Кэтрин Коултер - Наследство Валентины
Кабинет Аллена Белмонда оказался темной комнатой с тяжелой, обтянутой кожей мебелью и книжными полками, расставленными вдоль стен. Джеймс был уверен, что Белмонд в жизни не открыл ни одной книги. Он усадил Элис в кресло, присел перед ней на корточки и взял в ладони ее тонкие белые пальчики.
– Моя мать – настоящий тиран, Элис, но она права. Аллен не стоит ни одной вашей слезинки. Кроме того, вспомните о большом поместье, которым надо управлять. От вас зависят десятки людей.
– Я женщина, Джеймс, и ничего не знаю. Аллен никогда ни о чем со мной не советовался. Он всегда говорил, что мое дело – вести хозяйство и рожать детей. Теперь, когда его не стало, я чувствую себя так... словно застыла. Некому объяснить мне, что делать.
– Вы любили его, Элис?
– Хотела полюбить, Джеймс. Вы это знаете. Верила, что смогу заставить его забыть Урсулу, но так ничего и не вышло. Он всегда твердил, что Урсула никогда не говорит таких глупостей, как я, не ноет и не жалуется. Нет, больше я его не люблю и поэтому после смерти пойду в ад.
– А мне кажется, что вас, наоборот, оттуда выпустили. Вы сумеете справиться с этим, Элис.
– Его партнеры уже успели сообщить, что дело не приносит дохода и мне ничего не причитается. Мне все равно, потому что отец обо мне позаботится. Он выдавал мое приданое Аллену по частям, каждый год, и Аллен был вне себя от злости. Отец уже сказал, что будет по-прежнему давать мне те же деньги и что, если я не захочу, нет нужды, снова выходить замуж.
– Я рад, Элис. И не тревожьтесь насчет проклятых партнеров, адвокат Аллена Дэниел Реймонд разберется с этими негодяями. Деньги, возможно, вам не нужны, но должна существовать справедливость. Кроме того, нужно подумать о ферме, Элис. Вам неплохо узнать побольше об управлении племенной фермой.
– Именно так и сказала Джесси. Она пообещала, что научит меня.
Джеймс осекся. Что, черт возьми, задумала Джесси?
– Я не знал, что вы и Джесси такие хорошие друзья.
– О да, вот уже много лет. Нелда и Гленда тоже мои подруги. Мои родители всегда меня оберегали. А Джесси – такая вольная пташка, делает все, что захочет, и не боится, что мать накричит на нее, запрет в спальне на неделю, если она загорит или порвет платье. Джесси всегда была храброй, не то что я, трусиха. Но она говорит, что теперь никто не имеет права указывать мне, что делать, и я могу вести себя так, как заблагорассудится. Она считает, что я должна оттаять и деньги мне в этом помогут.
Джесси утверждала все это? Неужели он ошибался? Джеймс всегда считал, что Элис Стоддарт Белмонд – одна из тех дам, которые просто не могут обходиться без опеки мужа или по крайней мере старшего брата, чью роль взял на себя Джеймс. Он нисколько в этом не сомневался. Но теперь лишь тупо глазел на Элис. Неужели в этом бесплотном голоске слышатся твердые нотки?
– Джесси не так уж свободна, – осторожно заметил он. – Она все-таки женщина. Живет в семье. И обязана слушаться мать.
Глаза Элис наполнились слезами.
– Думаете, она не сумеет помочь мне, Джеймс?
– Я этого не сказал. Просто все много сложнее, нежели кажется на первый взгляд. Так или иначе, я и Реймонд встречаемся с бывшими партнерами Аллена. Он приедет попозже с бумагами на подпись. Сейчас главное для вас – побольше есть и оттаять, как говорит Джесси.
– А что делать с Мортимером Хэки? – едва заметно вздрогнула Элис.
Хэки владел небольшим конным заводом к западу от Балтимора. Мелочный, бесчестный человек, позоривший саму идею скачек.
– Какое отношение имеет к вам этот негодяй?
– Он хочет купить ферму. И, по-моему, заодно занять место Аллена. Появляется здесь не меньше пяти раз на дню. Слишком долго держит меня за руку, а один раз даже поцеловал в щеку. Меня едва не стошнило. Он омерзителен.
– Велите миссис Партридж больше его не впускать. Я поговорю с ним, Элис.
Они направились в гостиную, и Джеймс еще в коридоре услышал зычный голос матери, который, по-видимому, можно было слышать в конце Сент-Пол-стрит.
– Нет зрелища более отвратительного, чем не уважающая старших девушка. Джессика Уорфилд, я запрещаю говорить со мной подобным образом! Как ты смеешь не соглашаться с тем, что ясно, как день!
– Но, мэм, Нелда вышла замуж по собственной воле. Мама вовсе не заставляла ее стать женой Брамена. Что же касается папы, он объявил, что у него все внутри переворачивается при мысли о том, что дочь выходит замуж за человека старше, чем он сам. Нет, мэм, это была идея Нелды.
Вильгельмина Уиндем фыркнула, крайне неизящно, но весьма грозно.
– Ты всего-навсего глупая девчонка, Джессика, и ни в чем не разбираешься. Зато я знаю все. Твоя мать – расчетливая интриганка и крайне преуспела в этом. Я многому ее научила. Она хотела, чтобы Нелда купалась в деньгах, и поэтому вцепилась в Брамена. Нелда голоса не смела подать. Так вот, попробуй еще раз возразить, и я пожалуюсь твоей матушке. И объясню, как с тобой справиться.
Джесси гордо вскочила.
– Гленда, нам пора. Я должна попрощаться с Элис.
– Я с места не сдвинусь, Джесси. Не смей грубить миссис Уиндем. Если все пойдет как надо, у нее появится полное право вмешиваться в нашу жизнь.
– И что это должно означать? – рявкнула Вильгельмина, пригвоздив Гленду к дивану уничтожающим взглядом. – Я тебя хорошо изучила, Гленда Уорфилд. Тебе понадобился мой сын. Так вот, дорогая, если тебе не терпится видеть меня своей наставницей, это, пожалуй можно осуществить. Я уже не раз напоминала ему, что его неблагоразумная, несчастная женитьба на англичанке не кончилась бы так трагически, если бы он слушался меня. Собственно говоря, этого брака вообще бы не было.
– Мама, нам пора идти, – очень тихо окликнул ее Джеймс с порога. – Элис устала и хочет отдохнуть. Пойдем, мама.
– Сейчас, дорогой Джеймс.
Она величественно поднялась, пригладила локоны, обрамлявшие ее все еще красивое лицо, и протянула руку сыну, которому, говоря по правде, хотелось придушить ее. Джесси выглядела разъяренной до крайности. Гленда что-то тихо напевала себе под нос, перебирая ткань юбки белыми мягкими пальцами.
– Джесси, позволь мне проводить тебя домой, – предложил Джеймс. Гленда встала так стремительно, что платок миссис Уиндем выпал у нее из-за корсажа.
– В этом нет нужды, Джеймс. Джесси и мне давно пора быть дома. До свидания, Элис.
Когда они выходили из дома, к воротам подкатил экипаж Нелды. Сестры обменялись всего лишь кивками.
Глава 9
Джесси истово молилась, чтобы дождя не было, но, кажется, Господь ее не услышал. В конце концов это Балтимор, и большинство его жителей свято верили, что Бог, рассердившись или просто придя в плохое настроение, разверзал хляби небесные, даже если десять минут назад светило беспощадное солнце.
