Бренда Хайатт - Мятежная красавица
Оказавшись в комнате, Куинн присела на краешек кресла, словно хотела сбежать при малейшем неосторожном движении со стороны Маркуса. Тот же, заметив это, нарочно сел в кресло напротив, чтобы лишний раз не пугать ее.
– Мне кажется, нам нужно поговорить, чтобы лучше узнать друг друга, – начал он. Куинн молчала. – Не думайте, что я пытаюсь соблазнить вас, просто мы встретились всего пять дней назад и за это время разговаривали не более двух раз. Вряд ли можно строить семейные отношения на такой зыбкой основе.
– Вы правы.
Дворецкий принес поднос с хересом. Маркус отпустил слугу и сам наполнил два стакана.
– Надеюсь, это поможет нам немного расслабиться, – сказал он, протягивая Куинн стакан.
Она подозрительно взглянула на мужа и сделала небольшой глоток.
– Оно... оно обожгло мне язык.
– Так бывает сначала, – уверил он. – Потом, когда вы привыкнете, уверен, оно вам понравится.
Куинн нахмурилась и сделала второй глоток.
– Это слаще, чем я думала. Итак, о чем вы хотели поговорить со мной, милорд?
– Может быть, вы будете называть меня просто Маркус? «Милорд» звучит слишком официально.
– Но так безопаснее. Хотя, если вы настаиваете...
– Нет, что вы, я не настаиваю. Просто... – Он вскочил с кресла и запустил одну руку в волосы. – Забудьте об этом. Можете называть меня, как вам заблагорассудится. Но можно мне называть вас Куинн?
– Вы имеете на это право. Однако я действительно предпочту это имя, а не «леди Маркус». У вас, англичан, странные обычаи. В Америке все титулы отменены.
– Да, это наш старинный обычай, но, думаю, со временем вы к нему привыкнете.
Куинн небрежно поставила стакан обратно на поднос.
– Сомневаюсь, что вообще смогу привыкнуть к чему-либо в этой стране. Как бы мне хотелось, чтобы все это оказалось сном, и чтобы я никогда не уезжала из Балтимора!
Терпение, с которым Маркус вел этот разговор, разом улетучилось.
– О, как я разделяю ваше желание! Уверяю вас, моя жизнь была вполне счастливой, пока в ней не появились вы!
Куинн поднялась с кресла.
– Милорд, я не хотела в ней появляться, хотя своим появлением сделала вашу жизнь намного обеспеченнее.
Действительно, теперь, используя приданое, Маркус мог купить собственное имение, а ведь раньше это казалось недосягаемой мечтой. Но после этих слов он понял, что цена за имение может оказаться слишком высокой.
– Всего этого могло не случиться, если бы вы вели себя как положено! – выпалил он. – А что касается меня, то я не собирался наживаться на вас.
– Но вам это удалось! Если бы я знала, чем все это закончится, то сбежала бы от вас при первой же встрече. Хотя я и сейчас могу это сделать! – Она шагнула к двери.
– Вы этого не сделаете! – Маркус бросился к девушке. – Теперь вы – леди Маркус, нравится вам это или нет. В ваших руках не только моя репутация, но и репутация моей семьи. Я не позволю вам больше совершать глупости. И если для этого понадобится запереть вас в моем доме, я это сделаю.
Она дрожала, а ее зеленые глаза горели недобрым огнем.
– Как вы смеете? Я думала, что вы просто надменный и скучный человек, а вы оказались жестоким тираном! Если все англичане так обращаются со своими женами, то неудивительно, что моя мать сбежала из этой страны. И если ей это удалось, то и у меня получится!
С этими словами Куинн выбежала из комнаты. Маркус последовал за ней. В холле она замешкалась, и он тут же преградил ей путь к выходу из дома. Куинн с отчаянием посмотрела на мужа, а затем, сдерживая рыдания, бросилась вверх по лестнице.
Глава 8
Куинн взбежала на второй этаж, почти ничего не видя от слез. С левой стороны открылась дверь, и оттуда показалась Монетт.
– Миледи? – удивленно спросила служанка, не ожидая увидеть свою госпожу в таком состоянии.
– Я хочу побыть одна!..
Куинн вбежала в комнату и закрыла за собой дверь. Неожиданно слезы на ее глазах высохли. Комната была убрана богато и изысканно, на окнах висели дорогие портьеры, на полу лежал толстый ковер, но... это была мужская комната. Да, именно мужская. Мебель темного дерева, темно-зеленый ковер, картина на стене, изображающая сцену охоты. Может быть, она по ошибке зашла в комнату мужа?
Куинн хотела выйти, но остановилась: скорее всего, комнату просто не успели приготовить к ее прибытию. Вероятно, до вчерашнего дня она принадлежала лорду Энтони или лорду Питеру.
Она снова подумала, что лучше бы лорд Питер, а не его брат встретился на ее пути. Питер казался добрее, мягче и... им наверняка было легко управлять. Разве не эти качества должны быть присущи идеальному мужу? Однако, призналась она себе, Питер не вызывал в ней тех странных чувств, которые возникали при виде Маркуса.
Но теперь все это уже не имело значения. Переживания вновь навалились на нее. Куинн села на кровать и заплакала навзрыд. Как зло разговаривал с ней Маркус! Теперь она была затворницей, а ее тюремщиком стал человек, который по закону имел на нее все права.
Она плакала почти полчаса. Наконец, как следует выплакавшись и немного успокоившись, Куинн вытерла лицо и задумалась. Жалость к себе не решит ее проблем. Нужно придумать план спасения! Она подошла к окну и выглянула на улицу. К сожалению, под ним не было ни одного дерева, а стена оказалась слишком гладкой, чтобы по ней можно было спуститься. А если попробовать сбежать через кухню? Впрочем, ей совершенно некуда пойти. Клэриджи тут же отправят ее обратно к мужу, а о доках не может быть и речи.
Да, в данный момент выбора не было, но со временем она сумеет изменить ситуацию. Вдруг на противоположной стороне улицы Куинн заметила мальчика и девочку. Это были Полли и ее брат Гобби.
Что ж, если нельзя сбежать прямо сейчас, она сможет заполнить ожидание этого момента кое-чем полезным. Например, сумеет найти способ, чтобы помочь этим несчастным детям. Куинн была уверена, что высокомерному Маркусу с его преувеличенным стремлением делать все как положено это не понравится. Одна мысль о том, чтобы сделать что-то, что вызовет неодобрение мужа, немедленно улучшила ее настроение.
К тому моменту, когда Маркус вспомнил, что всегда отдавал предпочтение мадере, он успел осушить три стакана хереса. Да, сейчас ему не помешал бы совет кого-нибудь из старших братьев. Раньше его всегда раздражала их рассудительность и добропорядочность, но теперь Маркус хотел поговорить с ними, например, с Питером.
Нет, только не с ним. Похоже, Питер очень нравится Куинн. Хотя ее нельзя в этом обвинять: сам он повел себя сегодня не лучшим образом. Кажется, она назвала его надменным и скучным?
– Черт побери! – вслух выругался лорд. Действительно, в ее глазах он казался именно таким.
