Лесли Лафой - Ночная леди

Но Йену хотелось не этого. Удивительно, как укрепилось в его мозгу намерение сделать леди Фиону своей женой. Он встретил ее всего лишь полтора дня назад, но с тех пор она почти все время присутствовала в его мыслях.

И что в ней было такого, отчего она поселилась в его мыслях, в его чувствах? Никогда ни одна женщина не приобретала такой власти над ним. Стоила ли она того, чтобы так унижаться? Он знал ответ: да, стоила. Фиона была самой сдержанной, самой искренней и добросердечной из всех, кого он знал, и его жизнь сделалась бы значительно полнее, появись в ней эта женщина.

Йен налил себе еще виски, выпил и отставил бокал в сторону, готовясь сделать все, что в его силах, чтобы превратить надежду в реальность.

В шесть огромных шагов Йен пересек зал и оказался у распахнутых дверей гостиной. Не заботясь объявить о своем приходе, он просто постучал в дверь, затем переступил порог.

Хрупкий золотистый ангел стоял, молча глядя на огонь, беспомощно сцепив перед собой затянутые в перчатки руки. Когда он вошел, Фиона повернулась к нему, но ничего не сказала, только окинула его загадочным взглядом. Пламя камина подсвечивало ее светлые локоны, и вся фигурка, казалось, светилась золотисто-бронзовым светом.

Йен глубоко втянул в себя воздух, который внезапно показался ему болезненно плотным. Господи, каждый раз, когда он видит ее, она становится все красивее! Глаза Фионы яркого и чистого зеленого– оттенка притягивали, а ее милые розовые губы… Их хотелось целовать бесконечно!

Йен тут же направил свои мысли в другое русло, подальше от соблазна. Оставаясь в дверях, он кашлянул и начал со слов:

– Благодарю вас за визит, леди Фиона!

Потом он взглянул на ее сестру и наклонил голову в знак признательности:

– Вас также, леди Райленд.

Фиона выпрямилась.

– Насколько приятным будет наше посещение, мы еще увидим.

Холодная вежливость и сдержанность ответа не слишком обескуражили Йена: при данных обстоятельствах это представлялось ему единственно возможным вариантом.

– Я приношу искренние извинения за свое поведение прошлой ночью, леди Фиона. Не буду оправдываться: нет такого объяснения, которое могло бы оправдать мое легкомыслие.

– Верно. Но мне в любом случае хотелось бы услышать ваш комментарий, каким бы ничтожным он ни был.

Эти слова, сказанные очень спокойно, подействовали на Йена как удар хлыста. Боже всемогущий, он и не догадывался, что у нее такой сильный характер!

Наконец, собравшись с духом, Йен коротко ответил:

– У меня нет объяснения, которое могло бы извинить мое поведение прошлой ночью. Вина полностью лежит на мне.

Он видел, что леди Райленд закатила глаза, слышал, как она шепчет что-то о глупости и благородстве, но леди Фиона не дала ему времени подумать над этим.

– Ваша светлость, – сказала она, делая шаг к нему, – в своей жизни я не встречала человека более самонадеянного, бестактного и эгоистичного, чем вы. И если говорить без обиняков, несмотря на вашу ничем не оправданную попытку защитить тетю Джейн, то, что я наблюдала лично, не делает вам чести. Это, в свою очередь, заставляет меня считать, что вы не созданы для совместной жизни.

Йен испытывал благоговейное изумление перед спокойной яростью ее гнева.

– И запомните, Йен Кэботт, запишите кровью и высеките на камне. Я отказываюсь быть только образцовой домоправительницей и производящей потомство самкой. Мне не нужен муж, который будет гоняться за любой женщиной, готовой задрать для него юбки. Если вам представляется, что, предложив мне недвижимость и неприлично большое содержание, вы сделаете меня глухой, немой, слепой и согласной на все, что вам взбредет в голову, советую еще раз как следует подумать!

Вообще-то Йен считал это вполне возможным в отношении одного пункта, но только до вчерашней ночи. Новый день требует от него пересмотреть отношение ко множеству разных вещей.

Он поднял бровь, размышляя, сколько готов уступить. Одно дело – согласиться на относительно равное партнерство в браке, и другое – оказаться в положении мужа, вся жизнь которого контролируется прихотями женщины.

– Я понимаю: вам нужно время, чтобы все взвесить. – Фиона сделала шаг в сторону, явно намереваясь уходить, но Йен преградил ей путь:

– Еще два слова, леди Фиона. Если вы примете мои извинения и дадите мне шанс доказать, что я совсем не вероломное эгоистическое животное, каким вы меня представляете, обещаю, что никогда больше у вас не найдется причины сомневаться ни в моей верности вам, ни в отсутствии заботы о вашем счастье:

Встретившись с ним глазами, Фиона долгий миг молча изучала его. Наконец она медленно кивнула.

Осознавая, что его победа ничтожна и может легко превратиться в ничто, если у нее окажется время для раздумья, Йен торопливо произнес:

– Благодарю вас, леди Фиона. Не хотите ли увидеть остальные помещения особняка, который, как я надеюсь, вскоре станет нашим общим лондонским домом?

Глаза Фионы широко раскрылись, ее грудь ритмично поднималась и опускалась.

– О, с удовольствием! – неожиданно подала голос леди Райленд из угла гостиной.

Глава 7

Единственное удовольствие при обходе дома доставили Фионе лица слуг, которые быстро собрались в зале. Она почувствовала себя оскорбленной, когда Йен представил ее как женщину, которую он надеется назвать новой герцогиней, но слуг это сообщение явно обрадовало.

Фиона чувствовала всеобщее искреннее расположение, когда миссис Питтман, домоправительница, похожая на добрую бабушку, по очереди представила каждого из многочисленной челяди и кратко перечислила их обязанности, К концу церемонии она уже была уверена, что в случае чего эти милые люди помогут ей.

Когда Йен начал демонстрировать многочисленные комнаты своего жилища, Фиона бросила умоляющий взгляд на Кэрри, но та целиком ушла в изучение нового окружения. Вначале Фиона почувствовала себя преданной сестрой, но спустя какое-то время она начала испытывать к ней все большую благодарность. Кэрри задавала бесчисленные вопросы, ахала и охала всякий раз, когда они поворачивали за угол или открывали еще одну дверь. Неподдельный интерес сестры и ее оживленный разговор с Йеном позволили Фионе сделать свое молчание менее заметным и значительно менее неловким.

– Вы сможете менять здесь все, что вам захочется, – пообещал Йен, когда они вошли через двустворчатые двери в гостиную. – Много ковров и мебели хранится отдельно, большую их часть собрали мои дед и отец, занимаясь этим на протяжении всей своей жизни. Если вы пожелаете увидеть их, миссис Питтман покажет, где они находятся, и распорядится вынести все для осмотра.