Лора Бекитт - Дочери Ганга
– В вашем доме есть дети?
– Нет.
– Приезжал ли к вам Амит, старший брат вашего мужа?
– Да, на нашу свадьбу.
– С ребенком?
– С женой.
Поняв, что эта девушка ничего не знает, Ратна направилась к выходу. Сона и Арун молча пошли за ней. Во взоре первой отражалось сочувствие, второй выглядел встревоженным.
– Куда мы теперь? – спросил он, когда они очутились за воротами.
– В лавку.
Ратна была погружена в себя, а Сона втайне радовалась ярким краскам рынка, которые ее ожившая душа не уставала впитывать. Золотые холмы шафрана, звездоподобный анис, животворящий пажитник, полный целебных соков имбирь – все это таило в себе множество оттенков вкуса различной сладости и остроты. Сона охотно скупила бы весь базар и растворилась в магии цветов и запахов. Единственное, что бы она не взяла, так это асафетиду – противоядие от любви.
Ратна вошла в ковровую лавку. Арун и Сона остались снаружи. Когда девушка увидела бывшего возлюбленного, она не испытала ни сожаления, ни горечи; напротив, в ее душе зародился гнев. Ратна предчувствовала, чем обернется этот разговор, потому что давно разгадала натуру Нилама. А он застыл с таким выражением на лице, словно перед ним предстал выходец с того света.
Ратна знала, что она – исхудавшая, с остриженной головой, покрытой краем сари, и острым непримиримым, ожесточенным взглядом запавших глаз – выглядит ужасно, но сейчас это не имело значения.
– Почему ты так смотришь? – резко спросила она. – Ты же знаешь, что я не умерла!
– Да, но ты… ты не можешь здесь находиться! – пробормотал он.
– Меня привела сюда боль, которая не дает мне покоя. Где моя дочь?
– Ты же знаешь, она у Амита.
– Ты видел ее с тех пор, как мы расстались?
– Нет.
– Почему? После женитьбы ты мог бы взять Анилу к себе! Пусть ты забыл обо мне, но как ты мог бросить дочь!
На щеках Нилама вспыхнула краска.
– Я не забыл о тебе, Ратна. Но я не думал, что ты вернешься, ведь для вдов не существует пути в прежнюю жизнь. И я не бросал Анилу. Моя жена ничего не знает ни о ней, ни… о нас с тобой. Амит говорил, что его супруга Кумари привязалась к девочке. Аниле там хорошо.
– Я хочу забрать ее к себе.
Нилам выдержал паузу. Теперь в его взоре сквозила жалость и, возможно, остатки прежних чувств.
– Неужели ты вернулась в Хардвар одна? Есть ли у тебя деньги и что ты ешь?
– Я не одна, со мной еще одна вдова и… ее новый муж. А если ты хочешь дать мне денег или что-то еще, то мне от тебя ничего не нужно. Я желаю знать только одно: где мне найти Амита? Потом я навсегда исчезну из твоей жизни.
Нилам вздохнул.
– Он не отдаст тебе Анилу.
– Посмотрим. Она не его, а моя дочь.
– Он в Канпуре, в тамошнем гарнизоне. Я запомнил название города, но понятия не имею, где это.
– Мы найдем. Отныне я иду куда хочу и делаю то, что считаю нужным. А ты… ты навсегда останешься в этой лавке! По мне, это немногим лучше приюта.
Ратна вышла на улицу. Внезапно свет показался слишком резким и ярким. Девушка покачнулась, и Арун поддержал ее за локоть.
– Что он сказал?
Ратна лишь покачала головой: она не могла говорить, ее душили рыдания. Сона ласково погладила девушку по плечу.
– Мы сделаем все, чтобы найти твою дочь и вернуть ее тебе!
Арун выяснил, что Канпур находится на правом берегу Ганга, между Аллахабадом и Дели. До 1801 года это была деревня, которую захватили англичане, превратив ее в пограничный пункт. К настоящему времени важность Канпура сильно возросла: к нему протянулась телеграфная линия и там шло интенсивное строительство железной дороги.
Город насчитывал сто восемнадцать тысяч жителей, включая и гарнизон, состоявший приблизительно из трех тысяч сипаев и немногим более трехсот английских солдат и офицеров.
На северной окраине Канпура, носившей название Навабгандж, находились воинский арсенал, казначейство и гражданские службы, на южной протянулись ряды бараков военного городка сипаев.
Этот лагерь мало чем отличался от других подобных лагерей: строения из глины, соломы и бамбука с узкими комнатами, отдельными для каждого солдата. В одной из таких клетушек Ратна, Арун и Сона и обнаружили Амита – он как раз сменился с караула и собирался готовить обед на мангале, который дымился во дворе. Вероятно, его жена и Анила жили отдельно, потому что здесь не было никаких следов присутствия женщины и ребенка.
Амит не сразу узнал Ратну, а узнав, отшатнулся, как и Нилам.
– Ты?!
– Да. Я пришла за своей дочерью.
– Ты не можешь покинуть приют!
– Я уже это сделала. Отдай мне ребенка!
– Нет.
– Почему?
– Потому что это нарушение обычаев, установленных от века. Ты – внекастовое существо, оскверняющее все, до чего дотронешься. Я не должен стоять рядом с тобой, не то что разговаривать. Возвращайся обратно, иначе я сам отвезу тебя туда.
– Я никогда не вернусь в приют! – вскрикнула Ратна, отпрянув от него. – Ты не сможешь меня принудить!
– Послушайте, – вмешался Арун, – это бесчеловечно. Отдайте ребенка матери, и вы больше никогда нас не увидите. Клянусь, мы позаботимся о девочке.
Амит окинул его суровым взглядом.
– Кто ты такой, чтобы представлять интересы Ратны?
– Я ее брат. А это моя жена. – Арун кивнул на скромно стоящую в стороне Сону.
Амит покачал головой.
– Чутье подсказывает мне, что у вас подобралась подходящая компания! Я не верю, что ты ее брат. Где же ты находился, когда я отвозил эту женщину в приют?
– Тогда меня еще не было в ее жизни.
– В таком случае у тебя нет никакого права вмешиваться. Все давно решено. И если ты помогаешь отступнице, значит, ты того стоишь. Уходите. Я сам воспитаю свою сестру.
– А вот тут ты ошибаешься! – Ратна сжимала в кулаке конец сари, ее глаза сверкали. – Анила – вовсе не дочь твоего отца! Я родила ее от Нилама!
Хотя Амит попытался скрыть эмоции, было видно, что он сражен услышанным.
– Если это правда, тогда ты – развратная женщина, проклятая богами. Тебе нигде не найти ни спасения, ни убежища, – мрачно произнес он и добавил: – Только попытайся похитить Анилу, и тебе несдобровать! Это военный город, в котором все решается очень просто и быстро.
Им пришлось уйти. Ратна брела, опустив голову. Она думала о том, что можно собрать и склеить все, кроме разбитого сердца. Ей казалось, будто ее душа исполосована острыми когтями.
Девушка выглядела такой потерянной и жалкой, что Арун и Сона очень удивились, когда она вскинула голову и гневно промолвила, глядя сухими глазами в высокое прозрачное небо:
– Я ни за что не сдамся!
– Конечно, – сказал Арун, стараясь усмирить жестокий мятеж ее сердца, – только нам надо быть осторожными и ни в коем случае не спешить. Не стоит давать волю чувствам. Мы наверняка узнаем, где живет его жена, и наведаемся к ней. А пока остановимся в этом городке.
