Джулия Берд - Грезы любви
— Ты что-нибудь слышала о них?
— Ричард, ты забыл, что мой отец изучал многие религии и кое-что рассказывал мне.
— Тогда ты действительно знаешь больше меня.
— Отец говорил, что гашашины, или ассасины, как мы их зовем в Англии, это секта мусульман-шиитов. У них закон один — убивать врагов Аллаха. — Тэсс вдруг осознала, что у нее есть все основания не доверять Тарджаману. — Отец рассказывал мне легенду о вожде секты ассасинов, у которого был большой сад в городе Аламуте. Сад был оазисом в пустыне, в нем журчали прохладные фонтаны и росли редкие цветы. Со всех концов света туда свозили молодых прекрасных женщин. Молодых членов секты одурманивали гашишем и заводили в этот сад. Прекрасные женщины исполняли любое их желание. Когда эйфория, вызванная курением гашиша проходила, мужчины попадали в атмосферу обыденности и житейских невзгод. Глава секты убеждал их, что сад им вовсе не привиделся, а Аллах на время показал своим верным рабам райский сад. Новичков убеждали, что если они умрут за веру, за Аллаха, то после смерти будут вечно пребывать в том саду. Так из них делали религиозных фанатиков. Некоторые даже искали смерти на поле битвы, чтобы поскорее вернуться в сад.
— Твой отец был очень умен, — сказал Ричард, когда Тэсс замолчала.
— Да, у него хватило бы ума не поселить в своем доме ассасина.
— Не надо бояться Тарджамана. Секта ассасинов распалась сто пятьдесят лет назад, после нашествия сына Чингисхана. Тарджаман — последователь мусульман-суннитов.
— Ты не убедил меня, Ричард. Ассасины способны на любую хитрость и предательство, лишь бы завлечь в свою секту новых членов, — упорствовала Тэсс. — Тарджаман что-нибудь говорил обо мне?
— Нет, а что он должен был сказать?
Что я приехала тебя убить, — подумала Тэсс. Действительно ли Тарджаман так проницателен, или ей все это только кажется?
— Нет, он ничего не говорил, и я уверен, что ничего не скажет, — успокоил ее Ричард. — Тэсс, ты, конечно, говоришь убедительно, но с моей точки зрения Тарджаман не так уж плох. Злой человек не может любить животных, как он. Может быть, время покажет, что я не прав. Сейчас же я глубоко убежден, что Тарджаману можно доверять. Тэсс, давай поговорим о чем-нибудь приятном. В замке нам предстоит неприятное общение с епископом. Поэтому давай пока будем просто радоваться жизни.
Он рассмеялся, погоняя коня. Жеребец пустился галопом. Тэсс еще крепче обняла Ричарда за талию, чтобы не упасть, и звонко рассмеялась. Конь резво нес их по фамильным землям Ричарда, которыми его предки владели сотни лет. Затем они достигли каменной стены, отделяющей Мэрли-Вэйл.
Вскоре конь поднял их на высокий холм. Там, наверху, их окутал туман, слившийся с низкими облаками. Ричард натянул поводья, придерживая жеребца, чтобы конь не споткнулся о камни на хребте холма. Груда камней — вот все, что осталось от старинной саксонской крепости. Ричард указал на каменную башню, разрушенную временем. Сквозь туман виднелись руины, в которых свистел ветер. Тэсс погрузилась в мистическое чувство. Ей казалось, что она слышит не свист ветра, а голос древних предков, который посвящает их в тайну, которую им не дано понять. На Ричарда тоже нахлынули мысли о древней старине. От вида руин некогда неприступной крепости по спине поползли мурашки. Он вдохнул влажный туманный воздух и прислушался к тишине, которую нарушали лишь отдаленные крики сокола. Чувствуя близость Тэсс, прижавшейся к его спине, Ричард решил, что настало время объясниться с ней.
— Тэсс, что ты думаешь о любви?
Последовало молчание.
— Не знаю.
— Мы можем познать ее вместе, — продолжал Ричард.
Опять тишина. Конь уже шел по поляне, подминая копытами жесткие стебли вереска. Тэсс положила голову Ричарду на плечо. Ему хотелось обернуться и обнять ее. Но он решил, что время еще не настало. Он размышлял, почему Тэсс так глубоко запала ему в душу. Не спеша, в глубокой тишине конь привез их на большую поляну, сплошь поросшую вереском, стелившимся до самого горизонта. Эта пустынная местность пестрела пурпурными, зелеными и коричневыми красками.
«Как это прекрасно», — подумал Ричард, восхищаясь побегами ежевики и вереска.
— Я много раз в одиночестве гулял по этим пустынным местам. Думаю, тебе здесь понравится.
Ричард помог ей слезть с седла, затем спрыгнул сам, придерживая поводья. Держа Тэсс за руку, он повел ее по бесконечному вересковому ковру. Они молчали. Казалось кощунственным обеспокоить окружающую их тишину. Безмолвие нарушало лишь пение птиц. Вдали пронеслись дикие лошади. Ветер ласково трепал их гривы.
Ричард вдруг остановился, отпустил поводья и восторженно посмотрел на Тэсс.
— Тэсс, потанцуй со мной, чтобы мой сон сбылся. Доставь радость романтику, это в твоей власти.
Тэсс улыбнулась и смущенно покачала головой.
— Нет, я не могу.
— Но почему?
Девушка посмотрела на него карими, как у газели, глазами.
— Я хочу тебе рассказать про сон, который мне часто снится. В этом сне я танцую в вереске. Странно, я ведь совсем не умею танцевать.
Ричард был крайне удивлен. Его поразило то, что он увидел ее сон. Может, в этом есть какое-то предзнаменование? И вдруг ему показалось, что когда-то давно, может в прошлой жизни, он уже встречался с Тэсс на этой вересковой поляне.
— Во сне ты танцевала с мужчиной?
Тэсс утвердительно кивнула головой. Ричард молча смотрел на розовато-красные цветы на фоне зеленой травы. Их красота завораживала. Ричард вдруг понял, что раньше не замечал этих красок.
— Тэсс, ты сняла пелену с моих глаз. Когда ты рядом, все вокруг становится прекрасным.
Девушка улыбнулась ему в ответ. Ричарду вдруг захотелось назвать ее самой прекрасной и необыкновенной женщиной в мире.
— А с кем ты танцевала? — спросил Ричард и обнял ее за плечи. Тэсс оттолкнула его, презрительно скривив хорошенький ротик.
— Не с тобой, Ричард. Не согревай себя надеждой, что я сплю и вижу, как бы побыть в твоих объятиях. — Хоть ее слова и были резкими, но голос звучал неубедительно. — Это всего лишь сон. Тот мужчина мне снился не как искуситель, а просто как живое существо. Глупый сон. В жизни есть вещи поважнее глупых фантазий.
— А я люблю глупые фантазии, как ты выражаешься.
— Мы очень разные, Ричард, и нет надежды, что между нами будет полное взаимопонимание.
— Тэсс, ты не хочешь любить и быть любимой?
Ричард взял ее за плечи и, приблизив к себе, посмотрел ей в глаза. Тэсс дерзко выдержала его взгляд. Затем резко, без кокетства, она призналась в этом, чем крайне его удивила:
— Да, черт возьми. Я хочу любить и быть любимой. Я всегда этого страстно желала.
