Лори Макбейн - Найди меня, любимый

— Ты так красиво говоришь! Ну что же, ты ведь не страдал эти годы? Ты жил припеваючи. У тебя были и деньги, и власть, и положение. Тебе ведь не хочется все это потерять? — язвительно проговорил Уолчемпс. — Так вот, молись-ка ты лучше, чтобы те, которых высадили на острове, были мертвы, не то придется нам гнить на континенте, а что более вероятно — положить головы на плаху здесь, в Англии.

— Тетя Квинта! Артемис! — Валентин открыл дверь в уютную гостиную и остановился на пороге.

— Валентин! — воскликнули дамы.

Квинта, высокая и худая темноволосая женщина лет пятидесяти, пошла навстречу племяннику.

— Здравствуй, тетя Квинта. — Валентин обнял и поцеловал ее. — Добрый вечер, Артемис. — Он сжал сестренку в объятиях. Та рассмеялась и расцеловала молодого человека. — Как твоя нога? Лучше?

Артемис была не очень похожа на брата, но волосы у нее были такие же темные и такие же вьющиеся и все норовили выбиться из косы, которую она короной уложила вокруг головы.

— Прекрасно! Бэзил жив! Я так счастлива, что совсем перестала хромать. Я могу сейчас хоть пешком дойти до того острова.

И тут капитан заметил в комнате еще двух человек. Мужчина встал.

— Я приехал из Лондона на прошлой неделе и зашел засвидетельствовать свое почтение вашим родным. Боюсь, что я несколько поторопился. Мне казалось, вы уже возвратились в Холл и сообщили им о Бэзиле. Я приходил, чтобы пожелать вам доброго пути. Когда я узнал, что вас здесь не было, я, как бы сказать, не мог не поделиться с ними новостями.

— Добрый вечер, Роджер. — Валентин кивнул и повернулся к женщине, которая сидела в кресле рядом с Роджером Пенморли. — Здравствуйте, Гонория.

— Здравствуйте, Валентин. — Она улыбнулась молодому человеку. — Давно мы вас не видели. Вы все плаваете, а о друзьях и родных совсем забыли.

— Мы были настойчивы до неприличия. Выспросили у Роджера все, что он слышал о Бэзиле. — На щеках Артемис выступил румянец. — Знаешь, мне и не хочется, чтобы ты уезжал, и хочется, чтобы ты поскорее уехал. Ты привезешь нам Бэзила, нашего милого, любимого Бэзила.

— Бог услышал твои молитвы. — Квинта взглянула па племянницу, а потом повернулась к гостям: — Прошу к столу. Для нас уже поставили приборы.

— Нам, право надо уходить. Мы злоупотребляем вашим вниманием. — Роджер, несмотря на кажущуюся сердечность встречи, не был уверен в том, что Валентин рад гостям.

— Я очень прошу вас остаться и пообедать с нами, — сказал капитан. — Прошу меня простить, но я должен вас покинуть на иремя. Мне нужно переодеться.

— Конечно, конечно. Из Лондона путь нелегкий, — согласился Роджер.

— Честно говоря, я ехал из Плимута, «Мадригал» стоит на якоре в плимутской гавани. Мои ребята снаряжают корабль.

— Я удивлен. Мне казалось, что Фалмут ближе к Холлу.

— У меня были дела в Плимуте.

— Ах да! Сэр Хэмфри Джилберт — ваш поставщик, не так ли? Если вам только понадобится… Впрочем, в другой раз. Я с нетерпением жду возможности поговорить с вами за обедом. Очень хотел бы услышать подробности вашего плана спасения Бэзила.

Роджер и Бэзил были старыми друзьями. Они часто встречались при дворе, любили поговорить. Сходство характеров сблизило их. Каждый считал другого приятным собеседником и единомышленником.

— Я скоро вернусь. — И Валентин вышел из комнаты.

Он не прошел еще и половины коридора, как услышал позади себя торопливые шаги. Тетя догоняла его.

— Мой дорогой, мне не хочется тебя задерживать, но я должна знать, как эту новость восприняли Элспет и сэр Уильям. Мне не хотелось говорить об этом в присутствии сэра Роджера и Гонории. Ты ведь сказал им о Бэзиле, да?

— Да. Сказал. — Молодой человек провел рукой по лицу и вздохнул.

— Трудное положение. А как Саймон?

— Саймон не знает.

— Нет?

— Что, если…

— Что, если Бэзила нет в живых? Было бы несправедливо по отношению к мальчику зародить в нем пустые надежды. — Квинта высказала опасения Валентина. — Как бы я хотела, чтобы судьба пощадила Артемис! Она обожала Бэзила. Он был ей вместо отца. Как она расстроится, если… Нет, не буду даже думать об этом. Бэзил должен быть живым. Теперь, когда мы обрели надежду, было бы жестоко отнимать ее у нас. Ладно, иди, Валентин. Мы будем ждать тебя в гостиной. Я знаю, что ты скоро уедешь от нас. Скажу тебе одно: что бы ты ни нашел на этом острове, прими как данность. Так было угодно Богу. Пожалуйста, помни это.

Глава 9

Отец твой спит на дне морском,

Он тиною затянут,

И станет плоть его песком,

Кораллом кости станут.

Он не исчезнет, будет он

Лишь в дивной форме воплощен.

До самого горизонта простиралась водная гладь. Ближе к берегу цвет морской воды менял оттенок, на отмели становился бледно-зеленым. У дальнего мыса, поросшего высокими пальмами, бились о скалы волны.

Причудливая цепочка из отпечатков босых ног вилась у самой воды. Но набегал прилив и слизывал эти нестойки — свидетельства человеческого присутствия.

— Он был здесь, Лили! Смотри, это его следы! — крикнул избежавший вперед Тристрам и упал на колени перед следами тяжелых лап.

Собиравшая ракушки Дульси завизжала от страха. Ее испуганный визг подхватила мартышка.

— Чоко тебя не обидит. — Лили тревожно вглядывалась в кусты.

— Он съест нас! Я не люблю его, Лили. Почему он от нас не отстает? — сквозь слезы повторяла Дульси.

— Не бойся, малышка. Все будет хорошо. Я не дам тебя в обиду.

— Он любит только тебя. Лили. Он разбудил меня ночью. Он был прямо под нашими окнами и так страшно рычал. Я думала, он сейчас войдет и схватит меня. И Колпачок его боится.

Лили тоже слышала Чоко. Леденящие кровь звуки и ей волновали душу, но она не испугалась.

Черный как ночь Чоко редко показывался на глаза днем. Совсем по-другому он вел себя, когда был детенышем. Около двух лет назад Лили нашла его полумертвым на отмели. Тогда она держала его на коленях, ласкала и кормила с рук кусочками рыбы и рабов. Он мяукал и ластился, как котенок. Но еще тогда мать предупредила, что Чоко — дикая кошка. Бэзил сказал, что это детеныш весьма редкого ягуара. В отличие от своих сородичей он ныл почти черным. Несколько месяцев Чоко не отходил от Лили, прыгал, играл.

Ягуар подрастал. Вскоре он стал уходить в джунгли, где частенько сам добывал себе обед.

Шло время, и ягуар все реже приходил к людям. Лили часто видела мелькавшую в подлеске тень. Однажды она слишком далеко зашла в лес. Вдруг она заметила Чоко. И испугалась. Ягуар не отрываясь смотрел на нее. В какой-то миг Лили решила, что Чоко на нее прыгнет и разорвет. Но, почуяв знакомый запах, ягуар зарычал и, раздраженно взмахнув хвостом, будто досадуя па то, что его обманом лишили добычи, исчез.