Эмилия Остен - Честь и лукавство
– Скажите, вы простите меня?
– Мне нечего вам прощать – вы ни к чему не принуждали меня силой. Напротив, мне было очень приятно, до тех пор, пока…
– Я должен был почувствовать и остановиться. А еще лучше и вовсе не пытаться соблазнить незнакомую женщину. Но я потерял голову и должен исправить свою ошибку.
Я не поняла, что тут можно исправить, но он вдруг торжественно и мрачно сказал:
– Я прошу вас принять мою руку и сердце.
– Я очень ценю ваше благородство, но не могу принять ваше предложение. – Несмотря на неприятные ощущения, я едва не рассмеялась – надо же, найти себе мужа на общественном балу. И, судя по карете, небедного мужа. Знай я раньше о такой возможности – не быть бы мне графиней Дэшвилл!
– Я понимаю, что выгляжу в ваших глазах негодяем. После того, что я сделал и что наговорил вам, вы сочтете меня ловеласом, и вполне справедливо. Но я все же остаюсь джентльменом и ни разу не пытался соблазнить женщину, которую считал порядочной и верной своему супругу. А уж обесчестить юную девушку – я никогда бы не смог совершить такую подлость. Но я готов ответить за свой проступок и обещаю стать вам хорошим мужем. Может быть, вы даже когда-нибудь полюбите меня.
– Я благодарю вас за ваше предложение, но у меня есть причины, по которым я не могу его принять. Я не имею к вам никаких претензий и равно виновата в случившемся. Я много выпила и утратила контроль над собой, мне захотелось узнать, что значит быть с мужчиной… – Признаться, что я замужем, я не могла – а вдруг он меня узнает, и тайна моего брака нечаянно откроется.
– Вы слишком легкомысленны, если не думаете о последствиях содеянного. По вашим манерам я принял вас за кокетку, сбежавшую повеселиться от постылого мужа, которая не прочь найти себе любовника. Но в вашем случае такое поведение невероятно – где вы воспитывались? А если у вас родится ребенок?
Я как-то не думала, что беременность может наступить сразу после первого свидания, но размышлять об этом было уже поздно. Возможно, я подарю графу наследника раньше, чем собиралась, и остается только надеяться, что у пирата хорошее здоровье и у ребенка не будет врожденных пороков. Однако эту комедию пора заканчивать – начинало светлеть. Я нащупала в темноте кареты свою маску и надела ее, торопясь скрыть свое лицо. Пират же продолжал настаивать на своем:
– У меня благородное имя, я богат и достаточно красив, чтобы понравиться девушке. Да, я несколько легкомыслен, но обещаю оставить свои забавы и стать примерным мужем. Почему вы прячете свое лицо?
– Я уже говорила, что не могу принять ваше предложение. Откуда вам знать, какие обстоятельства подвигли меня на это? Быть может, меня выдают замуж за старого мерзавца, и я не хочу дарить ему свою девственность, а может быть, меня отправляют в монастырь, и я хотела узнать сокровенную жизненную тайну, прежде чем навсегда отказаться от нее?
– Так вы сделали это нарочно? Умоляю вас, скажите мне правду! Я способен избавить вас и от монастыря, и от постылого мужа!
Он опустился на колени и схватил меня за руки:
– Ответьте мне, прошу вас!
– Нет, сэр. И довольно об этом. Мне пора домой.
– Но скажите хотя бы – вы действительно нарочно искали подобное приключение?
Говорить правду я не хотела. Поэтому вздохнула и пробормотала смущенным тоном:
– Конечно, нет. Я слишком любопытна и очень быстро пьянею. От замужней подруги я узнала про маскарад и решила удрать из дома и повеселиться на свободе. И вот к чему меня привела беспечность.
– Ваша беспечность может привести вас к еще более тяжким последствиям. Я прошу вас понять это и согласиться стать моей женой. Меня зовут…
– Нет! Не называйте вашего имени. Мы останемся друг для друга лишь таинственными незнакомцами, а это приключение со временем забудется. И не нужно спорить – я так хочу. А для пирата слово прекрасной дамы должно быть законом.
– Хорошо. Я не буду настаивать. Но если вы передумаете или обстоятельства заставят вас искать выход из неприятной ситуации, мы найдем его вместе. Один мой друг владеет пансионом для мальчиков на улице Карла Пятого. Если вы захотите найти меня, отдайте ему письмо вместе с этим кольцом.
Он взял мою руку и надел на безымянный палец тяжелое кольцо, слишком большое для меня.
– С этой ночи я буду считать себя помолвленным и обещаю вам не жениться до тех пор, пока не узнаю, что вы устроили свою судьбу без меня. Если через пять лет вы не дадите знать о себе, я буду считать себя свободным от данного слова, но даже после истечения этого срока вы всегда можете рассчитывать на мою помощь и поддержку.
Мне оставалось только принять этот дар как романтическое завершение оказавшегося не слишком приятным приключения. Я с трудом приподнялась на сиденье и распахнула дверь кареты:
– Я вовсе не требую от вас такой жертвы, но благодарна вам за это предложение. Как джентльмен, вы, без сомнения, выполните мою просьбу – не искать меня и не пытаться узнать мое имя. Если когда-нибудь мне не к кому будет обратиться в трудной ситуации, я найду вас. А теперь – прощайте.
Я завернулась в мантилью, выпрыгнула из кареты и, подобрав юбки, понеслась по темному переулку со всей возможной быстротой. Я все еще чувствовала и боль, и головокружение, но меня сейчас волновало только одно – как поскорее добраться до гостиницы. Я немного опасалась, что пират будет преследовать меня, и потому сворачивала в переулки, не глядя на их названия – если учесть, что я почти не знала Лондона, они бы мне ничего и не сказали.
Вскоре я поняла, что заблудилась, и почувствовала некоторый испуг. Со стороны я выглядела под стать этим убогим домишкам: растрепанная, в коротком платье, с криво сидящей маской – словно только что вышла из дверей развеселого кабачка. Я попыталась закутаться в мантилью поплотнее, но это меня не украсило. Убедившись, что меня не преследуют, я остановилась и боязливо огляделась. Улица была пуста, и это меня ободрило – сейчас я одинаково опасалась попасть в руки как бандитов, так и полиции. Не хватало еще, чтобы графиню Дэшвилл арестовали за бродяжничество.
Сориентироваться в этих переулках было невозможно, я пошла наугад и через какое-то время выбралась в более освещенный район. Но названия улиц по-прежнему были мне незнакомы, и после долгих колебаний я все же остановила запоздалого извозчика и попросила отвезти меня в гостиницу. Он с подозрением осмотрел меня, потом усмехнулся:
– Добираетесь с маскарада?
– Да, сэр. Я служу в гостинице и уже должна была вернуться. Не будете ли вы так добры поспешить? – Я говорила простым языком и в своем дешевом платье вполне могла претендовать на роль служанки.
