Александра Торн - Возвращение надежды

Отто дотянулся до ее руки и легонько сжал.

– Во всем мире не сыщешь такой, как ты, моя Liebling. Дня не проходит, чтобы я не возблагодарил Господа за то, что Он послал мне тебя. Мне продолжать или ты хочешь прочесть письмо сама?

– Оно ведь адресовано тебе. Думаю, ты должен и закончить.

Отто кивнул.

– «Наконец-то определилась дата моего возвращения. Я надеюсь быть во Фредериксбурге примерно пятнадцатого октября, и приеду я не один. Горю нетерпением познакомить вас с ней. Пожалуйста, уже сейчас зарезервируйте для себя время для торжественного ужина в отеле Нимитца.

А тебя, Отто, я хочу попросить об одном одолжении. Буду очень признателен, если ты привезешь Эльке в мой дом, чтобы она удостоверилась, все ли там готово к моему приезду. Никто не может вдохнуть в дом жизнь, кроме женщины.

Надеюсь по приезде распить с тобой бутылочку «Штайнхагера». Жду не дождусь. А до тех пор остаюсь твоим преданным слугой.

Патрик Прайд».

Отто сложил письмо и посмотрел на Эльке.

– Мне бы хотелось знать, кого это он собирается привезти с собой?

– Он сказал, что горит нетерпением познакомить нас с ней. Значит, он привезет с собой женщину. Неужели его мать решила наконец-то приехать погостить на ранчо? Представляю, как ему не терпится показать ей все.

– Я тоже думаю, как было жестоко со стороны его родителей так вот ни разу не приехать и не повидаться с ним. Патрик говорил мне, что перед самым отъездом тогда, на Мексиканскую войну, он поссорился с отцом. Это плохо. Семья должна держаться вместе.

– Наша – всегда будет вместе, обещаю тебе. Ничто в мире не сможет нас разлучить. – Она произнесла эти слова не столько ему, сколько себе самой. – Когда ты хочешь, чтобы мы поехали на ранчо Прайда?

– Я не думаю, что это следует делать.

– Ты отказываешься выполнить просьбу друга? Это так не похоже на тебя!

– Понимаю, что не похоже. Но я не хочу подвергать опасности будущего ребенка.

– Это смешно! – взорвалась Эльке.

– Ты на восьмом месяце. В таком состоянии ездить никуда нельзя. Особенно так далеко.

Отто наконец-то удалось убедить ее прекратить поездки по окрестным фермам с листовками аболиционистов. Но в этот раз она поедет. Ей просто необходимо побывать в доме Патрика, просто подышать тем воздухом, которым дышал он.

– Ради Бога, Отто, женщины ездят даже не в дилижансах, а в фургонах. Причем далеко на запад. И беременные тоже. Мне бы очень хотелось, чтобы ты прекратил считать меня кем-то вроде инвалида, потому что я абсолютно здоровая женщина, вынашивающая абсолютно здорового ребенка. – Как бы в подкрепление сказанного ребенок задвигался.

– Вот, потрогай здесь, – сказала Эльке, кладя руку Отто на свой живот. – Твой ребенок протестует, он устал сидеть взаперти внутри меня, как я устала сидеть запертой в этом городе. Поездка эта будет для меня очень полезной.

Отто был в растерянности. То ли радоваться здоровью будущего ребенка, то ли огорчаться, что Эльке проявляет такую настойчивость. Победу одержала радость, и он улыбнулся.

– Он правда здоровый? Ты это чувствуешь?

– Во-первых, почему именно он, а может быть, это она? Так вот, она чувствует себя прекрасно, и не пытайся сменить тему. Письмо шло долго, поэтому мы должны торопиться.

– Туда и обратно дорога займет два дня. На это время нам придется закрыть булочную. Нашим клиентам вряд ли это понравится.

– Наши клиенты могут спокойно пару дней пережить и без нас. Так, когда мы едем?

– Ну почему ты такая упрямая?

– Ты что, боишься ехать? Так и скажи. – Не успев закончить фразу, Эльке пожалела о сказанном.

Ей очень не хотелось применять такое сильное оружие. Она знала, как чувствителен Отто к тому, что он назвал своим «фатальным пороком».

Отто опустил глаза, но Эльке успела заметить в них боль.

– Насколько мне известно, у Патрика прекрасная экономка.

– Я сомневаюсь, что миссис Альварес способна все сделать в доме так, чтобы он отвечал запросам его матери.

Грузные плечи Отто устало опустились. Он сдался.

– В таком случае пусть будет по-твоему. Эльке вскочила на ноги и обвила руками его шею.

– Обещаю тебе, что ты не пожалеешь. Мне ведь единственно чего хочется, это чтобы к приезду его матери все там было в образцовом порядке.

Отто все еще отказывался встретиться глазами с женой.

– Так ты все же думаешь, что это его мать приезжает?

– Конечно. А кто же еще?

В следующую субботу оба они – Эльке, живая и энергичная, и Отто, хмурый и неразговорчивый, – забрались в кабриолет. Позади, в повозке, громоздились корзины с провиантом – копченая ветчина, колбаса, банки с вареньем, соленья, кусок сыра и домашняя кислая капуста, приготовленная Эльке. Ассортимент завершали только что испеченные булочки, печенье и жареные цыплята. Цыплят и булочки они будут есть в дороге, остальное предназначалось в качестве гостинцев для миссис Прайд.

Пока Эльке любовалась красотами природы, Отто не переставал волноваться. Каждый раз, когда кабриолет подпрыгивал на колдобине, он бросал на нее озабоченный взгляд, как будто ожидая, что она потеряет сознание.

Они уже подъехали к Керрвиллу, дорога шла через фермерские хозяйства, и Эльке с жадным любопытством осматривала все вокруг. Раньше она всегда удивлялась, почему Патрик, чтобы купить все необходимое, едет за тридцать миль в Фредериксбург, вместо того чтобы делать это здесь. Керрвилл был гораздо ближе к его ранчо. Теперь она знала ответ.

Этот город, слывший райским местом для бродяг, угонщиков скота и другого сброда, с каждым годом приходил во все больший и больший упадок. Сейчас жизнь в нем едва теплилась. Неудивительно, что его обитатели так завидовали процветанию Фредериксбурга.

Когда они проезжали по Главной улице, Эльке показалось, что у дверей захудалого салуна она увидела близнецов Детвайлеров. Но прежде чем она смогла что-то разглядеть, они куда-то исчезли. Отто она ничего говорить не стала – он и без того расстраивается по любому поводу. А Керрвилл тем временем остался позади.

В том, что поездка доставит ей удовольствие, она была, безусловно, права. Они сейчас ехали вдоль реки Гуадалупе.

Вода в реке была голубовато-зеленая, и там было полно всякой живности – в поисках корма шныряло множество уток, на мелководье в картинных позах застыли белые цапли и журавли, из дубравы, что тянулась вдоль противоположного берега, изредка показывалась морда оленя.

Примерно через полчаса после того, как они покинули Керрвилл, появился кордон с крупными буквами ПП.

– С этого места начинается ранчо, – сказал Отто. – К дому мы подъедем через час.

«Неудивительно, что Патрик так любит эту землю», – подумала Эльке, восхищаясь открывшимся пейзажем.