю, — ответила Лидия и покраснела.
Пе Лин заметила это.
— Думаю, что у вас есть хорошая возможность узнать его получше. Он сейчас внизу. Ждет вас, чтобы пригласить прокатиться.
Темно-синие глаза Лидии округлились.
— Он здесь? Почему ты не сказала раньше?
— Я говорю сейчас, — разумно заметила Пе Лин. — Раньше вы не были готовы, так зачем говорить? Он ждет в малой гостиной. Ваша матушка всегда говорит, что мужчину следует заставлять ждать. Из всего, что говорит ваша матушка, это единственное, что мне нравится.
Лидия разгладила лиф и юбки розового платья. Неодобрительно взглянув в свое отражение в зеркале, она сказала:
— Знаешь, Пе Лин, надо, пожалуй, самой побывать у мадам Симон и выбрать для себя платья. Мама всегда хотела, чтобы я уделяла больше внимания своей внешности.
— Очень хорошая мысль.
— Мы так и сделаем. И даже не скажем маме. Пе Лин промолчала.
Лидия приняла приглашение Бригема Мура прокатиться с готовностью, которая, как она надеялась, не будет сочтена ни дерзкой, ни неприличной.
Он был очень приятным компаньоном, забавным, внимательным и обаятельным. Мур не был похож на Натана, и Лидия пожалела о том, что Хантер вынудил ее дать обещание.
Было прохладно, но светило солнце, и из открытого экипажа Бригема Лидия любовалась достопримечательностями Сан-Франциско. Кучер повез их по Пауэлл-стрит к оживленному шумному центру Чайнатауна и Портсмут-сквер. Они проезжали по тем местам, где прошлым вечером побывала Лидия. Однако в компании Бригема они не казались ни зловещими, ни опасными. Ей казалось, что в присутствии Бригема у нее обостряются все чувства. Она могла осязать на ощупь качество великолепных шелков, выставленных в витрине, и ощущать на вкус чудесные ароматы, доносившиеся из кухонь домов вдоль Грант-авеню. Люди громко перекликались на языке, который Лидия не понимала, но музыке голосов внимала с наслаждением.
Она радовалась вниманию, которым окружил ее Бригем. Он задавал вопросы, и от его интереса становилось тепло на сердце. Мур рассказывал о своем детстве в работном доме, о трудностях и невзгодах. Он говорил о ферме, о своих интересах в горных разработках и морских перевозках. Бриг был опытным и знающим человеком, однако интересовался мнением Лидии. Ей хотелось верить, что это не только из вежливости.
Когда экипаж проезжал мимо «Серебряной леди», Лидия почувствовала озноб. Решив, что она дрожит от холода, Бригем любезно предложил укрыть ее пледом.
— Благодарю, не надо, — сказала она. — Не прогуляться ли нам в парке? Я уверена, что там теплее.
Бригем тем не менее укрыл ее ноги и заботливо поправил на шее застежку плаща. Он низко наклонился к ней, она чувствовала его теплое, свежее дыхание. Они встретились глазами, и Лидия уловила в его взгляде неприкрытое желание. Она тут же отвела глаза, испуганная и в то же время возбужденная тем, как он на нее смотрит.
— Вчера вечером удалось собрать много денег, — смущенно сказала девушка первое, что пришло в голову.
Бригем улыбнулся. «Порядок, — подумал он, — она ко мне неравнодушна». Напряженное состояние, в которое он привел Лидию мгновение назад, заставит ее вспоминать о нем после того, как они расстанутся. Ему хотелось, чтобы она думала о нем, когда будет с Натаном.
— Как бы мне хотелось выиграть ту партию в покер, — сказал Мур. — Ради того, чтобы сделать более существенное пожертвование, и ради удовольствия побывать в вашей компании.
— Вы очень добры, однако мое присутствие здесь показывает, что в этом не было необходимости. Мама говорит, что не следовало соглашаться на условия пари, но мне… мне это даже показалось очень милым поступком. — Удивившись собственной откровенности, она взглянула на своего спутника, не зная, как он отреагирует. — Боюсь, мне не следовало этого говорить.
— Вздор! — воскликнул Бригем. — Мне по душе ваша искренность. К тому же, если не ошибаюсь, я услышал весьма лестный комплимент в свой адрес. Могу ли я надеяться, что вы не только не были оскорблены предложенной мной ставкой, но и желали, чтобы я выиграл эту партию?
Лидия смущенно кивнула. Бриг был очень доволен и пребывал в отличном настроении. Они прогулялись по парку, и она вернулась домой только после четырех часов. Мэдлин стояла в холле и даже не пыталась скрыть, что ждала Лидию.
— Ты с прогулки? — с упреком спросила мать.
— Сама видишь. Мистер Мур пригласил меня прогуляться в его экипаже. Экипаж у него открытый, с кучером, и мы все время были на глазах у окружающих. Все было абсолютно респектабельно. Кстати, ты сама представила мне мистера Мура.
— Я об этом сожалею. Ты же знаешь, дорогая, что я хочу для тебя самого лучшего. Мне казалось, что я достаточно хорошо разобралась в его характере, но ведь и я могу ошибаться. Видя его интерес к тебе и твой к нему, я навела кое-какие справки. Говорил ли он тебе, например, о том, что почти двадцать лет прожил в Австралии? По твоему лицу вижу, что нет. Не надейся, он не был вольным поселенцем. Его сослали туда на каторгу за воровство. Он уголовный преступник, Лидия. — Заметив, как побледнела дочь, Мэдлин продолжала: — Возможно, это проклятие, которое передается от матери к дочери. Я помню, как мне льстило внимание твоего отца, как покорили меня его красивое лицо и обаятельная улыбка. Я знала…
— Прошу тебя, мама, не надо повторять эту историю. — Лидия поняла, что мать говорит не о Сэмюеле Чедвике, а о ее настоящем отце Маркусе О'Малли, каторжнике из Австралии, который приехал в 1849 году в Сан-Франциско. Его и ему подобных с презрением называли сиднейской саранчой. Это был народ необузданный, не признающий законов, пьяный от свободы, одержимый мечтой о легкой наживе. Шляясь ночами по городу, громя магазины и опустошая кассы игорных домов, они терроризировали старателей, лавочников и женщин. — Я уже знаю про тебя и Маркуса. Зачем бередить старые раны?
— Со своими страданиями я справлюсь, — отрезала Мэд-лин. — Но тебя я должна предупредить. Бригему Муру нельзя верить. Не повторяй моих ошибок. Я тоже в свое время верила, что твой отец не такой, как другие. Но он проявил свою преступную сущность. Доказательством тому является твое рождение. Неужели тебе хочется страдать, как страдала я? Такой человек, как Бригем, воспользуется твоей чистотой и уязвимостью. Он тебя затащит в постель…
— Хватит, Мэдлин, — послышался голос стоявшего в дверях Сэмюела Чедвика.
Мэдлин испуганно взглянула на неожиданно появившегося мужа.
— Ты не все слышал и не знаешь, о чем я разговариваю с дочерью, — холодно заявила она.
— Я слышал достаточно, — насмешливо сказал он. — Оставь ее в покое. Даже тебе должно быть ясно, что твои предостережения принесли ей больше вреда, чем пользы.
